Пауль Локамп - Есть время жить Страница 4

— Да? — он удивленно посмотрел на меня. — У тебя что, есть лишние деньги, чтобы заранее платить? В конце месяца, как всегда, перебросим деньги на карточки, куда торопиться. Нам самим деньги не помешают, придется кассу выпотрошить.

— Не будь скрягой, если это эпидемия, то на работе пару недель лучше не появляться, а до зарплаты неделя, — выжать из него деньги было почти подвигом. — Им продуктов надо купить и по домам сидеть, пока дело не прояснится, а для «просто посидеть» тоже деньги нужны.

— Ладно, половину выдадим, но не больше, — с деньгами Айвар расставаться никогда не любил, особенно заранее.

В комнате переговоров собрался весь коллектив. Все серьезные, притихшие, перья опустили, — молодые еще, уличных беспорядков наверняка не видели. Это мы с Айваром самые старые в коллективе, ему вот-вот сорок стукнет, мне тридцать семь, помним и пятилетку пышных похорон, и последовавший за этим бардак по всей стране.

— В общем так, господа хорошие, — начал Айвар, пока я читал, что он успел написать у себя в блокноте. — Начинается какая-то ерунда, причем совершенно непонятная. Вы сами видели ролики, помните вчерашнее происшествие у нас в коридоре. Таких случаев в мире становится всё больше, можно предположить, что это какое-то заболевание, похожее на бешенство, я в этом не разбираюсь. У кого-нибудь медики знакомые есть?

— У меня сестра врач, — по-ученически подняла руку Эдита, наш художник и по совместительству жена Валдаса.

— Позвони ей и попытайся узнать, что происходит. Если это болезнь, то какие лекарства помогают и есть ли у них вакцины. Если есть, сколько стоят и где можно приобрести.

— Да, конечно, я всё узнаю.

— Так, идем дальше. Эльвира, — Айвар повернулся к бухгалтеру, — сколько у нас наличных в кассе?

— Видите ли ...

— Не до сантиментов со служебной информацией, сколько?

— Сорок тысяч литов, как раз хотела попросить Роберта отвезти их в банк.

— К черту банки, Эльвира. Значит так, сейчас выплатите коллективу ... треть зарплаты за март, — я посмотрел на Айвара, он ухмыльнулся и сделал каменное лицо, вот жмот!

— Авансом? Но до конца месяца ещё целая неделя.

— Я что, неясно выразился? — он добавил в голос металла, и бухгалтерша осеклась.

— Конечно, всё будет сделано ...

— Далее, господа хорошие. Мой вам совет — никуда без особой нужды не ходить. Сейчас получите деньги и марш по домам, неделю свободны. Кстати, не думайте, что если вы сидите дома, то на работу можно наплевать и забыть, работайте с проектами дома, потом укажете в отчёте, что сделали, проверю. Роберт, хочешь что-нибудь добавить?

— Да, — сказал я, продолжая рисовать в блокноте шарж «Айвар-Скупой рыцарь». — По дороге закупите продукты в магазинах, причем желательно не скоропортящиеся — макароны, консервы, крупы. В большие супермаркеты не соваться — чем больше вокруг людей, тем больше вероятность столкнуться с этими, чёрт бы их побрал, бешеными. Купите всё в маленьких магазинчиках, ассортимент везде одинаковый. Пока будет интернет, а я думаю, с ним будут проблемы, поддерживайте между собой связь по скайпу и телефону. У кого есть дачи — можете ехать туда, но обязательно сообщите коллегам, как вас найти в случае необходимости. На этом вроде всё. Эдита, звони сестре.

То, что мы узнали от её сестры, прибило окончательно. По описанию, это какой-то неизвестный вирус, при котором жизненные функции человека замедляются — пульс почти не прощупывается, температура тела падает, но, несмотря на это, повышается агрессивность, больной даже укусить может. Она так сумбурно рассказывала — было ощущение, что и сама ничего не понимает. Медик, блин. Как, находясь при смерти, человек может кусаться — мы, если честно не поняли. За прошедшую ночь в Литве зарегистрировано больше тридцати нападений бешеных на людей. Хотя каких бешеных-то — инфицированных. На данном этапе медики из Каунасской медицинской академии пытаются выяснить источник заболевания и способы его лечения, но, судя по информации из других стран, никаких зацепок нет. Медики всю ночь ездили на вызовы; под утро, после того, как один больной перекусал весь экипаж скорой помощи, стали выезжать только в сопровождении патрулей. Были случаи, когда полицейским пришлось применить оружие. Утром по телевизору и радиостанциям было обращение комиссара полиции к жителям Литвы с просьбой сохранять спокойствие, а мы за разговорами его, конечно, прохлопали...

Роберт. 22 марта, полдень.

Последними из офиса уходили мы с Айваром. В коридорах людей было значительно меньше, чем обычно, а ресторан на первом этаже вообще закрыт.

— Что будем делать, коллега? — уже около машин спросил он.

— Если честно, пока не знаю, — я пожал плечами. — В голове не укладывается, что люди могут начать кусаться, причём когда сами едва на ладан дышат. Как это ты себе представляешь? Охренеть можно! Что, конец света объявили? Так почему его рекламы не было? А если была, то почему мы на ней не заработали?

— Очень смешно, Робби ... Это у тебя мандраж так проявляется? А если серьёзно?

— Если серьёзно, то не знаю. Полиции, однозначно, на все вызовы не хватит, лекарств, как понимаю, от этого пока нет. Армия? Ну, поначалу да, а потом? Могут начаться разные неприятные инциденты в виде погромов и массовых беспорядков. Вспомни, что начинается, когда мир где-нибудь трясёт или заливает. Как только какой-нибудь бардак — у народа словно башню сносит. Наступит большой полярный зверек.

— Значит...

— Значит, ничего хорошего. Хочешь рисковать имуществом, квартирой, нашей фирмой, сбережениями? Тебе понравится, если толпа идиотов ради простого удовольствия покуролесить, сожжёт твою машину? Нам этого никто не компенсирует, так что придется заботиться о безопасности самим.

— Смотри, — он схватил меня за плечо и посмотрел куда-то за спину.

Я повернулся и увидел ... Да, именно беше... тьфу ты, инфицированного. Мужчина лет сорока пяти медленно брел по автостоянке в нашу сторону. Пока он двигался, причем делал это как-то неуверенно, немного пошатываясь, мы успели его рассмотреть. Нормальный, похожий на пьяного человек. Да это же один из наших соседей по офису, этажом ниже работает, в транспортной конторе. Только выражение лица у него такое, на восковую маску похоже, и свежая рана на горле. Укусил кто-то?

— Будем сматываться? — как-то чересчур спокойно спросил Айвар.

— По идее — надо бы, мне под укусы неохота подставляться. Звони в полицию.

— Не успеют они приехать, а задержать до их приезда надо, он ещё кого-нибудь покусать может.

— Может, просто пристрелить? — я достал пистолет и дослал патрон в ствол.

— С ума сошел? На адвокате разоришься!

— Ладно, давай звони в полицию, по любому им сообщить придется.

— Робби, ну его к черту, бешеного этого. Сейчас в полицию позвоню, пусть они сами с ним разбираются, — набирая телефон полиции, сказал Айвар.

Пройдя навстречу больному я остановился, не доходя метров пятнадцать. Знаете, делайте со мной что хотите, но с такими дырками на горле не ходят — давно должен был умереть! А он, если не обращать внимания на рану, был похож на обычного сильно пьяного мужика с нарушенной координацией движения. За спиной Айвар общался с полицией; было слышно, как он торопливо объясняет ситуацию дежурному, называет адрес и, несколько раз переспрашивая, повторяет:

— В голову? Вы уверены? — и, уже обращаясь ко мне. — Робби, бей ему в голову, иначе не положишь!

— Что?

— В голову, говорю, стреляй!

Легко сказать — «в голову»... Когда он начал двигаться на меня, я привычным движением поднял пистолет и ... чёрт! Не могу выстрелить, пусть и в смертельно больного, бешеного человека. Ну идёт на меня, хрипит что-то. Это в фильмах все красиво — обычный стрелок-спортсмен берёт пистолет и идет крошить врагов направо и налево, поражая длинноногих красавиц точностью выстрелов. Если бы на меня напал, тогда да, инстинкты самосохранения сработали или обычный страх, в конце концов, а так, лицом к лицу...

Инфицированный проковылял еще метра три и теперь протягивал ко мне руки, хрипя и оскаливаясь.

— Стреляй! — крикнул из-за спины Айвар.

— Блин, — я выбрал свободный ход у спускового крючка и... опустил пистолет. Чёрт, как же это трудно — выстрелить в человека, к тому же еще и знакомого! Делаю шаг назад.

— Стреляй, мать твою!

Нет, не могу. Поворачиваюсь к Айвару, который уставился на меня большими глазами:

— Не могу, сматываемся отсюда.

Ввалились в мою машину и, аккуратно его объехав, выехали с площадки. Осуждаете меня, что не выстрелил? Ваше право, но поверьте — это очень нелегко, стрелять в человека.

— Что полиция сказала? — спросил я, когда мы отъехали. — Эй, коллега, ты что, в ступор вошел? Что менты сказали, спрашиваю?

— Менты? — переспросил Айвар, потом как-то странно посмотрел на меня и произнес: