Стратегия одиночки. Книга третья - Александр Зайцев Страница 4

— Это очевидно. — В голосе Ауна мелькает лёгкое недоумение, словно он немного даже обижен, что я объясняю ему столь очевидные вещи.

На какое-то время беру паузу, мы как раз проходим довольно людное место, и это выглядит естественно. А у меня есть время подумать. Идущий рядом паренёк, конечно, юн и наивен, но он слишком умён, я бы сказал избыточно, и мне постоянно надо держать этот факт в памяти. Играть с ним и использовать его в тёмную — очень сомнительная комбинация. В итоге он всё равно догадается, что к чему. Юноша мне сейчас полезен, но не настолько, чтобы я держался за него всеми силами. «Прошлый я» конца Цикла без сомнений оставил бы его разбираться со своими проблемами самостоятельно, так как получаемая от мальчишки польза была намного меньше возможных рисков встречи с убийцами. И, наверное, именно этот факт не давал мне бросить паренька в одиночестве.

Я чётко осознавал, что НЕ хочу превращаться в тот вариант самого себя, которым был в финале прошлого Цикла. Потому как «тот я» тогда, ради достижения своей цели, перешагнул через все свои принципы, отбросил в сторону всё, во что верил. И да, это помогло, цель, которая всеми считалась невозможной, была достигнута. Но цена, которую «прошлый я» заплатил за это, была чрезмерна. Тогда «я» потерял себя, сам сломал себя, как личность, превратившись в стрелу, которая видит только центр мишени.

Яркое воспоминание о том, каким я был «тогда», пронзило меня с макушки до пяток. Холодный расчётливый разум, безупречный расчёт, идеально выверенное движение к цели. А главное…

Никаких сомнений.

Ни в чём.

Абсолютно никаких.

Соврать, обмануть, подставить, предать, убить. Если это нужно для дела, то всё шло в ход. Оставалось ли во «мне» тогда хоть что-то человеческое? Скорее всего нет. «Прошлый я» положил на алтарь своей мести квестерам всё, включая свою человечность. Машина, робот, функция — эти определения больше подходили для описания «моей» личности в финале Прошлого Цикла.

Нет, если иного выхода не будет, то для спасения мира я вновь продам свою душу ради эффективности. Но пока есть хоть малейший шанс избежать подобного, я буду держаться за него всеми силами. Возможно, именно поэтому я ввязался в эту историю со спасением Ауна от рук наёмных убийц. Не из-за сомнительной выгоды от той информации об участниках турнира, которую он мог мне предоставить. А для того, чтобы доказать самому себе, что я остаюсь самим собой. И не превратился, под грузом воспоминаний «будущего», в ту безразличную к бедам других версию себя.

Мне нравится этот мальчишка. Невзирая на утрату отца, на потерю всего состояния семьи, на реальную угрозу своей жизни, он не скулит от жалости к себе. Парень, сцепив зубы, ищет варианты, действует, борется. И если я брошу его сейчас одного разбираться со своими проблемами, то это будет огромный шаг в сторону того «будущего я», который мне так не по душе. Но и тем альтруистом, верящим всем и всему, каким я был до всей этой истории, мне тоже оставаться не следовало. Айн подобных людей не жалеет, перемалывает, пережёвывает и выплёвывает.

— Ночная Сестра сегодня удивительно яркая. — Когда мы прошли через толпу людей, произнёс Аун, прервав мои размышления и заставив сбиться с шага.

— Что? — Я даже остановился, развернувшись к юноше, настолько неожиданными оказались для меня его слова.

— Ой. — Он сделал шаг назад и прикрыл рот ладонью, но глаза его при этом сверкали нескрываемым торжеством.

— Как ты понял? — Через плотно сжатые зубы процедил я.

— Если честно, то это была догадка, я брякнул первое, что пришло на ум. — Сообразив, что прямо здесь и сейчас его убивать не будут, юноша заметно расслабился. — И ваша реакция эту догадку подтвердила.

Чёрт! Помимо того, что он умён, на юноше ещё и лежит божественное благословение удачи. Ядерная смесь, жертвой которого только что и стала вся моя конспирация. Впрочем, если подумать, то подобный исход более чем закономерен, а я просто не учёл в своих расчётах фактор благословения.

Развернувшись на пятках, я зашагал в сторону заката. Когда юноша догнал меня и пристроился рядом, я произнёс как можно более спокойным тоном:

— У тебя два варианта. Первый, пока я не вернусь, провести время в каком-нибудь хорошо охраняемом ресторане. И второй, осознавая все риски, последовать за мной.

— Вы же знаете, что я выберу. — Хмыкнув носом, ответил мне мальчишка.

— Знаю… — Тяжело вздохнув, отвечаю я.

— На самом деле я должен был понять раньше, а не играть в угадайку. — Сокрушённо корит себя вслух Аун, пока мы идём по полупустым улочкам самого бедного района Триеса.

— Рассказывай. — Мне будет полезно послушать, в чём и где я прокололся.

— Вначале я думал, что вы ищите встречи с кем-то, и это было моей основной версией. — Как юноша не старался, но каждое его слово сопровождалось пусть мимолетной, но всё же заметной жестикуляцией. — Но чем дольше размышлял, тем отчётливее понимал, что в той версии слишком много нестыковок. Вы точно впервые в нашем городе и никого в нём не знаете. Да и если бы вы искали именно человека или какую-то группу людей, то ваши вопросы были бы иными, чем те, которые вы мне задавали. И, тем не менее, в последнее время вам было что-то очень интересно. При этом вы знаете только приблизительное местоположение вашего интереса. — Юноша ненадолго замолчал, наигранно цокнул языком, причём я разглядел в этом копирование моего жеста, и только затем продолжил. — И с учётом моей любви к истории Триеса, я был непозволительно туп.

— Городской истории? — Не понял я, при чём здесь это, хотя надо признать, мальчишка и правда знал, наверное, все городские легенды.

— После Падения в Храме города были уничтожены все алтари тёмных богов. Вместе с жрецами Тьмы, разумеется. Но вот алтарь Сегуны последователи Антареса не нашли, он пропал. Исчез. По этому поводу есть много историй и версий, но почти все они сводятся к тому, что алтарь Ночной Сестры остался в городской черте. Но никто не знает где именно. — уточнил купеческий сын. — Большинство легенд говорит, что алтарь спрятан в стене одного из старых городских зданий. Самые смелые утверждают, что алтарь вмурован в одну из стен Храма. И… Я, если честно, был сторонником именно этой версии. Потому как подобный наглый поступок, жест на грани разумного, очень похож именно на Сегуну. — Юноша хмыкнул и добавил. — Но, видимо, вы знаете больше. Что на самом деле удивительно! Как вы за столь короткое время узнали то, что неизвестно тем, кто живёт здесь всю жизнь⁈ — Он замолчал, явно ожидая ответа.

— Надо просто задавать правильные вопросы нужным людям в обстановке, которая располагает этих людей быть честными.

— Оу! — Лёгкая усмешка пробежала по лицу Ауна. — А это ведь очень непросто сделать.

— Во всём нужна сноровка, подготовка, тренировка. — Переиначив известную песню, расплывчато ответил я.

— Так где алтарь Ночной Сестры? — Задавая этот вопрос, юноша едва не подпрыгивал от любопытства.

— А ты собираешься вознести молитву Сегуне? — С удивлением спросил я.

— Нет! — Отшатнулся в сторону от моих слов мальчишка.

— Тогда и всех подробностей тебе знать не стоит.

— А…

— Нет!

Обиженное сопение идущего рядом Ауна на меня никак не повлияло. Чтобы меня разжалобить, надо было что-то большее. В полном молчании мы прошли большую часть пути, как я заметил ярко освещённую магическим кристаллом вывеску. Солидный постоялый двор обещал надёжную крышу над головой, а также сытную пищу и, судя по всему, служил местом, где останавливались богатые иноземные караванщики. А там, где ночуют подобные люди, обычно располагается и их охрана.

— Тебе знакомо это заведение? — Спросил я юношу.

— «Западный Оплот». — Кивнул мальчишка. — Известное место. Здесь останавливаются те иноземные купцы, которые не хотят ночевать далеко от своих грузов.

— Кормят нормально?

— Я тут не был, но отец хвалил.

— И охраны здесь много, как местной так и купеческой, которая очень резко отреагирует, если кто-то на их глазах обнажит оружие или совершит покушение на одного из посетителей. — Навожу я паренька на нужные мысли, он умный, должен понять.

— А можно мне с вами? — Судя по этому вопросу, он всё понял