Прятки среди огней (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич Страница 4

Шпора прошлась смертоносной косой по первому ряду нападающих, вчистую срубив разом пять или шесть голов. Рухнувший следом факел превратил в кровавое месиво зубастые челюсти еще пары противников. Но места погибших в первом ряду мгновенно заняли слепуны второго ряда. А я оттолкнулся от земли и длинным прыжком ушел из-под одновременного удара десятка лап и челюстей.

За моей спиной разогнавшиеся твари врезаются друг в дружку, и на пустом месте, где секунду назад стоял я, образуется куча мала.

12… 11… 10…

Приземляюсь на спины сразу двух зажатых в толпе тварей и буквально вминаю обеих в земляной пол. Снова двойной удар сверху Шпорой и факелом. Еще семеро слепунов вокруг меня отправляются в Ад вдогонку за парой в блин раскатанных по земле тварей. На меня снова бросаются зубастые твари со всех сторон, но я выше, сильнее и быстрее. И конечно успеваю сделать спасительные прыжок на долю секунды раньше обезумевшей от ярости толпы.

Снова за моей спиной куча мала, кровавая давка, и очень хочется верить, что там сейчас многие слепуны передавят и искалечат друг дружку.

9… 8… 7…

Приземляюсь на спины очередной паре бедолаг. О! Появилось кое-что новенькое. С верхотуры на меня посыпался град из кислотных нитей. Для меня под защитой ауры – это не опаснее обычного дождя. А вот Шпора от кислоты еще как может пострадать. Прячу ее в инвентарь, и по-собачьи отряхиваюсь всем телом.

Налипшие на защитную ауру нити разлетаются в стороны смертельным дождем. Все окружающие твари – десятка два, не меньше – как подкошенные, валяться на землю и начинают биться в агонии. От их обрызганных кислотой туш в стороны расходится белесый туман. Заживо растворяющиеся к кислоте слепуны истошно верещат. Уцелевшие твари, до которых не долетели мои брызги, в ужасе разворачиваются и удирают от меня, как от чумы.

6… 5… 4…

В центре освещенного факелом круга я вдруг оказываюсь один, в окружении гор трупов. И лишь пара неугомонных погонщиков наверху, свята веря в убойность своих снарядов, продолжают осыпать меня потоками кислотных нитей.

Потолки в лабиринте не высокие – всего метра четыре. С усиленными Даром ногами сейчас у меня есть неплохой шанс допрыгнуть до неуемным стрелков.

Втыкаю рукоятью в землю уже чадящий, на последнем издыхании факел. Складываюсь в глубоком приседе. Напружиниваюсь. И…

3… 2…

Резко отталкиваюсь от пола и, раскинув руки, несусь на встречу погонщиком.

Почуявшие неладное слепуны пытаются в последний момент разбежаться в стороны. Но прыжок вознес меня к ним гораздо быстрее.

– Умри! Умри! – скороговоркой выдаю разворачивающимся гадам.

И от души отовариваю каждого кулаком по хребту.

1…

На землю мы рухнули практически синхронно. Сраженные смертельным ударом слепуны уже трупами. А я почти трупом.

Начавшийся откат после «Сокрушителя преград» превратил меня на несколько мучительно-долгих секунд в беспомощный овощ. Если бы сейчас меня атаковала любая самая низкоуровневая тварь, я бы не смог даже попытаться увернуться.

К счастью, обошлось.

Распуганные кислотными брызгами слепуны разбежались во все стороны без оглядки. Теперь должно пройти какое-то время, чтоб разрозненные группки разбежавшихся тварей собрались вновь, и вместе они б осмелели настолько, что решились бы снова поохотиться за лакомым чужаком.

Надеюсь, к тому времени у меня получится благополучно убраться из гребаного лабиринта.

Действие отката продолжалось, но силы начали понемногу ко мне возвращаться. Ощутив, что снова могу худо-бедно двигаться, вытянул из кармана топор и на четвереньках пополз потрошить споровой мешок ближайшего погонщика…

Глава 4

Глава 4, в которой невольно помогаю приближенному, и в благодарность едва не лишаюсь ноги

С высокоуровневых удалось добыть две белых и четыре черных звезды, и еще разом пятьдесят шесть споранов. Суммарные трофеи погонщиков в пересчете на спораны составляли примерно шесть с половиной сотен, и изрядно превысили наложенный Селедкой штраф. Я справился с заданием и можно было возвращаться. Но проблема заключалась в том, что я понятия не имел в какой стороне располагается выход из гребаного лабиринта. А пока не выбрался из подземелья наружу, толку от наличия в карманах кругленькой суммы было не много.

Проблема усугублялась еще и плачевным состоянием факела. Мой единственный источник света доживал последние минуты. Теперь я даже боялся прикоснуться к нему – мерцающий свет, казалось, мог погаснуть от любого резкого движения. Не рискуя выдергивать его из земли, решил использовать последние светлые мгновенья, для потрошения споровиков низкоуровневых тварей. Благо слепунов, после случившейся бойни, вокруг валялось в избытке.

Успел выпотрошить всего семь споровых мешков, пополнив карманы еще тринадцатью добытыми споранами, и отыскать брошенную у стены винтовку. Потом торчащий из земли факел погас, и в пещере воцарилась кромешная тьма.

Нет, я не запаниковал. Заранее зная, что это неизбежно случится, я придумал оригинальный план спасения. В просевшей шкале Стикса еще оставалась мана для активации одного Дара. На этом я и решил сыграть.

– Левак!

Рукава и штаны тут же затрещали, расползаясь по швам под мощью изрядно раздавшихся вширь и длину конечностей, назвать которые руками и ногами теперь не поворачивается язык. Ботинки лопнули и развалились под давлением раздавшихся вширь, из-за костяных наростов, пяток – и я мысленно обругал себя, что забыл предварительно разуться.

Левый глаз полностью ослеп, но в окружающей тьме я этого даже не заметил, более того, сразу закрыл бесполезный правый глаз, и полностью сфокусировался на звуках и запах, роль которых увеличилась в разы, из-за многократно возросшей чувствительности трансформировавшихся ушей и носа.

Издалека вдруг донеслась урчащая многоголосица слепунов:

«Оно там! Да! Я почти укусил!..»

«Страшное! Не пойду! Нет!..»

«Мое! Съем! Я сильный! Съем!..»

«Оно – боль! Да! Не хочу туда! Нет!..»

Оказывается, твари не так уж и далеко удрали.

– Что ж, так даже лучше, – шепнул себе под нос.

Разумеется, произнес фразу на наречье слепунов, потому вместо слов изо рта вырвалось нечто сродни змеиному шипенью.

– Эй, как вас там… низшие ублюдки! Ну-ка живо ко мне!

«Погонщик?..»

«Погонщик!..»

«Погонщик…»

Донесшаяся до моих чутких ушей встревоженная многоголосица подтвердила правильность выбранного стиля общения.

– Живо я сказал!

По земле мягко зашлепали десятки босых лап. И через несколько секунд я оказался окружен стаей.

В нескольких местах из толпы тут же донеслись звуки раздираемой плоти и жадное чавканье.

Уроды явно не брезговали мертвечиной. И спокойно набивали брюхо биомассой, ничуть не заморачиваясь, что пожирают своих бывших товарищей. Мерзкие каннибалы!

– Никому не жрать, без разрешения! – рявкнул на слепунов.

Сработало. Чавканье прекратилось.

«Высший, это плохой корм! Зачем он тебе? Тут был вкусный! Где он?» – озвучил общее любопытство самый смелый.

За что тут же поплатился, получив от меня плевок кислотной нитью. И, захрипев, свалился замертво. От бьющейся в агонии тушки потянуло туманом кисляка.

– Может, еще кто-то из вас, ублюдки, считает себя достойным задавать погонщику вопросы?

Мой вопрос повис в звенящей тишине. До смерти перепуганные твари перестали даже дышать, опасаясь дыханием выдать свое положение.

– То-то же, – хмыкнул я.

– Так, ублюдки, кто из вас лучше всех знает эти пещеры?

Ответом мне было угрюмое молчание.

То ли твари меня не поняли, то ли офигели от странного вопроса. Выяснять я не стал. А поступил, как положено взбалмошному тирану-сумасброду, стал отплевывать кислотными нитями по очереди всех стоящих в первом ряду, прекрасно «различая» каждого в темноте по паническому клацанью челюстей.

Четверо первых дебилов приняли героическую смерть молча. Пятый в строю, оказавшись повыше уровнем и помозговитей, упредил мой плевок признанием: