Дмитрий Старицкий - Путанабус Страница 4

       Тут мои дрессированные "пионерки" мигом вскинули руки в пионерском салюте и хором ему ответили

       - Всегда готовы.

       Я угорал, глядя, как окончательно охреневшее лицо охранника умудрилось охренеть ещё больше. Глаза его резко расширились, а зрачки стали разъезжаться в стороны.

       Забеспокоившись, что охранник сейчас срочно будет нуждаться в психологической реабилитации, приготовился не торопясь выбираться из водительского кресла.

       Но, видать, мужик крепкий попался. Стрессоустойчивый. И абсолютно без чувства юмора, что его, вероятно, и спасло. Подвигав ушами, он вышел из ступора, наклонился ко мне и вопросительно прошептал.

       - Это точно путаны?

       - Путанистей не бывает, - ответил я таким же шепотом.

       - А почему их не усыпили?

       Тут очередь охреневать пришла уже мне.

       - Понимаешь, бразер, они хоть и бляди, но, всё же, не суки, чтобы их усыплять, - усмехнулся я.

       На хи-хи уже пробивало круто, как под канабисом, но удавалось сдерживаться.

       Девки, за нашими спинами перестали прыскать, и ржали уже в голос. Видать наш шепот был не таким уж и тихим.

       - Ну, тебе видней, - пожал охранник плечами, - Но вот если что...

       - Так кто из нас опытный? Ты или я? Успокой заранее, - задавил я свое хи-хи куда-то внутрь организма, так как охранник был предельно серьёзен. Просто супербизон какой-то.

       - ДокУмент всем выдан, - вновь спросил он, надавливая на букву "у".

       - Да есть у нас все документы, не парься, - уже раздраженно ответил я, подумав о паспортах и утвержденном, с печатью проходной, списке-пропуске на территорию усадьбы "Сибнедр".

       - Тогда лады, - сказал он мне, и, обернувшись к девчатам в салон, стал вещать,

       - Дамы...

       Те опять заржали.

       - Серьезней, дамы, сейчас вы пройдете новейшую систему охраны, построенную на физических принципах, открытых учеными всего несколько лет назад.

       - Надеюсь, не британскими учеными, - снова переливчато засмеялась чернявая "пионерка" по имени Роза.

       - Нет, не британскими. Американскими, - с той же серьезной рожей продолжал читать свою лекцию охранник, - Главное, это не опасно для организма и совсем не больно. Но на всякий случай при прохождении завесы, которая будет внешне выглядеть, как серебристый целлофан, не дергайтесь и не шевелитесь. Лучше всего закройте глаза. Некоторые неприятные ощущения могут быть, но не сильные и не более тридцати секунд. Уверяю, это безопасней рентгена в аэропортах. Завеса пройдет весь автобус. Как завеса прошла, можете снова шевелиться и делать все, что вам заблагорассудится.

       И снова обернулся ко мне:

       - Заезжаешь на платформу. Глушишь мотор. Ждешь зеленого сигнала. Платформа сама поедет. Как остановилась, снова можешь заводиться. Понятно?

       - Чего непонятного? Все просто.

       - Ну, тогда пошел, - похлопал он меня по плечу, на что я поморщился. Терпеть не могу амикошонства от обслуги.

       Завел мотор. В натяг въехал по пандусу на платформу, уперся колесами в ограждение и выключил двигатель.

       Светофор на арке загорелся желтым, потом сменился зелёным, загудел за стенкой трансформатор, что-то негромко завыло на пределе ультразвука и пространство внутри арки на мгновение прострелило красивыми искрами. Затем оно, как бы подернулась инеем и превратилась занавесь, похожую на колыхающееся расплавленное олово. Прям, "Звездные врата" голливудские. Я увидел отражение в этой завесе автобуса и себя за рулем, как в павильоне кривых зеркал в парке отдыха. Еще их в моем детстве называли "Комнатой смеха". Но мне сразу стало не смешно. Даже немного жутко.

       Ну, надо же, блин горелый. Никогда не слышал даже о таких системах безопасности, хотя в этой области я, кажется, уже всякого навидался, думал, глядя на надвигающийся, колышущийся слегка, кажущийся металлическим, занавес.

       Сначала в нем скрылся капот автобуса, как его отрезало, потом переднее стекло, потом я утонул в нем лицом, инстинктивно закрыв глаза. Почувствовал сначала на лице, а потом и во всем организме одновременно и жар, и холод. Что-то покалывающее скользнуло по щекам, пробегая к затылку...

       Гул генератора внезапно исчез, и наступила тишина. Я почувствовал, как что-то непонятное так же облизнуло холодом спину и толкнуло вперед.

  Новая Земля. Территория Ордена. База по приему переселенцев и грузов "Россия и Восточная Европа".

       Открыв глаза, и бросив взгляд в боковое зеркало заднего вида, увидел, что борт автобуса появлялась из ничего, просто из колеблющегося воздуха.

       То же самое было в салоне. В центральное зеркало было видно, как мои пионерки выплывали из колеблющегося ртутного полотна с широко раскрытыми одуревшими глазами.

       И было, отчего одуреть, кроме чудес завесы.

       Вместо громкой музыки и нарядной толпы на красочно разукрашенной VIP-площадке корпоративной вечеринки пятой в мире добывающей компании, автобус попал в такой же унылый бетонный зал, только построенный зеркально тому, из которого мы выкатились секунды назад.

       Но непонятки, как оказалось, только начались. И дальше только множились.

       Не дав мне опомниться, к автобусу подбежал охранник, но уже в форме песочной окраски, с американским автоматом на плече и малиновым беретом за погоном, и заорал:

       - Кому стоим! Куда тормозим! Съезжай скорее. Вон туда ехай, - он показал рукой, - По нарисованной линии. Ставь автобус на стоянку номер четыре. Вприпрыжку действуй, мне ещё два автобуса принимать.

       И пошел впереди капота ровно по белой линии, прерывисто нарисованной прямо на бетонных плитах толстой краской дорожной разметки, ведущей на гравийную стоянку, уже во дворе, у бетонной стены то ли склада, то ли бункера. Единственной определенностью были желтые деревянные щиты, прикрепленные на стену. Наш имел номер "4", и был на таком же щите аккуратно намалеван черной краской.

       После того, как автобус застыл на стоянке, и я выключил мотор, всё тот же охранник, только уже нацепивший на макушку свой малиновый берет, стал стучать в дверь. Я открыл её рычагом, не вставая с водительского сидения.

       Охранник вошел в салон автобуса, выдувая из него прохладу кондиционера, и впуская с собой внутрь духоту, запах пыли и сухой травы.

       - Ещё раз здрасьте. Всех вас со счастливым прибытием. У Вас есть оружие, которое мне необходимо опечатать? Хождение с оружием по территории Базы запрещено. Но по выезду из Базы, на КПП, вам его обязательно распломбируют, и оно будет снова готово к применению.

       - Какое оружие?

       - Нет у нас никакого оружия!

       - Зачем нам оружие? - испуганно взвизгнули мои "пионерки".

       - Мы глазками стреляем, - подвела общий итог литовка Ингеборге.

       - Тогда все еще проще, - широко улыбнулся охранник, перебегая сальным взглядом по девчатам, - Вам идти тут недалеко: вдоль стоянки направо, вторая дверь. Вещи можете спокойно оставить в машине. Все под охраной. У нас здесь не воруют. И ещё раз добро пожаловать. Таких красивых девушек, да еще в таком количестве у нас давно не было, - после этого комплимента охранник вышел из автобуса и пошёл обратно по белой полосе в те же вороте, откуда он нас вывел.

       Кстати, таких ворот там был нехилый ряд.

       Я вылез с водительского сидения, почесал репу, и, посмотрев на притихших девчат, попытался схохмить:

       - Станция Березай, кому надо - вылезай!

       Хохмы не получилось. Девчонки смотрели на меня как прихожанки на святого проповедника и явно ждали откровений. А откуда мне их было взять, самого бы кто просветил, что тут к бениной маме происходит.

       - Ты куда нас завез? - озабочено взвизгнули с заднего сидения, около кофемашины.

       - Мне известно не больше вашего. Пошли разбираться.

       Вывел я в эту жуткую местную жару стайку своих "пионерок", чувствуя себя просто овчаркой при стаде. Посчитал по головам и повел вдоль стены.

       Девчата, чертыхаясь, медленно, в раскоряку, пилили на шпильках по гравию. Мне в мокасинах было намного легче, что, впрочем, не спасало от жары.

       А жарко было просто одуряюще. Нет, на Подмосковье никак не похоже. Похоже больше на июль в Астрахани. И его тягуче влажную такую приморскую жару. С безжалостным солнцем, желающим немедленно выжечь всю воду из организма и иссушить мозг.

       Рубашка на мне сразу промокла на спине и в подмышках, несмотря на легкий шелковый пиджак.

       Площадкой для корпоратива тут вообще и не пахло. Промзона, она и в Африке промзона. Вокруг был большой, пустоватый и неухоженный пыльный двор, окруженный высоким бетонным забором, оплетенным поверху "егозой" на металлических кронштейнах. Посередине двора, засыпанного серым гравием, шла дорога, замощенная аэродромными бетонными плитами, которая упиралась в крепкие железные ворота. В щелях между плитами рядами выбивались пожухлые сухие стебли. Под забором, в высокой нескошенной траве, стрекотали какие-то насекомые, а вокруг порхали красивые бабочки, которых девчонки сразу стали ловить руками. Пришлось приструнить. А в блеклом небе летало много птиц. Нет, это я неправильно выразился: птиц было неправдоподобно МНОГО. Впрочем, как и бабочек.