Артем Каменистый - Холод юга Страница 4

— Статус аварийного контролера подтвержден. Приветствую вас, аварийный контролер.

Это что-то новенькое. Шизофрения Влада до сих пор до приветствий не снисходила.

— Ты кто? — осторожно поинтересовался он.

— Наблюдатель резервного узла номер четыре-семнадцать.

— Приятно слышать. Знать бы еще, что это означает…

— Возможны проблемы с восприятием информации и терминологические несоответствия. Вы используете архаичный интерфейс, основанный на мертвом диалекте. Чтобы понять ваши сообщения, мне пришлось разархивировать блок данных, в корректности которых имеются сомнения.

— А попроще можно?

Голос долго молчал, затем неуверенно уточнил:

— Позволю высказать предположение, что вы не в порядке.

Шизофрения вела себя все более странно, но Владу это даже нравилось — лишь бы опять боль не вернулась.

— Со мной и правда не все в порядке. Я едва не сдох от боли. Чуть ли не через день эта боль. Последнее время не жизнь, а сплошное мучение. Не столько даже из-за боли, сколько в промежутках, когда жду повторения. Это все от страха. Боюсь, что настанет момент, когда приступ, начавшись, больше не прекратится.

— Аварийный контролер: о каких приступах идет речь?

— «С попытки поиска коннекта прошло два с половиной стандартных дня. Режим автоматического поиска коннекта не деактивирован. Повторяю поиск коннекта. Статус: доступных сетей не обнаружено. Коннект невозможен. Начинаю повторный сброс аварийных маячковых пакетов — приготовиться к передаче. Статус передачи: старт». Вот эти слова я наизусть выучил. После них и начинается приступ. Боль и беспомощность. Пошевелиться не могу.

— Прошу разрешения ознакомиться с настройками вашей биометки.

— Не понял?

— Ваша биометка. Коннект закрытый, даже перехват противником ничего не даст без оригинальных таблиц, а они одноразовые. Вы можете, не опасаясь раскрытия данных, передать код своего идентификатора. При получении статуса аварийного контролера встраивается, помимо прочего, разогнанная система связи и статусный криптографический узел. Возможно, ввиду неполадок бокса-модификатора или по другим причинам, возник конфликт с аналогичными системами общегражданского назначения, завязанными на стандартную биометку. Ту, что была имплантирована вам до рождения или чуть после него. Мне нужен доступ к логам системы биометки и файлу настроек.

Владу захотелось усмехнуться, но в данных физических условиях он мог сделать это лишь мысленно. Осталось лишь ответить честно:

— Никто мне до рождения никаких биометок не ставил. И после него тоже. Прививки только делали, и все.

На этот раз голос молчал куда дольше прежнего, после чего осторожно уточнил:

— Аварийный контролер: вы кто?

— А вы?

— Наблюдатель резервного узла номер четыре-семнадцать.

— Это я уже слышал. Хотелось бы хоть чуть-чуть понять, что это означает.

— Я испытываю логические затруднения с ответом, не зная обстоятельств, при которых вы получили статус аварийного контролера. По какой причине вы не имеете биометки? Ведь она имеется у всех граждан.

— В твоем времени это, возможно, и так, а в моем не было ничего подобного.

— Что за время вы имеете в виду?

— Двадцать первый век.

— Ответ неясен. Сколько это по абсолютной хронологии?

— А что такое абсолютная хронология?

— Единая система исчисления.

— Я такой не знаю. Мы отсчитываем время от года рождения Иисуса Христа.

— Кто такой Иисус Христос?

— Тяжелый случай непонимания… Он Сын Божий, рожден Девой, в результате непорочного зачатия. Нес учение людям, но, вообще-то, у него была миссия принести себя в жертву. Конечно, звучит подобное объяснение слишком примитивно, однако трудно такое объяснить коротко… Еще там первородный грех был замешан, и вообще все сложно. Я не настолько религиозен, чтобы непонятно кому рассказывать то, что сам едва понимаю. Кем точно никогда не хотел стать, так это проповедником…

— Ваш ответ принят. Сожалею, но вопрос нахождения вашего века по абсолютной шкале остался открытым. Итогом съезда создателей Гармонии, помимо учреждения единой мировой конфессии, было установление единой шкалы летоисчисления, берущей отчет от первого дня съезда. Все прежние шкалы были упразднены, архивные данные обязывалось исправить, всякие упоминания о прежних шкалах уничтожить или исправить, за исключением случаев, когда они расположены на носителях, имеющих высокую культурную ценность. Также было предписано уничтожить всю информацию по прежним религиозным культам.

— Да уж, неплохо поработали.

— Исторические сведения религиозного характера частично были сохранены в изолированном от сетей архиве, под защитой одного из самых совершенных киберстражей. Если вы не пытаетесь ввести меня в заблуждение, то, получается, ваш двадцать первый век гораздо древнее съезда создателей, ведь даже тогда биометки уже существовали. Хотя, наряду с обладателями биометок, были и те, кто от них отказывался по религиозным или этическим соображениям. Но после основания Гармонии отказ стал невозможен.

— Прекрасно. Ты не поверишь, но о Гармонии и съезде я впервые слышу.

— Расскажите, пожалуйста, историю своей жизни. Можно кратко. Если вы меня опасаетесь, не выдавайте сведения, способные вам навредить. Хотя наверняка вы знаете пределы полномочий аварийного контролера и должны понимать, что с моей стороны опасности нет.

Влад не знал, можно ли доверять столь резко изменившейся шизофрении. Старая куда проще была. Общалась в режиме монолога, короткими рублеными фразами, чаще всего невразумительными. А сейчас складывалось впечатление, что собеседник разумен, хотя и не без странностей. Да и понятно практически все: неизвестных слов и понятий практически нет, а ведь даже в речи обычных местных жителей они иногда занимали процентов двадцать, из-за чего в первые недели пребывания здесь Влад и его спутники больше слушали и меньше говорили.

Впрочем, что он теряет? Этот голос хоть какую-то надежду дает. Вдруг и в самом деле поможет справиться с приступами?

— Я родился в конце двадцатого века. Детсад, школа, потом учился, параллельно подрабатывая. А потом произошла беда, из-за которой я влип в нехорошую историю. Пришлось пойти на преступление. Убегая от погони, забрел в промышленный район, меня по ошибке приняли за другого, завели в подземелье. Там много чего под землей понастроено было. И там я познакомился с человеком, который уверял, что изобрел устройство, останавливающее время. Закончилось это тем, что я и еще четыре человека убедились на своем опыте, что оно работает. До сих пор не знаю, как так получилось, но провели мы в том подвале очень много времени. Очень. Когда выбирался оттуда, отбился от товарищей, потом попал в бункер, где работало какое-то странное устройство. Оно едва не утопило меня в красной бурде, и после этого я начал слышать голоса. Приступы тоже после этого начались. Когда выбрался наружу, быстро понял, что здесь все сильно изменилось и о нас давно уже никто не помнит. Местные жители скатились в развитии лет на двести-триста. Это в промышленном отношении, в культурном не сказал бы, что серьезно от нас отличаются. Чем-то похожи на жителей глубинки. Думаю, в некоторых деревнях моего времени можно было встретить куда более странных людей. Плохо лишь то, что мы не первые, кто явился в этот мир из старых времен. Здесь существует религиозная организация, главная задача которой убивать таких как, я. Нам пришлось скрываться от ее адептов, но не слишком успешно. Нас нашли, одну из наших убили, что случилось со второй, я не знаю — ее захватили в начале боя. Товарищ мой и я были сильно ранены. Нас выручили местные, из тех, кто не в ладах с церковью. Но долго они нас укрывать не смогли. В горы пришел огромный отряд церковников с древним оружием, легко сжигающим деревни. Воевать против него никто не решился. Мне и последнему моему товарищу пришлось бежать. Сейчас мы скрываемся посреди степи, где зимой никого не бывает. Что будет дальше, не знаю, но подозреваю худшее. Приступы раньше случались раз в несколько месяцев, а теперь через каждые два-три дня. Если так и дальше пойдет, надолго меня не хватит. Тем более что появляется после них зверский аппетит, а с продовольствием у нас проблемы.