Алкесандр Шакилов - Хозяин Янтаря Страница 4

Финита ля комедия. Дальше — трагедия и драма.

— Отпусти, — услышал я, когда в глазах уже плясали цветные пятна. — Будем дружить с ним. Иначе кранты. Уяснил?

Хватка ослабла. Турок убрал руки, но я все еще чувствовал его пальцы на горле. Понадобилась пара минут, чтобы зрение и дыхание полностью восстановились.

— Бо кранты, — послушно повторил Турок, и я понял, кто в этой парочке ведущий, а кто на подхвате. — Уяснил, чего ж не уяснить? Но лучше бы этого гуся того… ну, этого… А с крантами потом разберемся. Впервой, что ли?

— Нет, — прервал дебаты Орфей и кивнул на меня: — Мы с ним теперь братья по оружию. По тому самому, что возле тебя на брезенте валяется. Втроем у нас больше шансов. Уяснил?

Турок подмигнул мне и провел пальцем по горлу. Отлично. Значит, мы достигли консенсуса. Но когда над танком пролетел «крокодил», я очень засомневался в этом.

Глава 2.

Танец дервиша

Турок развлекался тем, что выпаривал воду из болота. Я планировал объехать топь, но чудо-следопыты настояли на полевых испытаниях гауссгана. Шел второй день нашей прогулки к Периметру.

Только мы выбрались из Припяти — сломался лентопротяжный механизм магнитофона. Я молил Хозяев, что бы на «Юпитере» так плохо делали только комплектующие для аудиотехники.

С тех пор мы тащились в тишине. Я и Орфей молчали, потому что чувствовали угрозу, исходящую от каждого куста. И опасность становилась все реальней. Мы трижды наталкивались на стоянки больших отрядов, опустевшие всего пару часов назад.

Турок, который от природы был неразговорчив, вдруг потребовал остановиться.

— Нах? — не понял юмора Орфей.

— Пострелять хочу. Надо ж осваивать новые технологии.

Я чуть не брякнул, что в этом нет необходимости. Все равно я не позволю сталкерам завладеть электромагнитным оружием.

— Притормози, дай пацану порезвиться, — попроси. Орфей.

Технологии — это хорошо, но за броней куда больше шансов вляпаться в аномалию или накормить собой зубастого зверя. Раз уж Турку приспичило, пусть истратит пару зарядов, не жалко. А если его при этом схарчат, я рыдать не буду.

Танк остановился, но Турок вовсе не спешил обрадовать меня скоропостижной смертью. Прежде чем выбраться наружу, он натянул на голову противогаз и проверил «шмайссер». Гауссган он выбирал долго и придирчиво, будто винтовки хоть чем-то отличались одна от другой. Разгерметизировав люк, Турок осторожно выглянул наружу, затем высунулся по пояс и, лишь пристально осмотрев окрестности, полностью вылез из танка.

С такими предосторожностями я не скоро промочу глотку на поминках сталкера. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок — пока он ходит, я сменю повязку на плече, а то с самого боя на холме, где по карателям шарахнули вакуумным фугасом, все недосуг было. Как бы не загноилась рана.

Шипя от боли, я принялся сдирать бинты.

— Держи дезинфекцию. — Орфей протянул мне флягу с водкой, которую выудил со дна походного рюкзака.

— Спасибо. — Я принял лекарство внутрь, чем удивил бывшего легионера. — Так надежней. А что это твой дружок затеял?

Как я и сказал, впереди раскинулось болото. Вот на нем-то Турок и испытал винтовку Гаусса. Заряд с шипением вошел в топь и, громко бахнув, разметал по округе жареных тритонов и пласты торфа. Похоже, сталкеру понравился душ из вонючего кипятка. Второй заряд он тоже вогнал в болото — с тем же эффектом. Когда я решил, что хватит баловаться, и грозно высунулся из люка, над ряской клубился туман.

Думаю, марево и привлекло внимание пилотов патрульного «крокодила». Пролетев над нами, Ми-24 завис у развалин, что темнели в полукилометре южнее. Дело дрянь. Я до последнего момента надеялся, что мы тихонечко доползем до Периметра. Я большой, но в сказку верю. И вот — засветились. Причем засветились — глупее не придумаешь.

Что у «крокодила» на вооружении? ПТУР и пушка: А сколько времени надо оператору, чтобы прицелиться и нажать на кнопку?

Сначала лазерный дальномер измерит расстояние до танка. Данные попадут на дисплей вместе с рекомендациями о маневрах для вывода вертушки в зону пуска. Не большая корректировка управляющими рычагами — «Пуск разрешен». Всё, ракета пошла.

Взрыв, вспышка, комья земли.

Я жив? Значит, в танк не попали. А ведь оператор ведет ракету до момента поражения цели. Люблю Зону, сложная аппаратура здесь часто равноценна металлолому, а простой молоток эффективней системы наведения «Радуга» — им хотя бы гвоздь забить можно. А попробуйте «Радугой» помахать…

— Назад! К танку! — крикнул Орфей. — Вертушка! Ракеты!

Но у Турка было свое мнение на этот счет. Вскинув гауссган к плечу, он прицелился и нажал на спуск — действовал наш коллега безмозгло, то есть рефлекторно.

Я сам такой: покидая комнату, клацаю выключателем, даже если свет не горит. Но мне простительно. А забывать, что у тебя пустой магазин, нельзя. Прыжки на месте, прищуры и сосредоточенные позы — все это потерянные доли, а то и целые секунды. Есть такая примета: на поле боя зевают только мертвецы.

— Край, не спи! — Орфей схватился за самострел.

Танк сорвался с места, мешая оператору «крокодила» скорректировать огонь. И вовремя — вторая ракета осколками взрыхлила почву, не причинив Бычку вреда.

Плечо разболелось. Блин, перевязку сделать не дадут! Но третьего залпа я ждать не собирался — а вдруг попадут? Опять же у Ми-24 на носу торчала очень впечатляющая пушка — вдруг из нее по танку пострелять захотят?

В разметку прицела я хорошенько рассмотрел фонари кабин, расположенных тандемом. Пальцы нащупали тумблер «ЭМП», затем — «ВЫСТРЕЛ». Вой электромагнитной установки заглушил крики Орфея. Движок заглох, на мгновение вырубилось электричество.

Вертолет дернулся и завалился на бок.

Он не взорвался, не вспух шаром раскаленного металла, а просто потерял управление. Это значит — я промазал. Но заряд прошел рядом с винтокрылой машиной, нарушив ее устойчивость — кажется, это называют «динамическим дисбалансом».

Ми-24 упал где-то за развалинами на дальнем окоеме болота, скрывшись из поля моего зрения. Я все ожидал, что при ударе о землю детонируют топливо и боекомплект, но этого не случилось.

Я взглянул на Орфея, он посмотрел на меня. Мы поняли друг друга без слов: если вертолет не взорвался, есть вероятность, что пилоты выжили. Они нас видели. Вряд ли, будучи в воздухе, они успели сообщить на базу, что засекли танк, — слишком быстро развивались события. А если и успели, то… То что?!

У нас нет ни грамма жратвы. Вторые сутки на водке Орфея и водице из бурдюка Турка. А в каждой вертушке имеется НЗ на случай непредвиденной посадки. Банку тушенки я обменял бы на все винтовки Гаусса вместе взятые, точно говорю.

— Чего сидим?! — Турок нырнул в люк. — Поехали!

Куда именно ехать, уточнять не надо. И так понятно.

Мне хотелось разогнать танк до восьмидесяти кэмэ в час. Но я не сделал этого по двум причинам. Первая: ПА-экраны работали очень нестабильно — любая кочка могла вызвать сбой. Вторая: есть такая примета «Тише едешь — дальше будешь». А я приметам доверяю. К тому же развалины, за которыми упал вертолет, и танк разделяло болото, хоть частично и осушенное Турком, но вряд ли проходимое для бронетехники. Ну, нет у меня желания проверять местные глубины, что ты тут поделаешь?!

Мы двинули в обход, по широкой дуге огибая контур, помеченный камышом. Турок высунулся по пояс из башни. Оттуда он комментировал происходящее в развалинах. Точнее — над ними.

— Вороны. Много ворон. Очень много! — Голос у сталкера был подозрительно задумчивый.

— Что они делают?! — Свой вопрос Орфей прокричал.

— Летают, — вернулся в боевое отделение Турок.

— «Типа они должны водить хороводы и платить кредит за корейскую малолитражку», — хмыкнул я.

Мне бы внимание обратить на эту беседу, спросить, что же так смутило опытных сталкеров, но я был слишком занят прокладкой маршрута. Лужи «холодца», перекати-поле из «ржавых волос», искрящие от переизбытка энергии «электры»… Зона будто не хотела, чтобы мы подобрались к упавшему вертолету.

«Но если долго мучиться, что-нибудь получится», — как говаривал один «дедушка» из Донецка, отправляя меня в наряд на чистку картофеля. Объезжая стремные места — зачем судьбу испытывать? — я привел Бычка к развалинам. Кстати, моему донецкому «родственнику» продырявили пулей пупок, и мучился он после этого очень долго, а потом у него отлично получилось огорчить мать похоронкой.

— Покурим? — Орфей достал пачку папирос и зажигалку.

Намек понял. Я притормозил, чтобы сгоряча не начудить. Собрался сделать шаг вперед — хорошенько посмотри назад, а еще лучше постой на месте.

Папироса Орфея смердела эксгумированной дохлятиной.

— Что, не нравится? — спросил он.