Юрий Валин - Кабаны города Каннута Страница 4

- Ты что это? - встревожено спросила Мари. - Простудилась в такую теплынь? Хлюпаешь на всю степь. Высморкайся немедленно!

- Как? В подол? У меня платка нет.

- В подол не нужно. Мы и так на бомжих похожи. Сморкайся рукой, как футболисты...

Даша честно пыталась, но в основном размазывала сопли. Звуки получались противные.

- Подожди-ка икать, - зашипела Мари. - Это случайно не дорога там впереди?

Теперь девушки брели по относительно ровной поверхности.

- Странная дорога, если это вообще дорога, - заметила старшая сестра. - А это что за фигня?

- Это навоз, Маш. От лошадок, - устало сказала Даша. - Здесь, наверное, на телегах ездят.

- Ясно. Значит, сельская дорога? Это хорошо. Деревенские, они обычно не сильно развитые. Значит, выживем мы с тобою.

- Они грубые. Они нас.... Куда мы с тобой попали? - Даша почувствовала, как по щекам снова потекли слезы.

- Сейчас по затылку получишь, - предупредила Мари. - Не знаю, куда мы с тобой выйдем, но уж точно не на асфальтированную Рублевку. Держись. Деревенские ей не нравятся, аристократка гламурная. На себя посмотри - одни слезы да сопли. Нет, брезговать мы не будем. Попадется пастух или тракторист - будешь ему улыбаться, да просить растолковать, куда нас, дур подорванных, занесло.

Рассвело быстро. Девушки, наконец, набрели на ручей - тек теперь вдоль дороги. Жутко хотелось пить, но Мари заставила процедить воду сквозь ткань. Выжимая из подола прохладные капли, Даша никак не могла напиться.

- Слушай, - озабоченно сказала Мари, - у тебя трусы - дырка на дырке. И платье не лучше. Нам вообще-то и к деревне стыдно выходить. За шалаву тебя примут.

- У тебя платье тоже отвратительно выглядит, - заметила Даша, - ткань как марля просвечивает.

- Вот, б.., - сестра посмотрела ткань на просвет. - И здесь не везет. Ведь совсем новое платье было. Вставай и пойдем.

Даша едва волокла ноги. Смотреть по сторонам сил не оставалось. Выпитая натощак вода беспокоила желудок. Хотелось лечь и не шевелиться.

- Эй, сестричка, смотри - кажется, река впереди. И там лес правее. Широченная река, прямо Волга. Или Миссисипи. Сейчас туман разойдется....

- Маш, я сейчас умру, - прошептала Даша.

- Не преувеличивай, - Мари засмеялась. - Мы уже покойницы. Ты сама говорила. Давай-ка, вперед шагай. Наверняка, к людям скоро выберемся.

Сестры вышли на перекресток. Ярко светило едва поднявшееся над горизонтом солнце. Щелкали и щебетали, перепархивая по голым буграм вдоль дороги, птицы. Даша тоскливо шмыгала носом.

- Ты в себя приходи, - потребовала сестра. - Впереди спуск, выйдем к реке. Как ты в таком виде людям покажешься? Бродяжка одуревшая.

Даша не хотела к людям. Лучше просто лечь и заснуть. На этот раз навсегда. Хватит жизни. Уже совсем-совсем хватит. Вот только желудок.... И на этот раз умереть спокойно не получится.

- Маш, мне нужно отойти, - Даша сошла с дороги.

- Нашла время, - рассердилась сестра, но пошла следом.

Даше хотелось ее отослать, и так стыдно, но тут по дороге застучали копыта и заскрипели колеса. Даша ахнула. Сестра поспешно присела рядом.

- Голову пригни!

Лошадь фыркала уже рядом. За скрипом колес девушки расслышали обрывок разговора:

-...с первыми лучами солнца. Как же! Разве с тобою-то вовремя соберешься? - занудно упрекала молодая женщина.

- Чего рисковать? - оправдывался мужской голос. - Все равно к первому парому успеем. А раньше выезжать опасно. Вон, опять в нашей округе йиена объявился.

- Вечно у тебя отговорок полно...

Мимо промелькнула повозка, запряженная красивым гнедым мерином. Скрипели грубоватые, сколоченные из досок колеса. Даша успела разглядеть черноволосую молодую женщину в просторном одеянии, и ее плохо выбритого спутника, бодро помахивающего вожжами. На повозке громоздились туго набитые мешки.

- Ничего себе! - прошептала Мари. - Ты видела?!

- Что они бедные? Да, и телега у них самодельная. На рынок торопятся.

Мари смотрела на сестру широко распахнутыми голубыми глазами. С сочувствием смотрела, как на тяжелобольную. Наконец, сказала:

- Дарья, ты совершенно с ума сошла? Они же на каком-то странном английском разговаривали.

- Почему странном? - пробормотала Даша. - Акцент какой-то необычный и всё. А так всё понятно.

Сестра глянула ей в глаза и сухо сказала:

- Пойдем, слабоумная. Слышала, здесь какой-то йона бродит.

Они подошли к пологому спуску к реке и остановились. Ярко блестела просторная гладь воды. Справа, вдоль ближнего берега, раскинулась зеленая роща. К небу тянулся дымок костра. Сбегающая вниз дорога упиралась в дощатый причал. Рядом стояли две повозки. Сидела группка людей. А на противоположном берегу раскинулся большой город.

Причалы, заставленные десятками кораблей и барок. Целый лес мачт и снастей. Крошечные фигурки, снующие с поклажей по сходням. Стрелы лебедок, поднимающие тюки и бочки. Низкие строения - склады, амбары, зернохранилища, высокие штабеля бревен и бочек, сплошным лабиринтом тянулись до самых городских стен. Невысокие, но мощные башни и зубцы крепостных стен. Ворота - одни, вторые, третьи.... За стенами крыши домов. Справа, уже внутри городских стен, видны стены повыше - стройные высокие башни с бойницами - замок. Вяло колышутся узкие яркие знамена.

Мари присела на корточки, потерла ладонями лицо:

- Так я и знала. Чувствовала. Просто отвратительно здесь чисто. Что, для ХХI века, что для ада. Мусора вообще нет. Влипли мы с тобой, сестренка. В историю. В первобытную.

- Не может этого быть, - вяло запротестовала Даша. - Это музей какой-то. Туристический центр. Они здесь все сохранили нетронутым. Как в Праге....

Мари взметнулась на ноги, оскалившись, хлестнула сестрицу по щеке:

- Хватит чушь пороть! И без тебя гнусно! Не знаю, что с нами такое случилось, и можно ли выбраться из этого твоего "музея", но уж надышаться здешнего дерьма нам придется досыта. Так что, заткнись, если ничего путного сказать не можешь. Мне и за тебя, идиотку, думать придется....

Шлепанцы на исцарапанных ногах держались плохо. Даша плелась за сестрой и тупо сожалела, что не сдохла ночью. Из носа текли сопли, в животе угрожающе бурлило. Не нужно было пить сырую воду. Вот об этом и думай, обо всем прочем позаботится твоя уверенная и мудрая сестрица.

Шмыгая носом, Даша стояла и старалась не смотреть, как сестра разговаривает с местными. Людей здесь было немного: торговцы овощами на двух повозках, - с одной семейной парой, так боящейся опоздать к первому парому, сестры, заочно уже были знакомы. Еще здесь торчало четверо юнцов, - эти явно заявились пешком и теперь сидели на перилах пристани. У ног мальчишек валялись потрепанные мешки. С этой четверкой и вступила в разговор Мари. Доносившиеся сомнительные шуточки Даша старалась пропускать мимо ушей. Мальчишки явно были уверенны, что девки провели ночь, работая в роще у остановившихся там речников. Что за "работа" тоже было абсолютно понятно. Машка бесстыдно улыбалась и не спешила рассеивать заблуждения местной шпаны. Насчет нарядов девушек местные хулиганы тоже не замедлили высказаться. Особенно неприлично были оценено нижнее белье, просвечивающее сквозь платья. С взаимопониманием вопросов не возникало, - нормальный язык, только смысл отдельных слов не совсем понятен. Очевидно, местный жаргон. Или ненормативная лексика. Догадаться можно....

Краснеть у Даши не было сил. Девочка отошла к перилам чуть подальше, присела на доски пристани. От досок крепко пахло рыбой, в щелях желтели рассыпанные зернышки овса. Несчастный желудок Даши начал бунтовать с новой силой.

Мари шепталась с парнями.

"Шлюха", - тоскливо подумала Даша. - "Моя сестрица - банальная шлюха. Я сейчас умру, а она только хихикает".

Возницы зашевелились. К пристани подходил паром. Медленно ворочались тяжелые весла.

Рядом с Дашей присела сестра:

- Что у тебя такой вид полудохлый? Сопли замучили? Веселей, Дашка, - переберемся в город, я тебя покормлю. Я телефон продала. Продешевила, конечно. Ребятишки подумали, что я его у тех речников сперла. "Шкатулка с секретом", - ха! Ну, пусть открывают. Может им аккумулятор слитком золота покажется. Да не грусти ты так. Здесь люди необразованные, темные, но общаться вполне можно. Ну, не богема, естественно. Так мы и не в Москве, - Мари вздохнула. - Город этот называется - Каннут. Да, что же ты, черт возьми, такая апатичная? Сейчас нам быстро соображать требуется. Неприятностей здесь отхватить легче легкого...

С парома, под шум и ругань, съезжали повозки, сходили люди. Первыми начали погрузку повозки с овощами. Мари заплатила за проезд кряжистому бородатому паромщику, увернулась от лапы, норовившей шлепнуть пониже спины, и потянула сестру на паром.

- Да приди же в себя, Дарья! Нашла время капризничать.