Чародейка. Том 1 - Вадим Олерис Страница 4

– А как этот мост стоял? – задала вопрос Лайза.

– Бревно видишь? Так и мост стоял, под углом. Достопримечательность, кстати. Была.

Девушка оценивающе посмотрела на остатки моста. Влажные после вчерашнего дождя, они казались ужасно скользкими. Девушка легко вскочила на бревнышко, пробежала над рекой, соскочила на берег и обернулась.

Вопреки ее ожиданиям, Саймон непринужденно преодолел бревно, даже не подумав оступиться или хотя бы выказать затруднения. Поймав удивленный и уважительный взгляд спутницы, он лишь снисходительно усмехнулся.

К вечеру дорога слилась еще с одной, камни постепенно исчезли, стали все чаще попадаться встречные и попутные люди, идущие пешком, либо едущие на тяжело нагруженных повозках.

– Скоро Арелия, – пояснил Саймон.

Действительно, через неполный час впереди показались каменные стены и башни. Стража уже готовилась закрывать ворота.

– Что-то рановато они закрывают, еще ведь даже не стемнело, – удивилась Лайза.

Ночевать под стенами города очень не хотелось, поэтому спутники перешли на бег. Один из стражников ухмыльнулся, завидев спешащих людей.

– Ничего, подождут до утра, – пробормотал он, налегая всем телом на рычаг створки.

Другой присмотрелся и крикнул опускающим засов товарищам:

– А ну погодь! Это ж Саймон Ментарийский!

Спутники проскользнули между створок, и ворота с лязгом закрылись. Стражники поприветствовали Саймона как старого знакомого, бегло, но оценивающе и с любопытством оглядели его спутницу и, не досматривая и не спрашивая цель визита, пропустили в город.

– Ментарийский? – переспросила Лайза, шагая вслед за бардом по городской улице.

– Ага, по названию города Ментар.

– Тогда почему Ментарийский, а не Ментарский?

– Звучит красивее.

– Понятно… Я смотрю, тебя хорошо знают в городе.

– Бывал несколько раз, даже жил какое-то время. Надо полагать, этот доблестный страж ворот слышал мои песни.

– Ага, тогда все понятно. А куда мы идем?

– В корчму «Веселый корчмарь». Хорошая еда и ночлег.

Поплутав немного по городу, путники вышли к искомому заведению. Саймон пояснил свой выбор:

– Я знаком с хозяином, подрабатывал тут одно время. Я гляжу, в городе успели кое-что перестроить. Но корчма стоит, так что я надеюсь, что меня тут помнят.

Лайза тем временем с выражением легкого изумления рассматривала вывеску. Оскаленная бородатая харя должна была, судя по всему, изображать веселого корчмаря. Однако больше напоминала атамана разбойников, пришедшего в гости к богатому купцу. Нарисованные снизу перекрещенные нож и вилка также вызывали некоторые аналогии совсем не кулинарного толка.

– Поваром, что ли?

– Не понял?

– Ну, здесь нарисовано такое довольное лицо… – протянула девушка. – Я сразу вспоминаю знакомство с твоим кулинарным шедевром. Или ты здесь художником был?

– Очень смешно. Обхохочешься прям. Я понимаю, что тот суп произвел на тебя неизгладимое впечатление, но я – бард. И здесь я занимался своим делом – играл на гитаре и пел. И хочешь верь, хочешь нет, делал это хорошо.

– Ладно, прости. Я завязываю с подколами на кулинарную тему.

В корчме было шумно и людно. Все столики в зале были заняты, множество людей толпились у стойки. Несколько взмыленных официанток сновали между столиками и кухней. Саймон втянул ноздрями витающие ароматы, с улыбкой осмотрел помещение, махнул рукой мужчине за стойкой, начал пробираться туда. По дороге шлепнул пониже спины официантку с пустым кувшином из-под пива, которая было с негодованием обернулась, но, узнав весело ухмыляющееся лицо, радостно взвизгнула и кинулась барду на шею. Вместе с нею Саймон прошел до стойки и завел разговор с хозяином. Вернувшись через несколько минут, он увлек Лайзу в дальний угол, где за вышитой занавеской обнаружился свободный чистый столик. Подскочившая официантка, тоже знакомая, весело поприветствовала барда, ревниво оглядела его спутницу, приняла заказ и упорхнула.

– Надеюсь, ты не обидишься, что я заказал на двоих, – произнес Саймон. – Думаю, тебе понравится – я выбрал их фирменные блюда, так что все будет очень вкусно.

Буквально через пару минут, которые Лайза не без интереса потратила на осмотр картин на стенах, официантка вернулась с заставленным тарелками подносом, с которого стекали умопомрачительные ароматы. Не заставил себя ждать и кувшин вина.

– Можем остановиться здесь до утра, а утром… А утро вечера мудренее, как учит народная мудрость.

– Угу, – содержательно ответила Лайза, не желая придерживаться режима умеренного голодания и воздавая должное талантам местного шеф-повара, которые действительно оказались достойны всяческих похвал. Саймон последовал ее примеру.

Несколько минут спустя, утолив голод, Саймон наполнил вином два бокала и, взяв свой, расслабленно откинулся на спинку.

– Мм, чудесно, вкус, который я помню. Местное вино, между прочим. Делается из редкого северного винограда. Очень рекомендую. У хозяина за городом небольшое поместье с виноградником и винодельней. Близкие друзья всегда могут рассчитывать на стаканчик…

Лайза отодвинула в сторону опустевшую тарелку, промокнула губы салфеткой.

– А простой воды можно?

Бард, поперхнувшись глотком, поднял глаза на собеседницу.

– Можно, конечно, но почему?..

Неожиданно обычный в корчме шум стих. Воцарилась непривычная тишина. Лайза, мгновенно насторожившись, осторожно выглянула из-за занавески в общий зал. В дверях стояли двое мужчин в черных плащах. За их спинами виднелись шлемы городской стражи. За окнами также маячили стражники, вооруженные арбалетами.

– Нам известно, что здесь находится международный экстремист – волшебница, называющая себя Лайзой, – громко объявил в пространство один из носителей черных плащей. – Ей, а также известному барду Саймону Ментарийскому, сопровождающему данную волшебницу, предлагается добровольно сдаться. Бежать и сопротивляться бесполезно – здание оцеплено. Даем только двадцать секунд на размышление, после чего применяем силу. Мирным обывателям рекомендуется покинуть заведение. Время пошло. Девятнадцать.

Народ поспешил воспользоваться рекомендацией, ломанувшись в двери. Некоторые посетители выскакивали прямо в окна, за которыми их немедленно хватала стража и, после короткого опознания, как правило, отпускала. Ввалившиеся на место посетителей стражники взяли на прицел арбалетов угол, в котором сидели вышеупомянутые преступники.

– Что будем делать? – спросил бард.

– Уходить естественно. На счет один. Как-то неохота общаться с человеком, произносящим столь пафосные речи. И да – я не волшебница.

На счет «один» старший из магов вскинул руку, метнув сгусток огня, попавший в занавеску, которая моментально и целиком обратилась в пепел. Летевший следом лучистый синий шарик, посланный с другой руки, попал в стоящий на столе кувшин и опутал его вместе с частью столешницы под ним сияющей паутиной.

– Не касайся синих шаров, это ловушки! – крикнула барду Лайза, швыряя в мага вилку, от которой тот, впрочем, непринужденно уклонился, и колобком выкатываясь под ноги подходящим стражникам.

Ударила первого между ног, подхватила выпадающий у него из рук арбалет, прикладом разбила противнику лицо. Перевернув арбалет, в упор всадила болт в плечо второго стражника. Подставила раненого под как раз прилетевший огонек-ловушку, сама отпрыгнула в сторону, метнув разряженное оружие