Алекс и Алекс 3 (СИ) - Афанасьев Семён Страница 40

— Да. По трём причинам. Первая: на ближайшем турнире очень сильный разброс по уровням. Если ему хоть чуть повезёт с жеребьёвкой и турнирной сеткой, он и самоходом до полуфинала дойдёт. Вторая: Энзи ж явно не успокоятся. Да и Штавдакеры тоже… включая Исфахани. Они его тут однозначно погоняют. Ничего серьёзного мы, конечно, не допустим. Но в форму они его явно введут.

— А что третье? — проникся весомостью аргументов полковник.

— Энзи в столовой. Штавдакер в реальной обстановке на полигоне. Честер под концентратором на дуэли, — пожал плечами подполковник. — Вполне себе нормальный третий ранг по совокупности. Если мерить на искру. Бывали и чемпионы с таким рангом.

— Не сравнивай, — сварливо буркнул полковник, возвращая согласованный документ. — Там искусство какого уровня было!

— А ты очень зря сомневаешься в его мотивации и уровне. Гляди, какие он учебники читает и как налету кирпич бьёт, — куратор поднялся, подошёл к столу начальника и толкнул свой комм скользить экраном вверх, в сторону шефа.

— Что за кирпич? Как бьёт? — мгновенно заинтересовался полковник.

— Силикатный. Кулаком или головой. — Бак вошёл в нужную директорию с виртуальной клавиатуры. — Смотри всё по порядку.

_________

Там же. Через две-три минуты.

— Хуясе. — Заведующий кафедрой покачался в кресле.

Затем подошёл к раскрытому окну, набрал на минигазоне подоконника горсть гальки и принялся некуртуазно швырять мелкие камушки по летающим голубям.

— Вот и я впечатлился, — сообщил вдогонку Бак. — Но ты представь, как будет обидно, если в одной шестнадцатой кто-то кого-то в сердцах обматерит или на три буквы пошлёт. А наш вундеркинд среагирует в своей привычной квадратной манере.

— Бля, вот не надо, — поёжился полковник, не оставляя попыток попасть хоть в одну птицу. — Дисквалификация — это обидно. Слушай, а как мы с тобой это раньше проглядели?

— Ты сейчас о чём?

— Ну, если неодарённый простак может штабелями класть одарённых, причём достаточно сильных. Почему мы с тобой раньше полжизни ушами хлопали?

— Лео, ты такие заявления, пожалуйста, делай только от своего имени, — Нейтрально заметил куратор. — Ты, когда себя говном начинаешь мазать, меня с собой не тащи. Я тебе уже который день как отправил скелет его методики. Именно по этому вопросу. Со своими обоснованиями, выкладками, подтверждающими видео.

— Ладно-ладно… — попытался сдать назад начальник.

— НО ты пока даже не открыл этот файл! — продолжил Бак, повышая голос. — А между тем, именно потому, что я держу руку на пульсе, это вообще стало возможным. Попутно: ты много знаешь наших кафедр в Федерации, занимающихся этой проблемой?

— По нолям. — Согласился полковник. — Это и пугает. Первопроходимцем всегда быть страшно.

— Не передёргивай. Пацан начал бить рыла всем без разбора вообще до нас. Энзи с ампутированной рукой в столовой, — напомнил Бак. — Честера, кстати, он тогда вообще нокаутировал слёту, но это просто забылось на фоне Энзи.

— Да. Там эпичное видео. — Решаясь на что-то окончательно, не стал спорить полковник.

— Далее полигон. Оглушённый инфрой Исфахани, в три секунды кончил Штавдакера. На встречной атаке, — продолжал напоминать подполковник. — Ну, о Честере я молчу. Кстати, мне тут Базил интересную мысль подкинул.

— Кто? — снова изумился заведующий кафедрой. — Этот физкультурник?!

— Их училище называется иначе, — хихикнул Бак. — Они гордость десанта… но да, он. В общем, Базил без затей, в лоб и откровенно, спросил: это частный случай? Или новое веяние в методике и тенденция следующего этапа? Справедливости ради, такой глубины вопроса я от него сам не ожидал.

— Времена жгут, — полковник, наконец, попал камушком в одну из птиц и теперь бросал оставшиеся без перерыва, один за другим, пытаясь за счёт плотности огня накрыть как можно больший сектор.

— Слушай, а у нас его сманить не захотят? — Невпопад спросил он. — И что ты ответил Базилу?

— Базилу сказал, что пока сами разбираемся. Надо понять, насколько это тиражируемо: штучные специалисты всегда обходятся дороже. А насчёт сманить — вообще не боюсь.

— Поясни?

— Парень вообще не видит себя в армии. С нами, с его слов, лишь временно. План на жизнь расписал достаточно подробно, я впечатлён. Выступать какое-то время готов продолжать — он чем-то ханьским увлёкся, оно вкупе с философией идёт. В общем, такие всю жизнь занимаются.

— А лучше условий и базы для тренировок, чем у нас, ему не найти. — Мгновенно повеселел полковник, сходу уловив весь расклад. — Блин, прямо интрига заворачивается!

— На этой оптимистичной ноте не могу удержаться от использования момента. Лео, а ты не хочешь нашим молчи-молчи намекнуть, чтоб они с парня хоть чуть-чуть, если и не пылинки посдували, то хотя бы кланы подальше подержали? Честеры ж не угомонятся. Как и Энзи. Как бы чего раньше времени не вышло… они тоже народ изобретательный.

— Нет смысла. Нашего молчи-молчи убирают, — угрюмо сообщил начальник. — Он не будет пахать против ветра за несколько недель до пенсии.

— Скорее, не будет наживать таких врагов, эхх… Когда стоит прямая перспектива трудоустройства после увольнения, — понимающе вздохнул Бак. — Потому что так он может к ним же и работать пойти… Блядь, ну почему от них всегда только проблемы — и никогда никакой пользы?

— Специфика менталитета и профессиональные деформации. Ладно, будем надеяться, наш вундеркинд справится.

________

Вычислительный центр департамента полиции.

Старший уходящей смены, выходя из дежурного помещения, в конце коридора заметил высокую и нескладную фигуру.

— Наркет, стой! — воодушевился он и замахал рукой старому знакомому, ускоряя шаг.

— Привет! — на три раза обнял его мосластый и нескладный парняга лет тридцати пяти, похожий на богомола.

Посетитель вычислительного центра тоже перехаживал в капитанах, но в отделе по борьбе с дурью. В узких кругах имел он ровно два прозвища, вторым из которых было «Кузнечик».

— К нам и не заходишь? Не окликни я — небось, и не поздоровался бы? — укорил борца с наркотой товарищ.

— Вот неправда, — обиделся тот. — Я б после канцелярии сразу к тебе зашёл! Чтоб никуда не торопиться. Как вы тут? — уже спокойно спросил он у товарища, с которым лет пять назад играл в одной волейбольной команде за департамент полиции (и даже выигрывал один раз муниципальный кубок).

— Да мы нормально, что нам сделается, — вздохнул старший смены ВЦ. — Я тебе что сказать-то хотел… Тут один пацан надысь приходил, у него мать машиной переехало квартал тому. Я ему наши записи давал смотреть…

— Мне это всё зачем? — непонимающе перебил товарища высокий. — Ты меня ни с кем не путаешь?!

— А ты с Мали общаешься? — теперь глаза техника смотрели цепко и жёстко.

— Ну, по работе если, — недоумённо подвигал бровью Кузнечик. — Так, как с тобой, семьями не сиживал. Ты ж понимаешь, у нас кухни конкурируют.

Неафишируемые финансовые дела, порой переходящие в серьёзные бизнесы, у борющихся с дурью регулярно пересекались с делами криминальной полиции. Иногда доходило даже до стрельбы.

Кузнечик, он же Наркет, от повышения на штабную работу в Департамент отказывался регулярно и вот уже много лет принципиально оставался на «земле».

Район, за который он отвечал, был единственным, где дистрибуторские сети лёгких, средних и тяжёлых наркотиков были разнесены на группы совсем разных «ног».

Иначе говоря, только на его участке криминальная полиция жила с борцами с дурью если и не в мире и согласии, то, по крайней мере, без прямых конфронтаций. А иногда даже и сотрудничая.