Василий Головачев - Запрещенная реальность. Перезагрузка Страница 4

– Пластырь есть, залепить кровоподтёк?

– Нет…

– Тряпицей перемотаем, – торопливо проговорила жена Александра.

– Не надо, смажьте чем-нибудь, мукой, что ли, чтоб меньше заметно было, а то придерутся, что прячете рану. – Ухватов посмотрел на хозяина. – У вас лодки нет?

– Была, да отобрали ещё в прошлом году. Там на берегу кое у кого есть.

– У Стрыгиных осталась, – сказала жена Гордеева. – Через дом от нас.

– И у Шурки Петренки, – добавила мать Кати. – Только они не дадут, ихний Вовка в нацгвардии служит.

– Ладно, сообразим. Нам в Донецк надо, отец, подскажи дорогу покороче.

– Покороче – по водохранилищу до Дикого Поля, а там на Макеевку… либо через Святые Горы на правом берегу реки. Не этой, нашей, Кальмиуски, а Северского Донца. Но пёхом, если у вас транспорта нету, всё равно долго будете добираться.

– С транспортом мы уладим.

– Тогда идите вдоль правого берега Кальмиуса на север, пересечёте овраги, балки, меловую террасу, карьер, и по прямой до Северского Донца.

– Спасибо, отец, так и сделаем. Приведите всё в порядок, а главное – не суетитесь и не прячьтесь. Мы следы во дворе уничтожим, а вы здесь в доме уберитесь.

– Сделаем… благодарствуем… за Катеньку.

– Берегите девочку. Если вдруг придётся признаваться, скажете, что есаула и его солдатиков увели с собой иностранцы в чёрном. Мол, не по-нашему гутарили. Но лучше бы до этого не дошло. Прощайте.

Ухватов повернулся и исчез, будто привидение.

Домочадцы Гордеева молча дивились на дверь в сени, оставшуюся открытой.

В саду за сплетённой из ивняка стенкой майора ждала группа.

Он натянул масккомплекс, превращавший человека в почти невидимого даже днём призрака, проверил оружие.

– Чук?

– Клиенты на берегу, – доложил сержант.

– Раздеть, обмундирование взять с собой, документы, оружие тоже. Найдите лодки.

– Уже нашли.

– Тогда грузимся и плывём на тот берег.

Отряд «Штык» в составе семи бойцов, не принадлежащих ни к одной армии мира, если не считать частной русской военной организации ЗРП «Возмездие», дислоцирующейся в Чечне, рассредоточился вдоль берега речки Кальмиус и, не производя ни малейшего шума, подвёл лодки к захламлённому обломками причала берегу, погрузил тела убитых карателей, разместился в них сам, и лодки отчалили от берега, погружённого во тьму близившейся безлунной ночи.

Городок Павлополь тоже был почти весь погружен в темноту, только в центре, возле здания бывшего горсовета, занятого штабом батальона «Ганьба», царило оживление, здание и улица перед ним были освещены, туда-сюда сновали боевики Добровольческой армии, слышался иноязычный говор, мат и хохот. Каратели считали себя здесь полновластными хозяевами, на чиновников местного самоуправления, назначенных Киевом, смотрели как на своих холуёв, что, между прочим, соответствовало истине, и развлекались как могли.

Жители городка, в котором когда-то проживали шестьсот с лишним человек, а сейчас осталось не больше трети, предпочитали по вечерам не выходить из домов и квартир, чтобы не нарваться на «дружеское хамство», а то и на пулю.

Тела Синерезенко и его спутников утопили в речке, привязав к ним танковые катки и траки.

Сожалений о содеянном никаких не было. «Штык» выполнял секретное задание командования ЗРП по ликвидации украинских карателей-ультранаци, особо проявивших свои садистские наклонности во время войны с защитниками Новороссии.

Команда Синерезенко попалась на пути «Штыка» случайно, зайдя в дом Гордеевых, на территории усадьбы которых, в сарае, и расположилась группа Ухватова, чтобы переждать световой день. Бывший капитан ГРУ России, получивший в ЗРП звание майора, связываться с карателями не хотел, но провидение решило иначе, и он отдал приказ успокоить пришельцев, веривших в свою безнаказанность до полной неспособности оценивать ситуацию реально.

Оказалось, в руки бойцов отряда попались не рядовые боевики батальона «Ганьба», а самые что ни на есть душегубы, успевшие не раз искупаться в крови пленных, и жалеть было некого. Однако шла группа в Павлополь не ради того, чтобы свести счёты с одиозными командирами одного из подразделений ДУРА. Уже при переходе границы Ухватов получил задание вызволить из плена «настоящего» разведчика ГРУ, капитана Шинкаря (Ухватов его не знал лично), попавшего в плен к нацгвардейцам по странному стечению обстоятельств, и выяснить причину его провала. Были подозрения, что капитана сдали командиры в Москве, имеющие свой интерес в Украине, связанные с куратором Новороссии в администрации президента и с бизнесменом Карманщиковым, зарабатывающим капитал на торговле с украинскими силовиками и вкладывающим деньги в металлургический комбинат в Луганске.

– Докладывать наверх о стычке будем? – поинтересовался капитан Зиедонис, эстонец, отзывающийся на кличку Ювелир или – реже – просто Ю.

– Нет, – отрезал Ухватов. – Будем выполнять задание. Кир, гребите к берегу пониже Павлополя.

Через полчаса пристали к островку зелени, усеянному корягами и зарослями кустарника.

Ухватов поправил шлем, отметил время: светящиеся цифры хронометра выводились на внутреннюю поверхность очков, как и любые другие сведения о состоянии погоды, целеуказания и ответы подчинённых. Спутник должен был появиться над Волновахским районом Донбасса в десять часов вечера.

Из наушника шлема вырос полуметровой длины штырь антенны.

Ухватов переключил рацию на диапазон дальносвязи:

– Деверь, я Кум, как слышите?

– Кум, я Деверь, – ответил далёкий басовитый голос. – Слышу нормально.

– Новости?

– Объект будет отправлен завтра в шесть часов утра из Павлополя в Мариуполь через Пищевик и Орловское, предположительно – на бронированном «Форде Рэнджере», в сопровождении британского «Самсона». Предлагаем встретить кортеж после Пищевика, у моста через Кальмиус, это в пятнадцати километрах от Павлополя, или опять же у моста через Щеголку, сразу после Орловского. Успеете?

– Не вопрос.

– Приказ – объект… ликвидировать! Вместе с машинами сопровождения. Сразу после акции уходить к Азову. Как понял, Кум? Приём.

Ухватов сжал зубы.

– Не понял, Деверь. Парня надо было вытаскивать…

– Отбой, Кум! Приказ – ликвидировать! Он не должен попасть в руки америкосов, а вас слишком мало, чтобы обеспечить сохранность объекта до границы.

– Всё же рассчитано…

– Кум, есть приказ! – В голосе Деверя, полковника Сортова, замкомандира ЗРП, звякнул металл. – Конец связи!

Ухватов выключил рацию, глядя перед собой остановившимися глазами. Он никогда не встречался с майором Шинкарём и даже не знал о его существовании, но понимал, что любой мог оказаться на месте разведчика, уверенного, что его не сдадут в угоду каким-то меркантильным расчётам.