Николай Раков - Операция Гемма Страница 4

Шаман обернулся. В двух метрах от них стояла разведчица, проходившая испытание на полосе препятствий, когда он отбирал кандидатку в группу на Сохара.

— Здравствуйте, Наташа, — ответил он.

— Вы даже имя мое запомнили, а вот про обещание еще встретиться, похоже, забыли.

— Командир о вас все время помнил, — вмешался Колдун. — Он очень жалел, что наша совместная поездка тогда не состоялась. Теперь, увидев вас, я его вполне понимаю. Мне даже себя немного жаль. Просто находиться рядом с вами одно удовольствие.

— Если вы меня не обманываете, то мне приятно это слышать.

— Чтобы я посмел обмануть такую прелестную женщину? Вы плохо меня знаете.

— Я вас совсем не знаю.

— Это меня даже радует. Когда командир расскажет вам обо мне, то при встрече вы будете окликать меня первым. Если бы это случилось сегодня, он бы очень огорчился.

— У вас прекрасный друг. Вы мне о нем должны рассказать, — обращаясь к Шаману, проговорила Наташа.

— Все, что только смогу, — ответил Шаман. — Но у него, кроме достоинств, есть еще масса недостатков.

— Извините, Наташа, — произнес Колдун. — Мне надо получить от командира последние указания, всего на несколько секунд, а потом он в полном вашем распоряжении.

Потянув Смирнова за локоть, он отвел Шамана метров на десять и прошептал:

— Мы с Борькой задержимся до утра. На столе в комнате найдешь все, что надо, чтобы провести приятный вечер. Побродите тут минут пять. Не вздумай ее отпустить, узнаю, никогда больше не видать тебе моих заначек.

Не давая Шаману сказать и слова, инженер вытянулся перед ним, козырнул, как будто получил указания и, обогнав командира, быстро подошел к разведчице.

— Не бросайте его сегодня, — произнес он, поднося руку дамы к своим губам. — У нас небольшие разногласия с начальством и он слегка расстроен.

Запечатлев на пальцах девушки поцелуй, Колдун развернулся и, сделав рукой отмашку Самуму, быстрым деловым шагом двинулся по коридору.

— Ваш подчиненный, капитан, очень галантен. Неожиданно для человека из вашего управления, — и, не останавливаясь, продолжила: — Ну и что мы будем делать? За вами уже два обещания, а не выполнено ни одного.

Смирнов предпочел бы сейчас упасть на кровать, что-нибудь почитать или заняться медитацией, но под напором двух жизнерадостных особей вынужден был сдаться.

— Честно говоря, у меня сегодня не лучший день, но я рад нашей неожиданной встрече. Если не возражаете, можем где-нибудь посидеть. Я постараюсь, чтобы вам не было со мной скучно.

— Я бы пригласила вас к себе, но моя подруга сегодня отсыпается после дежурства. Даже не знаю, куда себя деть. Все эти столовые и кафе до того надоели.

— Мы можем посидеть у меня. Ребята все равно заняты делами, — предложил Шаман.

— Великолепно. Я принимаю ваше приглашение. Тем более что у меня тоже есть один недостаток.

— Мне позволено будет спросить какой?

— О, вы выражаетесь так, как пишут в старых романах.

— Я историк и приходилось много читать.

— Тогда вы еще прекрасный собеседник. Ни секунды не сомневалась в ваших мужских достоинствах, как только вас увидела. А недостаток мой для женщины простителен. Я слишком много говорю, а когда увлекаюсь, то еще и очень громко.

— Не очень-то характерно для нашей системы.

— Почему бы нет. Офицер разведки это одно. Женщина — абсолютно другое. Сегодня и с вами я женщина.

— А я, грешным делом, подумал, что это проверка службы собственной безопасности.

— Вы хотите, чтобы я обиделась.

— Прошу простить за неудачную шутку.

— Прощаю, помня, что у вас сегодня тяжелый день.

Шаман сделал шаг в сторону и жестом руки предложил даме пройти, указывая направление. Наташа всю дорогу весело щебетала. Уже в коридоре жилой части сектора они столкнулись с Колдуном и Самумом, которые с улыбками, кивнув парочке, ускорили шаг, проходя мимо.

Смирнов открыл дверь в скромный офицерский двухместный номер и пропустил гостью вперед. Закрывая ее за собой, он вздрогнул от неожиданного восклицания.

— Вот это да!

Шаман быстро оглянулся и мгновенно окинул взглядом маленькую гостиную. Напротив дивана, на котором спал Самум, стоял журнальный столик. Его поверхность сейчас была украшена бутылкой вина с ярко-красной этикеткой, имеющей золотой ободок, и тремя пакетами в не менее красочном оформлении, один из которых стоял, а два лежали. Рядом с бутылкой стояли два миниатюрных стаканчика тонкой работы, а на тарелке лежал упакованный малый столовый набор.

— Чем вы так удивлены? — подходя, спросил Шаман.

— Да ведь это настоящий «Рамор», — указывая на бутылку, произнесла женщина. — Его пьют только короли и президенты. Вы случайно не сын одной из таких особ?

Смирнов не успел ответить.

— Ну конечно, я не могла ошибиться, это корни узура, а это сок тропалы. А что это? — Она подняла со столешницы и вертела в руках блестящий пакет без маркировки. — Скорее всего, тоже что-то очень вкусное. Вы сегодня не перестаете удивлять меня, капитан. Пригласите даму сесть и садитесь сами. И даже не надейтесь, что я уйду от вас без рассказа о том, где вы раздобыли эти яства.

Шаман ругнул про себя Колдуна. Этот пройдоха успел выкроить время и побывал на президентской кухне Гармака. Как он ублажил поварих, предстояло еще выяснить, но то, что они остались им довольны, не вызывало ни малейшего сомнения.

«Погорим когда-нибудь на его слабостях, — подумал Смирнов. — Теперь придется выдумывать целую историю».

Он прошел к сервированному столику и, подав руку гостье, предложил ей опуститься в одно из двух кресел, но она каким-то неуловимым движением извернулась и села на диван.

— Прошу вас, капитан, — она хлопнула по дивану ладошкой рядом с собой. — Открывайте бутылку, это как и женщину, должен сделать мужчина, а я займусь остальным.

Ее руки быстро замелькали над столом, разложив вилки, ножи и вскрыв оба пакета.

— Я так и подозревала, — твердо проговорила она, рассмотрев содержимое пакета без названия. — Это мясо тосама, и не могло быть здесь ничего другого. Иначе была бы нарушена гармония.

Все произнесенные названия ничего Смирнову не говорили. Было понятно только одно. Набор продуктов осуществил специалист самого высокого ранга. Сам он чувствовал себя не в своей тарелке, так как не мог справиться с пробкой, вытащив ее только наполовину.

— Что там у вас? — спросила женщина, видя, что от прилагаемых усилий лицо хозяина слегка побагровело. — Дайте сюда.

Она протянула руку, взяла бутылку и поставила ее на столик. Легким движением пальца вогнала пробку обратно. Мило улыбнувшись хозяину, будто извиняясь за свою умелость, обхватила пробку тремя пальцами и провернула ее два раза вокруг оси против часовой стрелки, а потом еще раз в обратную сторону — и пробка оказалась у нее в руке.

— Теперь я буду вынужден спросить, откуда вам известны тайны королевских подвалов, — шутливо произнес Шаман, беря бутылку и разливая вино.

— Не поймали, — засмеялась гостья. — Мужчины не читают рекламных журналов. Несколько лет назад, еще до войны, все эти прелести, — она обвела рукой стол, — были описаны в журнале «Вселенная для женщины».

— А я уж подумал, что это вы из королевской семьи, что было бы не очень и удивительно.

— Спасибо за комплимент, но давайте выпьем за дружбу.

— Давайте, но почему именно за нее? Женщины обычно хотят выпить за любовь.

— За любовь мы обязательно выпьем, но время для этого еще не пришло. Любовь — это хрупкое и нежное создание, способное разбиться или пройти. Дружба — это сила и уверенность в партнере. Я люблю силу, но хочу любви, как каждая женщина.

Она подняла стаканчик и медленно, маленькими глотками стала пить, закрыв от удовольствия глаза.

Шаман, тоже не торопясь, пригубил свой, прижимая вино языком к нёбу. Оно было действительно изумительного вкуса. Мягчайший бархат коснулся губ и языка, растекся легкой сладостью во рту и, нежно стекая в горло, обволок его приятным холодком. Живительная струйка легким теплом взорвалась в желудке и, не остановившись, приятной волной охватила низ живота. Хотелось закрыть глаза и бесконечно пить и ощущать эту вкусовую поэму чувств.

Смирнов не был поэтом, но что-то подобное мелькнуло у него в голове, когда вместе с первым глотком он ощутил аромат, от которого голова слегка поплыла, тело на пару секунд сделалось невесомым, а потом медленно стало наливаться силой.

Он посмотрел на гостью. Женщина замерла с закрытыми глазами, но под его взглядом медленно их раскрыла. Они лучились коварным, притягательным блеском.

— Я ошиблась, — слегка охрипшим голосом проговорила она.

От звука ее голоса у Шамана мурашки побежали по телу.

— «Рамор» нельзя пить за дружбу.

— А за что же его тогда пить? — спросил Смирнов, удивляясь тембру своего голоса. Тягучего, хрипловатого, завораживающего.