Юрий Иванович - Обладатель-сороковник Страница 4

Откровенно говоря, Иван и на похороны выбрался лишь по причине данного Леону ещё в день гибели Петра Апостола обещания. А тот заявил, что церемония не состоится без участия боевого союзника. Ну и само печальное мероприятие откладывать дальше уже не имелось возможностей, все сроки поддержки тела в нормальном состоянии исчерпались. Пришлось выкраивать поток сознания для похорон и отправлять запасное тело.

А вся церемония удвоилась по времени только лишь из-за одного массового шествия. Столько людей просто никто не предвидел и не учитывал, так что волей-неволей пришлось соответствовать взятой на себя роли «созерцателя» и идти до конца.

Хорошо ещё, что на самом кладбище церемония похорон состоялась быстро и буднично. После чего контингент близких друзей и родственников уселся в автобусы и отправился в Москва-Сити. Тоже обязательное условие.

– Ну а как же без пышных поминок?! – восклицал с негодованием господин Свифт ещё при обсуждении данного момента. – Не помянем покойного – он в гробу вращаться будет и к нам каждую ночь наведываться в кошмарах! Так что, Ванюша, терпи и готовь свою печень к знатному алкогольному удару. Иначе – никак.

Пришлось готовить. А потом и терпеть. Заодно и удивляться. Приглашённых на тризну оказалось человек сто, не больше, но столы ломились от яств, выпивки и экзотических фруктов так, словно здесь предстоял свадебный, трёхдневный пир для пятисот человек. И это лишь начало! Ибо сразу было обещано три смены горячих блюд, а напоследок сюрприз в виде особенных десертов.

Рассаживали гостей тоже странно: в торце широкого длиннющего стола стояло три шикарных стула. Центральное место оставили свободным. Перед ним – тарелка без салфетки и приборов. А на тарелке бесхитростный стопарь с водкой, накрытый кусочком ржаного хлеба. Этакая русская символика славянского менталитета. Диана и Лучезар расселись слева и справа от пустующего места, как бы символизируя сердечную привязанность покойного к женщине и полное доверие всех дел своему преемнику. Дальше восседали гости самого низкого ранга и дальние знакомые. А вот лучший друг по жизни Леон, а также союзник-обладатель Загралов были посажены за противоположный торец стола. Усевшаяся рядом с супругом Клеопатра Свифт тогда обратилась впервые к Ивану за всё время церемонии. Причём сделала это с лёгким укором, который в её исполнении смотрелся словно опасная молния:

– А где же наша милая подруга Олечка? Почему ты не взял её с собой?

– Ну, во-первых, она боится подобных мероприятий и может запросто свалиться в обморок, – почти не соврал Фёдорович. – А во-вторых, у неё сегодня ответственные съёмки. Киношники пытаются спасти картину, уложившись в весьма жёсткие сроки, поставленные кредиторами, и актриса на главную роль востребована как никогда.

– Жаль… – взгрустнула красотка. – Мы с Дианой собирались похвастаться перед нею нашими гардеробами…

– Но не сегодня же?! – искренне возмутился Иван, апеллируя в первую очередь к союзнику. – Как можно в такой день любоваться нарядами?

– Да ладно тебе, не обращай внимания, – скривился Леон, подхватывая свой бокал с коньяком. – Разберёмся позже… Слушай вон, как Лучезар тост произносит.

Преемник и в самом деле стал распинаться в печальном тосте, кратко обрисовывая жизненный путь своего кумира и восхваляя его удивительную доброту, отзывчивость и человечность. Выговорился. Все выпили. До дна.

Затем аналогичный тост произнёс друг покойного. Только Леон описывал ушедшего товарища со своей колокольни. Опять выпили. И опять до дна.

Потом слово предоставили господину Загралову. Пришлось и ему изгаляться в восхвалениях. А напоследок (кто бы сомневался) выпить налитое в бокал до дна. И вот после третьей дозы, хоть как он ни старался их уменьшать при наливе расторопными официантами, гость почувствовал немалое опьянение. Вроде и тело запасное, подпитываемое совсем иными силами вселенной, да и закуску оно уминало с азартом и аппетитом, а вот поди ж ты как пробрало! Пришлось включать тормоза и более внимательно присматриваться к соседу и его супруге. А тем наливали совсем немного, на самое донышко. Из чего можно было догадаться, что официант, скорей всего, фантом. Да и вряд ли бы здесь всё обслуживание строилось на обычном персонале.

– Споить меня хотите? – попытался Загралов сделать взгляд строгий и укоризненный. На что получил в ответ напоминание:

– Я тебя предупреждал! Напиться придётся солидно. Ибо причины серьёзные и самые достойные.

– Нет… конечно, я понимаю… смерть и всё такое…

– Ни хрена ты не понимаешь! – ухмыльнулся Леон, движениями бровей указывая на противоположный край стола. – Здесь сейчас совсем не то, что ты думаешь. Хе-хе! Скорей, здесь сейчас происходит одна из первых свадеб между Лучезаром и Дианой.

– Ага! Значит, всё-таки она перешла в иные руки вместе со всем наследством? – посуровел гость. И многозначительно взглянул на роковую красавицу Клеопатру. Мол, а для своей жены ты уже преемника приготовил?

Старикан Свифт от подобной мимики только больше развеселился:

– Мы так и знали, что ты будешь возмущаться! – и перешёл на несколько иной, ехидный тон: – А что в этом плохого? Красивая женщина не должна пропадать, и пусть она лучше достанется выбранному тобой, чем невесть кому. Не правда ли?

– Конечно, неправда! – горячился более молодой оппонент.

– Не спеши и подумай. Ты стар, при смерти, твоя супруга молода и прекрасна, неужели ты будешь умирать и наивно надеяться, что она останется нецелованной после твоей смерти?

– Может, и не останется, но в любом случае пусть выбирает сама своего нового спутника в жизни. И это настоящая подлость превращать женщину в рабыню!

– О-о-о, да ты демагог и феминист?!

– Нет! Я за справедливость и равноправие!

Видя, что молодой коллега совершенно не намерен шутить на затронутую тему, Свифт обратился к своей супруге:

– А ты, милая, согласна будешь любить совсем иное тело, когда вот это моё превратится в прах?

– Легко! – без запинки провозгласила Клеопатра. И, красиво встряхнув своими чёрными локонами, уточнила: – Если новый кавалер мне понравится и не надоест за короткое время.

Иван не скрывал своего удивления:

– Неужели вот так просто и станешь жить с тем, на кого тебе перед смертью муж укажет?

– Конечно! – Она дёрнула плечиками в недоумении. – Лишь бы он обладал точно таким же характером, как у Леона, его привычками, покладистостью, жестами и умениями ласкать моё тело, как его ласкали прежде.

– Ого! Сколько требований! Причём совершенно невозможных для другого человека, – гнул свою линию Загралов. – Но я ведь тебе говорю совсем иное. Согласишься ли ты жить с тем, на кого тебе укажет пальцем твой Леон?