Долг чести - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 4

нагнал. А ведь до Буга мы не долетели, на подходе сбили, я припомнил серебристую ленту воды вдали. Значит, Буг рядом. Только в его сторону я не побежал, туда укатили те неизвестные, а наоборот стал уходить от реки подальше. Тут Белоруссия, водоемов много, найду. Да и с дороги ушел, неизвестно, где расположена воинская часть, из которой был этот грузовик. Хотя гражданским тоже может быть, подобные двигатели и на гражданские модели машин ставились, их расхватывали фермеры. Они были в почете за надежность и долгую эксплуатацию. Заводу двадцать лет, а грузовики первых годов выпуска до сих пор ездят. Хотя тут тоже все зависит от водителя.

Бежал я долго, за это время окончательно освоившись в теле Ивана. Через час водоем нашел, речушку небольшая, перепрыгнуть можно, однако для меня подходила. Скинул сапоги, ремень поясной, все из карманов выгреб и рухнул в воду. Глубина мне по пояс. Стирался я долго, почти час. Потом, выжав одежду, повесил сушиться, а сам еще с полчаса купался. Отмыл ремень и ножны кинжала от крови и лежал, загорая. После недавней зимы в Альпах тело у Ивана было бледным, только лицо вполне загоревшим.

Когда одежда подсохла, я оделся, натянул обувь и, закинув парашют снова на плечо, побрел к крупному селу, которое виднелось вдали. Что примечательно, через него проходила железнодорожная ветка. То, что она рядом, меня не удивило: я летел, используя железную дорогу как ориентир. Кстати, вдали снова послышались завывания мотора. Бомбардировщики Антанты если и бомбили Минск, то, возвращаясь, пролетели в другом месте. А по дороге проехал армейский грузовик, полный солдат, тот самый «БИ-5». Название получил от фамилии владельцев завода, братьев Игнатовых.

Грузовик двигался в сторону села. Хм, село маловато, чтобы там комендатура была, значит, грузовик вряд ли отсюда. Где-то военный городок должен быть. Надо узнать. И сделать это довольно просто, стоит только расспросить ребятню из села. Грузовик скрылся, а я бегом добежал до окраин. Глядя на фруктовые сады, я только вздыхал: плодов еще месяц ждать, а есть уже сейчас сильно хотелось. Ладно жажду в речке утолил, а как с едой быть? Так что придется тут размен делать.

С этим, как ни странно, действительно было не трудно. Найдя ватажку ребятишек моих лет, что, блестя глазами, рассматривали мою рваную казачью форму и кинжал, я легко договорился об обмене. Отдал форму, даже нательное белье, и получил полный комплект справной крестьянской одежды, как раз под меня размером. Сапоги оставил себе, кепку принесли. Парашют сменял на заплечный вещевой мешок и продовольствие. Ремень застегнул, но кинжал убрал в вещмешок.

Еда была обычной, деревенской, запас на три дня: половина капустного пирога, шмат соленого сала, две краюхи хлеба, пять крупных луковиц, чеснок, шесть вареных яиц и копченой круг колбасы. Зажиточное село. А попить принесли бутыль свежего молока. Бутыль на литр, полная. Это все мне остается. Пробка из кочерыжки капустной, выпью молоко и воду буду заливать, как во фляжку.

Поев после этого размена (девчата покормили меня тарелкой щей, кашей и чаем, что принесли из дома – точно зажиточное село, да и вообще крестьяне сейчас в России вполне справно живут), я распрощался с парнями и девчатами и направился к железнодорожной станции. Так легко и без проблем удалось уговорить их, потому что я и рассказал им о сбитом самолете, о котором они уже слышали, как дело было. Всю правду. Кто погиб и кто его сбил. Информация от них быстро уйдет дальше, что генерал Волков погиб, и это хорошо, пусть расслабятся.

Железная дорога была мне нужна, она шла на Минск. Пусть не главная, что на Варшаву, а второстепенная, через Лиду на Белосток. Я не знаю, где находятся аэродромы, на которых базируются ночные истребители, но то, что в Минске стоит эскадрилья-ночников, мне сообщил офицер, который помогал прокладывать полетный маршрут. Сказал, что их обо мне предупредили. Вот и думаю: не оттуда ли этот «семнадцатый»? Конечно, есть сомнение, дальность для него велика, хотя догнать, сбить и вернуться мог, но на последних каплях бензина. Однако других мест базирования я не знаю и надеюсь в Минске разузнать. Возможно, даже о том, кто пилотировал этот истребитель. Должны же об этом быть данные. Найду его и узнаю, кто приказал. Хотя тут дело такое, пилот вполне может быть уже мертв, обычно исполнителей в подобных деликатных делах быстро зачищают.

Сама станция хоть и не на основной ветке находится, но загружена тоже была солидно, от фронта шел санитарный эшелон, вот с ними я до Минска и добрался. В тамбуре сидел. Тут еще пятеро было. Когда начало темнеть, я спрыгнул с подножки на подъезде к станции, эшелон тут сбросил ход, и дальше пошел пешком.

До Минска осталось километров тридцать, я раньше сошел, потому как меня вполне могли ожидать на подъезде. Родители детей и подростков быстро узнают, что пропала часть одежды, и отрезы шелка появились (они уже поделили парашют), расспросят, после этого информация до полицейского дойдет, а тот сообщит дальше по инстанции. Тут все довольно неплохо с охраной службы тыла поставлено. Дети сельские рассказали, что за два часа до моего прихода неподалеку от их села поймали двух английских летчиков со сбитого дальнего бомбардировщика. Еще троих ловят. Крестьяне в этом охотно помогали, наводя поисковые группы. Так что информация уже должна дойти до нужных людей.

Кстати, а тот грузовик с солдатами действительно через село проездом был, из ближайшего воинского городка, там стоит инженерный батальон. Его готовят на фронт отправить. А теперь, пока время есть, пока, разминая ноги, иду к Минску, стоит описать все, что знаю про Антанту. Тут она немного другая по сравнению с моим родным миром, тем, самым первым.

В Антанте было четыре государства. Это Англия, лидирующая в управлении союза, потом Германия, Япония и Италия. Франция смогла как-то отказаться от участия во всем этом, за что я стал даже немного уважать правительство республики. Так что напали с запада дивизии трех государств, Англии, Германии и Италии, ну и Япония на Дальнем Востоке. Видимо, решили повторить Русско-японскую. Бои шли на два фронта.

Я действительно отошел год назад от всех дел, решил отдохнуть и посвятить себя семье, но младший сын вполне справлялся со своей работой, и я его не контролировал. Я узнавал еще до разговора с Анной, что он был в курсе о сроках нападения еще за два месяца и давно передал информацию Алексею.

Тактика войны проста, не удержат наши такие силы, поэтому первый год идет война от обороны на обескровливание