Александр Голодный - Право на смерть. Ярче тысячи солнц Страница 4

– Елена, пожалуйста, не при мне! Я тебя умоляю. И вообще хочется кушать, а ужин остывает.

Женщины заговорщицки переглядываются, улыбаются. Все, я пропал. Точно – эту тему они обсудили и разработали детальный план. Маргарет вполне на такое способна.

За ужином ловлю себя на том, что метаю содержимое тарелки с привычной скоростью, а Марджи с Леной на это жалостливо смотрят. Откладываю вилку:

– Дамы, видите ли, в армии солдат должен есть быстро, потому что у него очень много важных и неотложных дел.

– А что там еще надо делать быстро?

– В общем-то все, Марджи. Мыться в душе за восемь минут, бриться за три…

– Какой ужас!

– Нет, Елена, все имеет глубокий смысл. Уходя служить по контракту, солдат продает себя армии на весь срок, поэтому армия заинтересована в том, чтобы он как можно больше принадлежал только ей. Но не переживайте, теперь это ко мне не относится – я благополучно пережил первый месяц, а сейчас вообще работаю техом у лейтенанта Паукера.

После ужина располагаемся в креслах гостиной.

– Да, Серж, ты знаешь, что сериал «Безопасники» вчера закончился?

– Не слышал, Елена. Черного Теха поймали?

– Нет, Серж. Кинокомпания оставила задел на возможное продолжение. Рейтинг сериала сильно упал. Последние серии были такие тупые и неинтересные…

– Думаю, Елена, сценарист исчерпал себя. Каждый раз придумывать новое сложно.

– Но ты же придумывал. Милый Серж, я так скучала по твоим историям…

– Да, Серж, но тебе, наверное, было не до них?

– Отчего же, Марджи? Только в этот раз история будет не страшная, а фантастическая и немного печальная, о человеке, который пришел из будущего, чтобы спасти свое счастье в прошлом.

Пересказ фильма «Патруль времени» с Ван Даммом в главной роли. Женщины захвачены сюжетом, искренне сопереживают. Заключительная сцена – герой возвращается домой, его встречают жена и сын.

– Потрясающе. Серж, ты это так рассказывал, как будто видел собственными глазами!

Благоразумно молчу. Да, Лена, я это действительно видел собственными глазами.

– Я тоже полна впечатлений, Хелен. Сюжет, игра фантазии, твое умение рассказчика, Серж… Ты можешь стать писателем, даже знаменитым писателем. Когда отслужишь, мы займемся твоей судьбой. Вы, мужчины, никогда не цените свои таланты, поэтому знай – твои женщины помогут сделать тебе достойное будущее.

– Слушаю и повинуюсь, тигрица.

– Серж, а песни для Кэт? Боже мой, прости, у тебя же совсем не было времени!

Улыбаюсь, достаю из внутреннего кармана куртки листы бумаги, отдаю Елене:

– Пять песен для нашей звезды. Слова есть, а вот музыку надо наиграть.

– Займись, пожалуйста, завтра, Серж. Не все же время тратить на постель.

Согласно киваю и думаю: «Да, Марджи, ты, как всегда, права. Кстати, о постели. Мне кажется, что ролевая игра с контрразведчиком и допрашиваемой пособницей Реджистанса сегодня перед сном тебе исключительно понравится».

Хорошее заканчивается чрезвычайно быстро. Расцелованный напоследок прекрасными дамами, возвращаюсь на базу. Плохо только, что право на проживание в городе получу лишь по истечении года контракта.

– Рядовой Росс?

Незнакомый солдат стоит у рабочего стола. Значок в виде крестика на груди, несколько религиозных газет и Библия в руке. Помощник военного капеллана. А от меня что надо?

– Да. Слушаю вас, рядовой.

– Комарофф, можно просто Ком.

– Я слушаю, Ком.

– Росс, почему вы не посещаете церковь?

Оп-па! Вот это засада, точнее, пролет. Знаю, что англиканская церковь этого мира имеет сильные позиции, но в светскую жизнь особо не вмешивается. При проживании в пригороде религия и я как-то не соприкасались, поскольку телепроповеди не смотрел и в храмы Сити не ходил. В программе обучения местный вариант Библии не значился, поэтому полученную книжицу наскоро проглядел, постарался придать ей прочитанный вид и благополучно положил на тумбочку, не собираясь листать вновь. Что мне могла такого рассказать о Всевышнем местная религия, повязанная на законы общества потребления и видящая смысл жизни в накоплении богатства? «Бедный и нерадивый не войдет в Царствие Небесное». Ага, всенепременно. Прямые посмертные переводы из кэша на райскую жизнь, обслуживание круглосуточно. С честью, совестью и добротой очередь не занимать.

Так, а что отвечать сейчас? Откладываю дымящийся паяльник, снимаю бинокуляры, серьезно и строго смотрю в лицо рядового:

– Ком, если вас интересует главный вопрос – знайте: я верю в Бога и Спасителя. Церковь посещаю в Сити, Евангелие читаю регулярно.

– Росс, но у нас есть своя военная церковь, возглавляемая сэром капелланом…

– Видите ли, Ком, у меня есть особые обстоятельства, заставляющие посещать именно храм в Сити, дабы не нарушать важные моральные устои и не вступать в противоречие с основополагающими принципами христианской религии.

Похоже, сработало. Рядовой завис, пытаясь обработать загруженный массив. Бинокуляры на голову, беру паяльник:

– Рядовой, у меня очень много важной работы. Кстати, если святому отцу понадобится что-либо отремонтировать – обращайтесь. Будет выполнено качественно и без очереди.

– Спасибо, Росс. Но я хотел бы…

– Ком, я сказал то, что мог сказать. У меня есть командир – капитан Фрай. Полагаю, что любой вопрос сэр капеллан может решить с ним как офицер с офицером. А зачем нам, рядовым, лезть в дела офицеров? Верно?

– Да, конечно. До свидания, Росс, храни вас бог.

– До свидания, Ком. Не забывайте про ремонт.

Рядовой ушел, я напряг интеллект, прикидывая, чем это может грозить. Посещение церковной службы? Бойцы взвода, по-моему, на мероприятие ходят раз в неделю. Ничего, час выдержу, если что. Перекреститься? Справлюсь, главное, делать размеренно и на их манер, ни в коем случае не влепить по православному канону. Исповедь? Стоп! Исповедь… Вот где засада. Самому капеллану напеть военных песен не проблема, но таинство исповеди у меня слишком глубоко ассоциируется с Всевышним. Пусть святоша действует в своих целях, пусть его единение с Богом при исповеди только в моей голове – врать не хочу и не буду. Морально легче сказать правду и затем пристрелить капеллана из табельного ствола, благо что получить его для чистки не проблема. Как вывернуться? Думай, голова, думай.

Вечером, против обыкновения, в подразделение заглянул капитан Фрай:

– Росс?

– Да, сэр?

– Сходите завтра в церковь на утреннюю службу.

– Слушаюсь, сэр. Разрешите задать вопрос, сэр капитан?

– Да, рядовой.

– Сэр, у меня есть определенные ограничения на таинство исповеди. Как мне решить этот вопрос с капелланом?

Что-то мне выражение твоего лица, капитан, не нравится. Уж не ты ли закинул мыслишку святому отцу о сложном подчиненном?

– Изложите их капеллану, Росс.

– Слушаюсь, сэр.

Кивнув, Фрай уходит. Точно, участвовал, гаденыш. Вот кого пристрелил бы не задумываясь.

Утро. Вместо ремонта автотренажера сижу на скамейке и с преданно-внимательным видом пропускаю мимо ушей тягомотину на английском. Церковь чистенькая, аккуратная, неплохие витражи, качественно выполненные религиозные символы. Вот и завершение. Дружно встаем, готовлюсь к выходу…

– Рядовой, задержитесь, пожалуйста.

– Слушаюсь, сэр.

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Хреново.

Дождавшись, пока выйдет последний солдат, капеллан поворачивается. Высокий, тонкое породистое лицо, внимательные серые глаза. Очень внимательные.

– Росс, вы не хотите исповедаться?

– Сэр капеллан, мы можем поговорить там, где нам никто не помешает? Но не в исповедальне, сэр.

– Хорошо, Росс, идите за мной.

В церковном крыле небольшой служебный кабинет. Указав на стул, офицер занимает место в своем кресле.

– Сэр, в силу жестких правил я могу свершать таинство исповеди только с определенными священнослужителями.

– Росс, тайна исповеди священна, и любой капеллан может и обязан очистить душу каждого солдата.

– Сэр, прошу вас назвать контрольную фразу.

– Что?

– Сэр, если вы сотрудник КИБ, то назовите контрольную фразу. Если вы не являетесь сотрудником КИБ, то я не имею возможности открывать вам любые, касающиеся меня и моего дела данные, сэр. Прошу понять меня правильно, сэр. Полагаю, что командир базы сможет объяснить мое поведение.

Так, святоша в тупике. Что ему вообще надо? Кто организовал эту проверку?

– Росс, как тебе вообще служится?

– Хорошо, сэр, благодарю вас, сэр.

– Ты недавно закончил входной курс. Было трудно?

– Никак нет, сэр. Нагрузки распределялись равномерно и продуманно, сэр. Я успешно сдал все зачеты, сэр.

– Я знаю. Это хорошо, Росс. Кстати, совершенно ни к чему так напрягаться и обращаться ко мне «сэр». Мы просто разговариваем, ты можешь говорить мне «святой отец».

– Слушаюсь, святой отец.

– Росс, как ты видишь свою службу в дальнейшем?