Егор Чекрыгин - Странный приятель. Таинственный Амулет Страница 4

Спустя пару лет Одивия Ваксай ошарашила своими странностями не только благородного оу Ренки Дарээка, но и всех почтенных купцов Фааркоона, когда после гибели отца начала самостоятельно вести дела Торгового дома Ваксай, причем не без успеха.

Потом девица сия стала небесполезна и для королевства, ибо многие задумки, благодаря которым Готор умудрялся вырывать победу прямо из лап врага, реализовывались на принадлежащих ей верфях и не без ее помощи и подсказок. Так что имя Ваксай стало звучать и в самых высоких кругах Тооредаана.

А если еще и учитывать их прошлогодние приключения (кстати, тогда выяснилось, что род Ваксай — довольно древний и хорошо известен в Валкалаве, откуда семья девушки была вынуждена бежать) и ту неоценимую помощь, что оказала им Одивия в поисках Священных Реликвий Старой Империи, то неудивительно было слышать, что Готор называет владелицу Дома Ваксай их ближайшим союзником и другом. И Ренки тоже искренне считал ее таковой. Но вот… Несмотря на уважение, расположение и дружбу, которые оу Ренки Дарээка питал к сей особе, она его частенько невыносимо раздражала.

Да еще и все эти разговорчики и вопросики… Почему-то все вдруг вообразили, что между ним и этой девицей есть какие-то любовные отношения! И если бы это ограничивалось лукавыми взглядами да шепотками за спиной… Все эти наветы серьезно портили Ренки жизнь, причем не столько в Фааркооне, сколько в столице! В первый же день их последнего визита в Западную Мооскаа Ренки пришлось пережить как минимум два весьма неприятных разговора по этому поводу.

— Что ж, парень, — усмехнулась дама Тиира — одна из самых могущественных женщин королевства, ставшая наставницей и покровительницей оу Ренки Дарээка на основании весьма дальнего и сомнительного родства. — Вижу, что ты не скучаешь и весьма стараешься, исполняя свой долг перед королем. Это похвально. Хотя я могу попенять тебе, что свой долг ты стараешься исполнять там, где удобно тебе. Поле брани и корабельный мостик — это, конечно, очень хорошо. Но ведь ты еще и придворный, а на этом поприще, боюсь, ты не слишком преуспел. А ведь гвоздика в твоей петлице означает не столько привилегии, сколько обязанности. Махать шпагой да палить из пистолетов — замечательное занятие для простого оу. Но человек, входящий в ближний круг короля, должен вершить дела посерьезнее.

— Но, кажется, я… — начал было Ренки, уязвленный этими словами.

— Угу, — перебила его дама Тиира. — Ты был весьма неплох, помогая своему приятелю. Вполне может быть, что без тебя он не смог бы добиться тех успехов, которые вы продемонстрировали в прошлом году. Но… Друг мой, я верю, что ты способен на большее! Свою гвоздику ты пока получил скорее как защиту от многочисленных высокопоставленных врагов, которых нажил, служа королю. Но гвоздика в петлице — это уровень государственного человека, а не любителя помахать шпагой да пострелять из пистолета. Можешь считать, что досталась она тебе в качества аванса.

— И что я делаю не так? — холодно спросил Ренки, сумев сдержать гнев и раздражение.

— От двора бегаешь, — спокойно ответила ему дама Тиира. — От всей этой нашей грязи и интриг. Хочешь чистеньким остаться… Как на картинке — на капитанском мостике, в клубах дыма да со шпагой в руке, красота! Впрочем, ладно. Придворным надо или родиться, или очень-очень захотеть стать. Остается только сожалеть, что твоя семья утратила былое величие и ты рос не на дворцовых паркетах, а на армейском плацу. Видно, истинной страсти к придворной жизни от тебя ждать уже бессмысленно. И тем не менее ты уж изволь постараться. Заводи связи, изучай людей, их характер, слабости или силу. Вникай в суть интриг — кто с кем дружит, кто враждует, в чем причина вражды или дружбы. Все это тебе когда-нибудь обязательно понадобится. Понял?

— Да, — кивнул Ренки, едва сдерживаясь, чтобы не поморщиться, как от зубной боли. — Я постараюсь.

— Хм… Старательный какой, — столь же недовольно буркнула дама Тиира.

Из-за своей очень давней связи с королем она была лишена счастья материнства, ибо от кого бы ни родился ребенок (от короля, официального мужа, прозябающего ныне где-то в провинции, или случайно подвернувшегося любовника), его судьба была бы неизменно печальна — стать разменной монетой в жестоких играх дворцовых интриганов, а то и заговорщиков.

Она уже давно смирилась с этим и сумела правильно настроить свое сердце. Сколько бы юных миленьких мордашек ни мелькало в ее окружении, никто не смог взломать ворота сей крепости. Так что когда по долгу службы королю ей пришлось взять покровительство над неким юным, но выглядящим уже весьма потрепанным жизнью молодым провинциальным оу — неловким, нелепым и кажущимся каким-то абсолютно чужеродным на дворцовых паркетах, — она отнеслась к этому довольно спокойно. Уж с этой-то стороны ее надежно упрятанным материнским чувствам точно ничего не грозило. Девятнадцатилетний оу Ренки Дарээка походил скорее на каторжника, матерого головореза, одетого в дорогой камзол, нежели на того, о ком хочется заботиться и кого приятно опекать и баловать.

Что ж, опытный фехтовальщик Ренки мог бы прочитать даме Тиире целую лекцию о том, как опасно недооценивать противника, если бы сам хоть немного был искушен в фехтовании чувствами. Спустя какое-то время великая и ужасная дама Тиира из рода оу Гии, первая дама двора была вынуждена признать, что, пожалуй, действительно принимает слишком близко к сердцу судьбу этого мальчишки, и смириться с этим. Но как почти всякий ребенок, Ренки отнюдь не радовал свою «родительницу», спеша воплотить в жизнь ее устремления и несбывшиеся надежды, по-прежнему воротя нос от двора.

— Кстати… — после небольшой паузы продолжила дама Тиира. — Я тут поинтересовалась состоянием дел в твоем поместье и вообще — богатствами. Не удивляйся так. Риишлее прислал мне подробный отчет — его люди надежно присматривают за вами. А я сумела привести довольно веский довод, чтобы запросить эти сведения. Какой? Потом узнаешь! Так вот, вижу, дела у тебя идут довольно хорошо. И поместье весьма немаленькое, и доходы впечатляют. Смущают разве что две вещи. Во-первых, кажется, вы с этим Готором действительно неразлучны, ведь даже ваши поместья фактически объединены в одно. Нет, я не вижу в этом ничего плохого. Но вот других это может несколько удивить. Кого других? А сам что — не догадываешься? Во-вторых, в присланных мне отчетах на каждой странице мелькает имя этой твоей девицы, Одивии Ваксай. Ее там слишком много! Я, конечно, все понимаю: ты молод, а она, говорят, вполне миленькая особа. Развлекайся сколько влезет. Хоть с ней, хоть с белошвейками или даже девками из борделей. Но долговременная связь с этой купчихой тебя не красит.

— Нет у нас никакой связи! — еле сдерживаясь, чтобы не заорать, прошипел Ренки. — К тому же она не просто купчиха. Как выяснилось, их род весьма древний и в Валкалаве стоял весьма близко к трону.

— Я знаю, — отмахнулась дама Тиира. — Род Ваксай даже состоял в родстве с правящей династией Старой Империи. Потому-то тут у нас их и постарались задвинуть подальше — слишком много проблем они могли создать, оставаясь в числе благородных фамилий. Но все равно! Купчиха или благородная — она тебе не пара.

— Да я и не… — начал было Ренки. — И вообще, при чем тут…

— Как твоя старшая родственница, — прервала его дама Тиира, — я должна позаботиться о твоем браке. А это непростая задача — либо ты недостаточно хорош, либо невеста, либо этот брак не несет политической выгоды. Я пока раздумываю над подходящей кандидатурой, но в любом случае с этой девицей Ваксай ты отношения прерви.

Да, неприятный вышел разговор, какой-то жутко неловкий и несвоевременный.

Нет, Ренки уже давно не был тем романтичным юношей, которому сама мысль посетить бордель казалась грязной и недостойной. Хотя, конечно, он и сейчас не считал это особой доблестью и поводом для гордости, но жизнь солдата имеет свои особенности, ограничения и мимолетные радости. А с некоторых пор этот вопрос вообще перестал его особо беспокоить, ибо богатый феодал всегда может найти более чистый, пристойный и безопасный вариант, чем шлюхи. И в Фааркооне, и в поместье, и даже на Литруге у него уже были определенные… Впрочем, эта тема личная, и не стоит в нее слишком углубляться, во имя благопристойности.

Да и против женитьбы по уговору Ренки никаких особых возражений не имел. В конце концов, разве большинство браков в среде благородных не заключаются именно подобным образом? А романтика… Для романтики всегда в его сердце останется укромный уголок. И чем меньше реальности сможет в этот уголок пробраться, тем проще будет всем. Вон, по слухам, его прежний идеал прекрасной дамы, воплощенный в девице, которая досталась оу Лоику Заршаа в жены, мягко говоря, едва ли смог стать залогом счастливого брака. Поэтому сама идея жениться на ком-то, кого вовсе не знаешь, Ренки не пугала.