Андрей Левицкий - Нашествие Страница 40

— Откуда ошейник, браток? — повторил Яков.

— Я в похоронной команде… — вдруг отчетливо и громко произнес милиционер.

— В какой команде? — Яков приподнял голову умирающего. — О чем ты?

Кир присел с другой стороны от тела, но подальше, чтобы не мазаться в крови. Пошарив по карманам, нашел сигареты.

— Они согнали… — теперь милиционер хрипел, и понять его стало труднее. С каждым словом он бил по асфальту кулаком. — Как дым, сизый такой… тяжелый, у земли… Два этажа накрывает, три… Вниз сочится. Потом с верхних… Нас… Всех, кто там… Свозить тела…

— Ошейник надели варханы? — спросил Кирилл и, сообразив, что умирающий вряд ли знает это слово, добавил: — Эти, которые на город напали?

— Они базу ОМОНа накрыли! — вдруг выкрикнул милиционер. — Четыре цистерны, с разных… разных сторон. Пустили, там все… Мечутся… Сколько трупов, боже мой, сколько трупов! Мы их стаскивали потом…

Он смолк. Бьющая по асфальту рука замерла. Яков нагнулся ниже, заглядывая в лицо, прижал пальцы к шее. Встал, забыв тесак на асфальте, и пошел в подворотню, сильно сутулясь. Руки безвольно покачивались. Кирилл подобрал тесак, застегнул рюкзак, взял его за лямку и, волоча за собой, направился следом.

Агроном, глядя в стену, отвязывал труп лошади от автовозки, рвал ремешок непослушными пальцами. Кир надел рюкзак, снова достал пачку сигарет, вытащил две, прикурил, одну сунул в зубы Якову. Тот кивнул. Сигарета свисала между губ, почти касаясь пухлого розового подбородка.

— Что ты видел на вокзале? — спросил Кирилл.

Агроном будто проснулся. Вскинул голову, сигарета дернулась, он судорожно затянулся, ноздрями выпустил дым. Вытащил сигарету изо рта и сказал:

— Груда костей. Большая груда обгоревших костей посреди зала. Очень большая.

Кирилл затянулся несколько раз подряд. Тесак он положил на бортик, Яков взял оружие, вытер кровь о пакет с травой и сунул тесак в чехол. Сбросив мусорные пакеты на асфальт, полез на машину.

— Человеческих костей? — спросил Кирилл.

— Конечно, — казалось, Яков Афанасьевич удивился этому вопросу. — Чьих еще? Тела стащили на вокзал и сожгли. Давай сюда, поедем.

Кир, забираясь на автовозку, мотнул головой в сторону двора.

— Этот про похоронные команды говорил. А возле торгового центра, ну, где машины горели на перекрестке, я вроде видел одного вархана с таким коробом на спине… В играх с похожими огнеметчики ходят.

— В каких играх?

— Компьютерных.

— Понятно, — сказал Яков Афанасьевич, заводя мотор. — Они обеззараживают город.

— Что? — не понял Кирилл, но агроном не ответил.

Когда автовозка выкатила из подворотни, Яков повел ее по самому краю вокзальной площади. Кир, увидев необычно длинную и широкую антенну над крышами домов в стороне, выпрямился и приложил руку козырьком ко лбу.

Нет, конечно, это была не антенна. На вершине длинной треноги посверкивал красно-желтый огонь, он то угасал, то вспыхивал опять. Торчала эта штука на крыше высотного здания далеко от площади. Вспышки были разной длины и повторялись с разными промежутками — явно какой-то код.

Кирилл повернулся кругом, но других сигнальных вышек не заметил. Он снова опустился на лавку и тронул за плечо Якова, сидящего на передке телеги.

— Ты как, Афанасьевич?

Тот, не оборачиваясь, кивнул. Кир спросил:

— Куда едем?

— В одно тихое место прямо за вокзалом.

— Что еще за место? У меня квартира на Вернадского, может, туда?

— Нет, мое место лучше. Там мой друг старинный сторожем работает. И живет, считай, там же. Он нас приютит. И поможет нам.

— В чем поможет?

— Лэптоп твой найти. Я примерно представляю, как его добыть, если машинка еще там, где ты описал.

— Да как ты можешь это себе представлять? — спросил Кирилл, снова закуривая. — Ты же агроном.

Яков Афанасьевич, обернувшись, глянул на него странно и сказал:

— Сейчас вопрос в другом. Сейчас нам надо пристанище себе найти, вот туда и едем.

— Это если твой друг жив, — возразил Кирилл, думая про груду обгоревших костей посреди зала Савеловского вокзала.

— Леша-то… — протянул Яков. — Ну, Леша, думаю, жив.

На фоне зеленого неба даже самые привычные постройки выглядели таинственно и немного угрожающе, будто попали в обыденную реальность из страшной сказки.

Игорь, Багрянец и Хорек лежали в ресторанном зале, возле обрушившейся парадной стены, выглядывая из-за кучи битых кирпичей. Солнце едва перевалило зенит. Мотель был прямо впереди, перед ним — стоянка, на стоянке несколько шатров. В окнах мотеля иногда мелькали силуэты серых. Во дворе их тоже хватало. Звенел большой точильный круг на треноге; босой чужак в одних штанах точил клинки, другие то и дело подходили к нему, приносили новые и забирали наточенные. Кто-то чистил оружие, двое серых копались в моторе тачанки. Горел костер, над ним на вертеле висела освежеванная и выпотрошенная туша теленка без головы и ног.

Вокруг стоянки дугой тянулся ряд темных щитов высотой по грудь. В некоторых местах их не было, там стояли тачанки, а возле правого угла мотеля — броневик. Из квадратной башенки с откинутым люком торчал ствол пушки.

На крыше мотеля прохаживался часовой, а в центре ее высилась тренога, на которой поблескивал серебром большой металлический короб со сдвинутыми шторками в обращенной к ресторану плоскости.

— Щиты из кожи кажись, а? — пробормотал Багрянец. — Видишь, капитан?

Игорь молча разглядывал лагерь врага.

— И маловато у них тех щитов. База, небось, не ключевая, снабжение ихнее пожмотилось много щитов выделить. Они, получаются, только стоянку окружают и к мотелю с двух сторон подходят, к углам его.

— Это связисты, — объявил Сотник. — На крыше семафор. В этом кубе разжигают огонь или еще как-то свет создают, а шторки раздвигают в нужной последовательности. Там, наверное, зеркала, все это дает яркий свет. А на другой базе сигналы принимают и дальше передают.

— Во какие дела! — удивился Багрянец. — Ну ты разумный, капитан. Ладно, так что делать будем?

— У нас же гранатомет, — зашептал Хорек, лежащий с другой стороны от Сотника. Глаза его горели, мальчишка предвкушал бойню, которую, как он думал, собирался устроить командир в лагере серых. — Целых два! Мы с Сотником из гранатометов разом, а Багровый — с автомата их гасит и…

— Да ты гранатомет тот и не подымешь, — возразил Павел.

— Чего это! Он шесть с половиной килограммов весит, я знаю! А 'калаш' — четыре, а…

— Да все равно — не сможешь толком выстрелить.

— Ну ладно, — неожиданно согласился Хорек. — Тогда ты с Сотником из гранатомета, а я с 'калаша' их гашу…

Игорь сказал:

— Нет, так не выйдет.

— А как тогда?

— Помолчи и дай подумать. Ну, для начала… обязательно нам на них нападать? Думаю…

Мальчишка с курсантом глядели на него.

— Думаю, да.

Хорек облегченно вздохнул.

— Во! Значит, вы двое с 'калашей' гасите, а я…

— Молчи, сказал. Нам нужен транспорт.

— А может, и не нужен, — возразил Багрянец. — Что, если задами из ресторана выбраться, через окно кухни, — нас тогда с мотеля не увидят. Мы тогда… а, не, не выходит!

— Не выходит, — кивнул Сотник, — потому что на краю полигона, на башне наблюдения, они тоже пост сделали. С башни вся округа просматривается. Ночью можно потихоньку выползти, но с вами двумя да с оружием я не рискну. Это во-первых, а во-вторых — отсюда пешком долго идти, а у нас еще стволы, пусть и немного теперь, но все равно. Что, бросать их? Ради чего мы сюда вообще добирались?

— Стволы бросать нельзя, — солидно произнес Хорек. — Мы же не дураки.

— Значит, нужен транспорт. И в-третьих: у нас язык. Захватили мы его по случайности, а когда еще такая случайность выпадет? Стало быть, пусть даже непонятно пока, как его допрашивать, все равно: бросать языка тоже нельзя. Он ценнее стволов.

— А тащить его за собой на привязи пешком — это вообще ни в какие ворота, — добавил Багрянец. — Выходит, нужно у них снова тачанку угнать? Та, которую мы возле въезда в клуб твой оставили, вон она, слева, ближе к броневику, видишь? Я по борту узнал, он там продавлен был.

Игорь отполз немного назад, повернулся спиной к мотелю и присел, привалившись спиной к обломкам. Было жарко. Он расстегнул рубашку и закатал рукава.

— Так что, капитан, надо тачанку у них тырить. Или грузовик наш?

— Не тачанку, и не грузовик, — возразил Игорь. — Броневик.

При этих словах глаза Хорька загорелись.

— А давай я! — горячо зашептал он. — Сотник, ну пожалуйста! Я проползу. Проберусь там, я умею!

Увидев, как они с Багрянцем разом покачали головами, Хорек возбудился еще больше и даже попытался встать на колени, но курсант сгреб его за шиворот и заставил лечь обратно.