Андрей Уланов - Никакой магии Страница 4

– Виноват, сэр!

Световой сноп упал вниз, оставив на память о себе радужные круги перед глазами. Но чешуйка на ногте удержалась – бесценная улика… а чего, собственно? Ой, нет, ой-ой-ой…

В какой-то миг я почти решилась затереть следы – и сейчас под лучом фонаря это было еще вполне возможно. Вряд ли полицейские уже успели разглядеть мелкие отпечатки и слова, что я просеиваю землю в поисках улик, прозвучали бы вполне правдоподобно. Только… миг прошел, решимость испарилась, сменившись удивлением – неужели я и вправду хотела солгать?

Суперинтендант посмотрел на чешуйку с таким видом, будто я предложила съесть ее.

– Нашли убийцу?

– Если быть совсем точным – неоспоримо уличила, сэр, – доложила я. – Перед вами чешуйка мохового ядозуба. Он действительно имеет пеструю окраску – желтые пятна на темном фоне.

– А-а… тварь вправду настолько ядовита, чтобы от ее укуса за считаные мгновения умер молодой здоровый мужчина? – недоверчиво спросил майор Портмак.

– В некоторых случаях, – вздохнула я. Эта часть моего доклада была самой неприятной, но промолчать, как я отчетливо понимала, уже нельзя, да и бессмысленно – правда всплыла бы через пару дней, если не часов.

– Яд обычной дикой ящерицы смертелен лишь для ее привычной добычи, мелких грызунов. У более крупных существ последствия ограничены сильной болью и отеком в месте укуса. Но в прошлом веке одна из Высоких Ветвей проводила опыты по выведению более опасной разновидности.

Для чего именно моим сородичам потребовалось выводить данную разновидность, я уточнять не стала. Да этого и не требовалось – судя по тем понимающим взглядам и кривым ухмылкам, которыми обменялись слушатели. В прошлом веке – а также в позапрошлом и далее – отношения между королевством Арания и Лесным Союзом Триникли были, мягко говоря, далеки от добрососедских.

– Весьма-а-а интересная информа-ация, – задумчиво протянул мистер Парри, – особенно с учетом, гм, позиции Дома Бентинк по некоторым вопросам.

– Отдельных представителей Дома Бентинк, – не преминул уточнить Портмак, – насколько известно мне, сэр Артур старался держаться в стороне от упомянутых «некоторых вопросов».

– Вам известно, майор, – с нажимом произнес Парри, – а вот было ли ведомо, гм, сородичам инспектора Грин? Если, как она утверждает, подобные ящерицы есть только у них…

– Простите, сэр, – быстро сказала я, – но как раз ничего подобного я не утверждала.

– Но вы же сами сказали…

– …что данную разновидность рептилий эльфы вывели в прошлом веке, только и всего! – громко произнес человек, стоящий у двери. Как и когда он вошел, не заметил никто из присутствующих, включая меня – что само по себе было весьма примечательным фактом.

– Неужели непонятно? За столько-то лет и сами ящерицы – а уж тем более яйца – могли попасть в любые руки. Их выводили в рамках плана еще первой «линии Кустаа», верно?

Я механически кивнула, от удивления даже не сообразив, что выдаю одну из «корневых тайн» Лесного Союза. Впрочем, судя по сказанному, не очень-то уже тайных тайн.

– Этих яиц, – продолжил незнакомец, – было запасено несколько тысяч, если не десятков тысяч – и я ничуть не удивлюсь, если окажется, что после Кенненвильских соглашений наши лесные соседи попросту выбросили всю эту яичницу на свалку.

Полицейское начальство снова обменялось взглядами, на этот раз – исполненными непонимания.

Незнакомец подошел ближе. Высокий, сравнительно худой, лет – «неопределенно тридцать», как обозначала я данный подтип человеческой породы. Одет по южной моде, причем южной не в смысле «нижних» графств Арании, а южных стран – Ирридики, Мальсы и далее. Зауженный пиджак, обтягивающие брюки, длиннополый плащ, шляпа с более широкими, чем принято в Клавдиуме, полями – все черное и тем больше оттеняющее лицо той степени бледности, что в среде аристократов именуется «интересной», а в кругах, близких к медицине, – «болезненной». В данном случае верней явно второе – из-за сочетания с красными «кроличьими» глазами. Пахло, впрочем, от незнакомца не медициной, а бергамотом, причем как раз того сорта, что добавляют в «императорскую воду».

– Э-э, мистер… – начал помощник комиссара, забавным образом смешав в голосе надменно-снисходительный тон и недоумение.

– Мистер Кард, – перебил его незнакомец. – Или полковник Кард. Или просто сэр.

– Послушайте, мистер, – возмущение помогло речи помощника комиссара набрать привычные обороты, – не знаю, что вам понадобилось, но должен заявить: ваше присутствие тут совершенно излишне. Королевская полиция, в моем и моих уважаемых соратников лице, проводит здесь…

– Ошибаетесь, – снова перебил его Кард. – Не мое, а ваше присутствие, как вы изволили выразиться, совершенно излишне. Кроме, – «кроличьи» глаза колюче сверкнули в мою сторону, отчего мне вдруг резко захотелось стать маленькой, незаметной и вообще оказаться где-нибудь не тут, – леди.

– Но сэ-эр…

– Именем и Словом Ее Величества, – в голосе полковника явственно лязгнула оружейная сталь, – я отстраняю королевскую полицию от дальнейшего участия в расследовании. Вот, – правая рука Карда скрылась под плащом и тут же появилась вновь с чем-то небольшим, овальным, льдисто блеснувшим, – подтверждение моих полномочий.

Бедный мистер Парри замер на полуслове с открытым ртом. И я хорошо понимала его чувства, поскольку тоже сумела разглядеть эмблему на жетоне полковника. Раскинувшая крылья летучая мышь с кинжалом в лапах была знаком Ночной Гвардии.

– Майор Портмак.

– Да, полковник? – старый вояка сориентировался быстрее остальных.

– Уберите ваших людей из дома и сада, – приказал Кард. – Внешнее кольцо пока пусть остается. Через полчаса сюда прибудет полуэскадрон красных гусар, они сменят вас в оцеплении.

– Будет исполнено, сэр! – отсалютовав, майор быстро развернулся и вышел на улицу, прямо с порога начав раздавать приказания. Следом, после секундного колебания, покинул веранду и суперинтендант Ходжсон.

– Что до меня, – наконец вернул себе дар членораздельной речи мистер Парри, – то я вынужден смириться с вашим бесцеремонным вмешательством в дело нашего департамента. Но сочту своим долгом незамедлительно выразить свое мнение в соответствующем докладе. Да-с, непременно и без промедления.

– Разумеется, вы имеете на это полное и неоспоримое право. – Легкая усмешка полковника Карда свидетельствовала, что доклад, вне зависимости от адресата, вряд ли минует мусорную корзину. – При условии, что «немедленно», будет означать «как только вы окажетесь за оградой».

– Вы, сэр… – мистер Парри запнулся, явно перебирая в уме наиболее подходящие эпитеты. Не обнаружив таковых – по крайней мере, из числа тех, что можно произносить в присутствии дамы, – помощник комиссара поочередно испепелил нас взглядом и выскочил наружу, напоследок хлопнув дверью с такой силой, что я всерьез испугалась за стекла.

– Кажется, моя карьера отправилась на компост.

Произнесла я эту фразу почти беззвучно, но полковник обладал или близким к абсолюту слухом, или же развитым боковым зрением вкупе с умением читать по губам.

– Из всех возможных последствий случившегося здесь, – сказал он, разворачиваясь ко мне, – ваша карьера волнует меня, пожалуй, меньше всего.

Я промолчала. Полковник же принялся разглядывать меня, в считаные мгновения доведя взгляд от «неуютно» до «не смотрите на меня ТАК!».

– Вы и в самом деле чистокровная эльфийка?

– Если верить летописям нашей Ветви, а также пробам крови – да!

Кард принялся обходить меня по кругу.

– Не знал, что у эльфиек бывают настолько развитые молочные железы, – неожиданно заявил он.

– У эльфов, – я постаралась подпустить в тон своей речи столько надменного превосходства, что представитель низшей расы должен был бы пасть ниц при первых же слогах, – не обращают на размеры этих органов столько внимания.

Полковник еще несколько мгновений пялился на меня… а затем запрокинул голову и громко, заливисто расхохотался.

– Туше, – выдавил он, утирая слезы, – можете прятать шпагу в ножны.

– Вы устроили, – у слова был странный привкус, будто холодная карамель из кондитерской лавки миссис Джекоб, – проверку?

– Да, – Кард вновь посерьезнел. – Видите ли, инспектор Фейри Грин, до последнего момента вы находились вне сферы моих особых интересов, поэтому вся информация ограничивалась несколькими строчками в картотеке.

Извиниться он и не подумал, отметила я, а вслух спросила:

– Что же показал ваш… тест? И для чего же он понадобился?

– Наличие ума, самоконтроля, чувства юмора и зачаточных актерских способностей, – со вкусом перечислил Кард. – Это на первый вопрос. Что до второго – я смогу ответить вам, как только услышу мнение моего эксперта.