Андрей Ливадный - Прорыв Страница 4

«Много вас тут побывало, – продолжал неприязненно размышлять полковник. – Нашелся начальник. Об аномальных пространствах понятия не имеет, а все туда же – командовать. Сейчас наломает дров, а мне потом расхлебывай…»

Дверь кабинета бесшумно открылась, на пороге показался незнакомый майор.

– Разрешите войти?

– Заходи, присаживайся, – в голосе генерала проскользнули нотки тревожного ожидания. – Знакомься, полковник Фирсов, начальник отдела специальных операций Барьерной армии. Он консультирует нас.

– Майор Шершнев, – представился вновь прибывший.

– Запись просмотрел?

– Так точно.

– Что скажешь?

– Это он.

– Уверен?

– Вне сомнений.

Новиков насупился. Новость его явно не порадовала.

– О ком идет речь? – Фирсова откровенно злила складывающаяся ситуация. Не очень-то приятно чувствовать себя пятым колесом в телеге, да еще и движущейся в непонятном направлении.

– Минуту терпения. – Генерал Новиков коснулся сенсора, активируя голографический монитор.

В сфере объемного воспроизведения появилось изображение мужчины лет тридцати. Сухопарый, подтянутый, Фирсов внимательно рассматривал незнакомца, – лицо узкое, смугловатое, нос острый, губы тонкие, глаза карие, но их взгляд холодный, цепкий, отталкивающий. Полковник перебрал в памяти всех сколь-либо известных сталкеров, но очевидного совпадения внешности не нашел. Короткая армейская стрижка, из особых примет – чуть оттопыренные уши да едва приметная ямочка на подбородке.

– Я его не знаю, – в ответ на молчаливый вопрос генерала произнес Фирсов.

– Станислав Радич. – Новиков сцепил пальцы рук в замок, даже не глядя на голограмму. Очевидно, он знал фигуранта достаточно давно. – Гражданин России. Учился в Московском институте нанокибернетики, откуда в 2028 году был отчислен за разжигание межнациональной розни. Против него возбудили уголовное дело, но Радичу удалось вовремя ускользнуть за границу. В течение последующих десяти лет о нем не поступало никакой информации. Международный розыск результатов не дал. В 2038 году, в разгар локальных конфликтов, вызванных продовольственным кризисом и климатическими миграциями, Радич появился в Центральной Африке. Был активным участником незаконных вооруженных формирований, действовавших против сил ООН, в поле нашего зрения попал в ходе расследования гибели жителей двенадцати населенных пунктов, находившихся в зоне боевых действий. Как выяснилось, там проводились эксперименты на людях.

– Какого рода эксперименты? – Фирсов мгновенно насторожился.

– Испытания кибернетических имплантов и наномашинных комплексов, созданных зарубежными корпорациями, – сухо пояснил Новиков. – Запрещенные, нелицензированные образцы технологий, признанные на тот момент лежащими за гранью научной этики.

– Он ученый или боевик? – Фирсов искоса взглянул на объемное изображение. Обыкновенный парень. Таких миллионы…

– Радич начинал рядовым наемником. Всегда отличался особой жестокостью, признавая любые способы достижения поставленной цели. Он умен, циничен, равнодушен к каким-либо ценностям, кроме собственных убеждений. Деньги для него играют вторичную, я бы сказал – вспомогательную роль. Как удалось выяснить, за десять лет, пока о нем не поступало известий, Станислав завершил образование, некоторое время трудился на одну из западных корпораций. Сделал ряд открытий в области биокибернетики, опубликовал несколько статей в западных журналах, вызвавших скандал. Не получив заслуженного признания, он подвергся гонениям, был вынужден уйти из института биокибернетики, после чего подался на «вольные хлеба».

Фирсов внимательно слушал Новикова, изредка поглядывая в сторону Шершнева. Майор не проявлял особого интереса к словам генерала. Очевидно, история боевика-ученого ему была хорошо известна.

– В последующие годы Радич появлялся в различных горячих точках, в том числе и на территории сопредельных с Россией государств, – продолжил Новиков. – В результате спецопераций нами были ликвидированы полтора десятка подпольных исследовательских центров, разбросанных по всему миру. Станиславу каждый раз удавалось уйти, хотя из допроса пленных становилось ясно – он находился на объектах, подвергавшихся тотальной зачистке. В 2047-м Радич получил тяжелое ранение. – Новиков взглянул на Шершнева, но у того на лице не дрогнул ни один мускул. Фирсов, перехватив красноречивый взгляд генерала, понял: именно Шершнев упустил террориста. Вероятно, счел его мертвым. «Со всяким бывает, – сочувственно подумал полковник. – Хотя для офицера спецназа ошибка серьезная».

– В сорок седьмом тело Радича не было найдено, хотя по предварительной информации он находился в оцепленном селении, – хмуро продолжил генерал. – Некоторое время его считали мертвым, даже отправили дело в архив, но не так давно выяснилось, что Станислав выжил, продолжает работать на международную преступную группу, известную как «Техносиндикат», и даже занял высокое положение в иерархии транснациональной группировки. После катастрофы пятьдесят первого мы закономерно ожидали, что рано или поздно Радич появится в отчужденных пространствах, и не ошиблись.

– Кто источник информации? Насколько надежен ваш осведомитель? – сухо поинтересовался полковник Фирсов. По опыту работы со сталкерами он знал, как сложно добыть истинную информацию.

Новиков некоторое время хмурился, затем все же ответил:

– Станислав Радич опознан на записи мыслеобразов, сгенерированных в сеть расширителем сознания умирающего сталкера. Думаю, ошибка исключена. Радич не менял внешность, а запись мыслеобразов невозможно подделать или скорректировать. Мы получаем данные непосредственно из мью-фонной сети при помощи специальных станций, работающих на базе нейрокомпьютеров. Они контролируют М-связь, собирают отдельные факты, на их основе строят прогнозы событий. Нередко нейрокомпьютеры перехватывают обрывочные мысли сталкеров, спорадически транслируемые в сеть имплантами.

Фирсов задумался. Действительно, проблема серьезная, а источник получения информации вполне надежен. О станциях слежения за мью-фонными сетями он, естественно, знал, а скупой характеристики на Радича было достаточно, чтобы понять – его появление в отчужденных пространствах сулит серьезные проблемы.

– Почему именно разведывательное управление занимается разработкой?

Вопрос риторический, но Новиков все же ответил:

– Радич представляет угрозу национальной безопасности.

– Он имплантирован? – продолжал допытываться Фирсов.