Длань - Алексей Юрьевич Ханыкин Страница 4

Вытянувшись, мужчина взял в руки кубок и повторил:

— Клянусь служить верой и правдой Королевству, его людям и носителю короны, его семье и всем, кому доверяет он. Клянусь защищать отчий дом, что зовётся Королевством, вместе с новой семьёй, принести им победу либо пасть в битве. Клянусь посвятить себя ордену Длани и быть с ним до последней капли крови. За Корону! — юноша поднял кубок над головой, медленно опустил и сделал глоток.

Джиллин спешно забрал кубок, улыбнулся и похлопал его по плечу:

— Добро пожаловать, — тепло ответил глава ордена.

В следующий миг юноша закашлял, сгорбился, и, хрипя, упал. Танзи ахнула и попятилась назад. Старик засмеялся:

— Он потерял сознание, а не умер. Не все могут сразу принять такую силу. Кто потеряет сознание, попадёт в лазарет.

Успокоив девочку, он продолжил ритуал, осушая кубок, когда заканчивали с одной группой, и проводил всё сначала каждый раз, когда новый член ордена Длани принимал в свою «семью» новых людей.

Танзи не понимала смысла увиденного, боялась, но не прекращала смотреть. Она знала: это было необходимо, а значит, если в будущем ей суждено вступить в орден, и ей предстоит пройти этот ритуал.

Почти до самого возвращения домой девочка не проронила ни слова. Лишь подъезжая к поместью, она решилась спросить:

— А это больно, дедушка?

— Ты про то, что видела?

— Да… Это больно?

— Дурёха! Конечно, нет! Мы в ордене заботимся друг о друге, и это нужно, чтобы скрепить нашу связь. Стать семьёй! — улыбнулся старик. — Ох, точно! Дай-ка свою руку, покажу, как делается оберег. О таком знают только в руководстве нашего ордена. Это будет ещё один наш с тобой секрет.

Девочка хихикнула и протянула ручонку. Старик взял кинжал и сделал на своём пальце надрез. Бережно он начал рисовать кровавым пальцем на ладони девочки символы, и она, сквозь страх, посмеивалась от щекотки. Когда Джиллин закончил, кровавый след на руке вмиг исчез. Он улыбнулся:

— В какой бы беде ты не оказалась, орден Длани найдёт тебя и спасёт. Обещаю.

Танзи не помнила, как ворвалась в дом, как ужасно скрипнула дверь, и она влетела в объятия матери. Слёзы застилали лицо, и даже сказать она ничего не могла. Лишь рыдала.

В дверь постучали. Сильно и настойчиво. Казалось, хотели её вовсе сломать, но повременили.

Ора приобняла дочь и наказала остаться в комнате, сама же мешкая направилась к выходу. Собравшись с духом, она отворила едва державшуюся на засове дверь. Перед ней стояли двое мужчин. Они широко улыбались, но в глазах проступала ненависть. Громким басом один из них заговорил:

— Вы нарушили правила! На вас ниспадёт кара, и знайте…

Его остановил звук колокола. Из центра Горного привала доносился приятный трезвон, и мужчин вмиг повернулись на его зов.

— Посвящение. Новый человек в семье!

Совершенно забыв о разговоре, они поволочились на колокольный звон. Удивлённая, Ора смотрела им в след, пока её не сбила с ног Танзи. Она выбежала из дома и, сиганув в кусты, скрылась из виду.

Девочка неслась вперёд через колючие и острые сорняки, спотыкалась, падала и тут же вставала. До центра деревни Танзи добралась быстро, и, запыхавшись, выбежала из кустов. Она увидела Главу, который звенел в колокол. Вокруг него собирались люди. Не обращая внимания на девочку, он прочистил горло и закинул руки к небу:

— Сегодня мы рады, — завопил он, — сегодня мы встречаем в нашей семье нового человека! Отпразднуем рождение пиром!

Медленно, с растянутой до ушей улыбкой и широко открытыми глазами, из ближайшего дома вышел её отец. Девочка закричала. Она не помнила, как бежала обратно и бежала ли вообще. Когда она оказалась у дома, её встретила мать и взяла на руки. Танзи была без сил; ужас и отчаяние окутали её тело. Она нескладно объяснила, что увидела. Ора оторвала от ближайшего старого заборчика попрочнее палку и улыбнулась:

— Пора спасать твоего отца. Будь здесь. Запрись и никому не открывай.

Танзи послушалась. Она задвинула засов и на всякий случай пододвинула к двери стул. Поспешив в комнату, она достала несгоревший прут из камина и подошла к окну.

Ора шла неуверенно. Голова болела сильнее, когда она приближалась к центру деревни, откуда неустанно продолжал звенеть колокольчик. Она протёрла глаза и пошла дальше. Обогнув дом, она выглянула с пригорка и ужаснулась. Жители деревни с широко раскрытыми ртами, смеясь, ели с земли сырое мясо распотрошённых оленей, волков и кабанов. Смотря за ними с забавой и радостью, Глава продолжал отбивать такт колокольчика. И после среди толпы она увидела своего супруга, монстра, ничем не отличающегося от остальных, что сейчас отрывал кусок от кишок несчастного оленя. Она поспешила назад.

Издалека увидев её, Танзи убрала со входа стул и открыла дверь. Ора, не откладывая палки из рук, засуетилась:

— Возьми что-нибудь для, да, прут, хорошо, крепкий, и бежим! Здесь опасно! Почему мы вообще сюда приехали? Не понимаю, словно в тумане было… Неважно!

Она схватила дочь за руку и понеслась прочь из дома. К ним уже подбегали местные жители: пара десятков безумцев с широкими глазами и жуткой улыбкой неслись к дому, приговаривая одно слово: «Наказание!»

— Танзи, дочка, — схватила её за плечи Ора, — беги через окно прочь, спасайся. Найди Джиллина и расскажи, что здесь произошло! Спеши!

Она поцеловала дочь, помогла выбежать в окно на другой стороне дома и подпёрла дверь стулом. Взяв полено, она швырнула его в ближайшего безумца, и тот, крякнув, упал без сознания.

Танзи бежала прочь. Она не знала куда, просто неслась, пока не добралась до леса. Споткнувшись о корни дерева, она едва не упала, ударилась, но замедлилась, лишь когда ноги стали тяжёлыми. Она перешла на шаг. Кроны деревьев зашумели от ветра, и среди них девочка услышала крик. Она не могла разобрать его: либо кто-то звал её, либо кричал, либо просил о помощи, но девочка вновь пустилась бежать. Оббежав ещё несколько деревьев, она упала на колени и заплакала. Ноги налились усталостью