Алексей Пехов - Последний Завет Страница 4

— Гнев, ко мне! — подозвал крысокота Герман, топнув ногой. Крысокот, недовольно ворча, вернулся на место. — Так это ты был в Центральном вокзале?

— Откуда ты знаешь? — угрюмо спросил незнакомец.

— Видел, — усмехнулся Герман. — Так что тебе надо? Ты следил за мной, не так ли? И вот я здесь. Перед тобой. Жду твоих вопросов.

— Отдай винтовку, — попросил Носатый.

— Я что, похож на идиота? — Губы Германа скривились в усмешке. — На Черного Принца, может быть, но никак не на идиота.

Носатый поджал губы и неожиданно всхлипнул:

— Я заблудился.

— Чего-о-о? — Этому малому удалось удивить Германа.

— Заблудился. Не знаю этого района. Увидел тебя, думал, что ты из наших или из Медоедов. Решил подождать и пойти за тобой. Думал, выведешь.

— Тогда зачем напал? — не поверил Герман.

— Я не нападал. Просто хотел дорогу узнать. — Вид у парня был и в самом деле самый что ни на есть жалкий.

— Ну-ну. Отличный способ узнать дорогу — угрожать винтовкой, — усмехнулся Герман, решив не поддаваться сентиментальным настроениям.

— У тебя эта зверюга, ну и я решил не рисковать…

Похоже, паренек говорил правду, но Герман давно привык не доверять никому. Слишком многие в этой жизни его разочаровывали. Единственная возлюбленная — и та неожиданно и совершенно нелепо сгорела в три дня от желтой лихорадки и ушла навсегда, оставила его…

— По-моему, земли Бастиона в другой стороне, — угрюмо сказал Герман. Воспоминания расстроили его до невозможности.

— Я не вернусь туда, — ответил Носатый.

Изгой? Этого еще только не хватало! На изгоя имеют право охотиться все! Изгои вне закона. Даже Госпитальеры стараются держаться подальше от изгоев, хотя они-то, казалось бы, не отказывали в помощи никому, если, конечно, этот кто-то благодаря собственной глупости не заслужил их гнев.

— Я не изгой! — словно прочитав мысли Германа, неожиданно выкрикнул паренек. — Просто клана Бастиона больше не существует!

— Как?! — Герман так удивился, что разом забыл о том, что незнакомец совсем недавно угрожал ему. — Их что же, всех засыпало обломками рухнувшего здания?

— Эпидемия. Красный тиф. Почти все мертвы.

Герман подавил в себе желание отшатнуться и немедленно выбросить винтовку. Только заразы ему не хватало!

— Я чист, иначе уже был бы покойником. — Носатый поднялся с асфальта. — Красный тиф распространяется быстро. Да чист я, чист! Видишь, на мне нет никаких пятен.

— Темно уже. Я ничего не увижу. — Герман не рискнул приближаться.

— Если бы я был болен, ты бы уже заразился.

Тоже верно. Одного прикосновения к коже или вещам больного было достаточно, чтобы через несколько часов почувствовать недомогание, потом покрыться крупными язвами, а через сутки отдать концы…

— Раскопали? — спросил Герман…

Когда началась Последняя война и с неба стали падать водородные бомбы — это было только самое начало кошмара. Бомб сбросили немного. В ход пошло то, что старики называли бактериологическим оружием и мутагенами. В первые два года после войны большая часть населения планеты погибла совсем даже не от облучения, а от многочисленных болезней. Выжили лишь те счастливчики, у которых были стойкие гены и хорошая приспособляемость организма. Людям было суждено пройти через войну и ужасные Черные столетия. Кто-то провел это время в Убежищах, кто-то под открытым небом. Эпидемии схлынули, но до сих пор то здесь, то там появлялась зараза из далекого прошлого. Обычно после того, как какие-нибудь умники из жажды наживы и нездорового любопытства начинали копаться в древних могильниках или заброшенных домах. Обязательно кто-нибудь из них находил не сокровища и довоенные вещи, а дремлющую до поры до времени заразу…

— Нет, не раскопали… ее кто-то подбросил, — с тоской в голосе сказал Носатый.

— М-да? Интересно, и кто же такой дурак?

Герман не поверил словам незнакомца. Кидать заразу соседям было не принято хотя бы по той причине, что по всем законам всемирного свинства от соседей зараза приползает прямо к вашему дому, поскребется в дверь, скрючится у порога и, опершись на длинный костыль, ждет, когда вы ее впустите. Ямы друг другу кланы старались не рыть. Во всяком случае, таким способом войны не велись… Слишком уж все это напоминало самоубийство.

— Меганики могли подбросить, — предположил Носатый, — у них — вакцины, и они не очень-то довольны тем, что мы ладим с мутантами.

Это верно. Меганики не терпели мутантов и тех, кто был с ними на короткой ноге. В последнее время самый влиятельный из кланов Города все больше лез в дела других кланов и говорил, кому и что следует делать. И даже многие из Ветродувов смотрели в рот Меганикам, жадно внимая странному религиозному учению. Благо им было за что стараться. Меганики сохранили довоенные технологии: подачки с их стола были очень ценны.

Внезапно запел ревун, и крысокот предупреждающе хрюкнул. Герман выругался и бросил винтовку под ноги Бастионовцу:

— Мусорщики нас услышали. Все из-за тебя, идиота!

— Что ты делаешь?

— Разве не видно? — Герман подхватил с земли мешок. — Сматываюсь. Попробую прорваться через мост.

— А мне что делать? — растерянно спросил Бастионовец.

— Почем я знаю? — Герман пожал плечами. — Выпутывайся сам, раз ты такой кретин.

Сказал и, не оглядываясь, поспешил вдоль улицы к мосту.

— Постой! Постой! — закричал Носатый. — Да постой же ты! — Он побежал за Германом.

Но тот и не думал останавливаться, он бодро шагал, не забывая оглядываться по сторонам, а крысокот трусил по правую руку. Парень не отставал, он запыхался, не поспевая за широким шагом Германа, и даже попытался остановить его, схватив за плечо. Потом забежал вперед и крикнул:

— Стой, я тебе говорю!

Герман заметил, что винтовка снова в руках Носатого. Причем держит он ее наперевес, направив ствол не куда-нибудь, а в грудь Герману. Тут уже не сдюжили нервы у Гнева, он рванулся вперед, клацнули острые зубы, затрещала раздираемая ткань, и Носатый отчаянно закричал:

— А-а-а! Убери его! Убери!

Крысокот терзал широкую штанину с явным удовольствием. Понаблюдав несколько секунд за этой дивной картиной, Герман отозвал зверя и внезапно решился:

— Ладно, так и быть, пойдешь со мной. Только я иду быстро, чур не отставать.

— Я не отстану! — радостно выкрикнул Носатый.

— Имя у тебя есть? Или папа с мамой решили, что и без имени ты неплох?

— Франц, — ответил парень. — Я не подведу, вот увидишь!

— Увижу, — откликнулся Герман и тут же добавил самым мрачным тоном: — если, конечно, переживу эту ночь!

Почувствовав неладное, Франц поспешно обернулся через плечо и шумно втянул в себя воздух. Путь им преграждала шестеро. Трое стояли впереди. Неуклюжие фигуры, заплывшие наростами головы. Мутанты. Безоружные. Трое других явно были людьми и в отличие от своих братьев по клану сжимала в руках копья. К счастью, ни у одного не было ни арбалета, ни лука, ни даже метательного ножа. Мусорщики выбрались из своих нор.