Под игом чудовищ. Возмездие - Андрей Арсланович Мансуров Страница 40

Как ни странно, в разговор вдруг, воспользовавшись паузой, пока лорд адмирал, отдувавшийся, и дёргавший воротник камзола, пытался сформулировать следующую фразу, вступил лорд Расмуссен, временно исполняющий обязанности лорда Жореса, поскольку именно он был в дивизии следующим по званию офицером, в звании полковника:

– Позволите, Ваше Величество?

– Прошу, милорд полковник.

– Мне кажется, милорд адмирал пристрастен. Личностям. Регламентам. Традициям. Мы все прекрасно помним то время, когда его Величество своим решением отменял приказы и решения лорда Говарда. Всё верно, будем называть вещи своими именами: ничем хорошим для нашей армии это обычно не кончалось. Да, мы одерживали победы… Но – какой ценой?! Нужно ли и впредь допускать чудовищные потери, если можно уничтожить врага не смелыми наскоками и «безудержно храбрыми» атаками, а планомерным уничтожением из подготовленных и хорошо оборудованных укрытий?! Поэтому.

Думаю, если вы, ваше Величество, утвердите решение лорда Говарда, и назначите на должность Главнокомандующего лорда Дилени, или того человека, кого вы захотите видеть в этой должности, вы должны тогда вместе с этим Званием предоставить ему, этому человеку, исключительное право принимать окончательные решения. Я имею в виду решения, касающиеся только планирования и проведения боевых действий. Решения, что ему подскажут его опыт и разум. Это – к вопросу о «руководстве» армии его Величеством. – полковник Расмуссен выразительно посмотрел на снова покрасневшего лорда Ван Ден Граафа. – Теперь – к вопросу о кандидатуре. Я лично более достойного кандидата, несмотря на относительную молодость милорда Дилени, не вижу. Поскольку при всём уважении к милорду адмиралу, одно дело – командовать флотом, а другое – наземными войсками. Специфика, и опыта, и действий – разная. У меня всё. – лорд сел.

– Кто ещё? – по тону королевы можно было понять, что она на стороне лорда Говарда и лорда Расмуссена. Поэтому не было ничего удивительного в том, что семеро остальных высших офицеров предпочли промолчать, переглядываясь и сопя. Лорд Онаро открыл было рот, и его рука дёрнулась, чтоб подняться, но так же быстро взгляд оказался вновь опущен к столешнице, а рука вернулась на её поверхность.

Королева подытожила:

– Итак, милорды. Чтобы вы потом не обвиняли меня в том, что я приняла валюнтаристское и необдуманное решение, не вняв мнению и увещеваниям профессионалов, предлагаю провести голосование. Кто – за кандидатуру лорда Дилени?

Поднялось пять рук.

– Кто – против?

Трое.

Лорд Онаро, как отметила себе её Величество, воздержался.

– Отлично. Я, как регентша при моём сыне Карле, утверждаю своим решением приказ лорда Говарда о назначении на должность Главнокомандующего армии Тарсии лорда Дилени. Генерала Дилени.

Это всё. На сегодня все свободны. Прошу вернуться к своим основным обязанностям. Милорд Дилени. Прошу вас задержаться.

Нам нужно многое обсудить.

Лорда Онаро взяли прямо на конюшне.

Когда он уже загрузил в седельные сумки двух жеребцов четыре увесистых мешка с «личными вещами», и вёл тех в поводу к выходным воротам. То, что новые гвардейцы, пусть пока и не роты, а всего лишь взвода, набранного лордом Айвеном, своё дело знают, лорд понял, как только его попытку выхватить меч пресекли. Причём – очень быстро и легко! Об этом он догадался, когда к лицу ринулся пол, в глазах засверкали искры, и в ушах зазвенело от точно рассчитанного удара сзади по затылку…

Очнулся лорд уже привязанным к деревянному креслу. От ведра воды, выплеснутого прямо в лицо.

Когда удалось разлепить глаза, и проморгаться, поразился: кроме двух положенных по должности в пыточном подвале крепких, и до пояса обнажённых палачей, сейчас стоявших, скрестив руки на груди напротив него, присутствовали и её Величество, и лорд Дилени, и полковник Рассмуссен, и адмирал Ван ДенГрааф. Не говоря уже о всех остальных высших офицерах Штаба.

Но что испугало лорда Онаро больше всего, так это вид сержанта Герейна Томпсона, и капрала Дэгенкольпа, сидящих сейчас на почти таких же креслах, как и он сам, но выглядевших уже… Мягко говоря – сильно потрёпанными. И явно – сломленными. Похоже, «заниматься» ими начали раньше него, гораздо раньше. Томпсон даже поседел, лицо избороздили глубокие морщины, и глаза словно остекленели. Да и голова непрерывно тряслась мелкой дрожью. А у Дэгенкольпа тоже кое-что дрожало и дёргалось, словно от больного зуба: сведённый судорогой рот – похоже, схватили их давно, раз пытки уже закончены. То есть, наверняка вытрясли уже из них всё, что можно было вытрясти.

Следовательно, особого смысла запираться нет. Его вина очевидна! И никакого сомнения, что его подельники постарались всё свалить на него, нет. Да оно и понятно: он же раздавал приказы…

– Вы верно подумали, милорд. – королева, сидевшая, как и остальные офицеры, на длинных лавках у стен, встала, и неторопливо направилась к нему, остановившись в двух шагах напротив, – Обо всём, что мы хотели узнать, ваши подельники-подручные нам уже поведали. Так что выбирайте: будете ли говорить сами, или… Мне приказать применить и к вам особый подход? – её Величество указали глазами.

Лорд Онаро, только сейчас проследивший направление взгляда королевы, опустил глаза и сам. Всё верно: ноги запакованы, если это можно так назвать, словно в бутерброд, в испанский сапог, состоящий из четырёх мощных толстых дубовых досок, перевязанных толстой, и, судя по всему, прочной, верёвкой. Две доски находились между его икр, остальные располагались снаружи, упираясь в перекладину кресла. Простая и эффективная конструкция – он знал по слухам. А вот теперь, похоже, познакомится и непосредственно. Лорд понимал, конечно, что его признание нужно лишь формально – всё его судьям понятно и так…

Но – дети! Его дети.

Если он сознается, его жену и детей лишат дворянства, конфискуют имущество и земли, и сошлют куда-нибудь к чёрту на рога – на те же земли Чёрного властелина, на какую-нибудь отдалённую «ферму», где им нужно будет начинать с ноля. «Фермерствовать». А они ведь кроме чтения и письма, и – назовём вещи своими именами! – битья баклуш, ничего и не умеют! Разве что говорить подобострастные изысканные комплименты… Что помочь выживанию вдали от Двора ну никак не сможет.

Поэтому лорд Онаро, собрав остатки воли и мужества, сказал:

– Ваше Величество! Я не знаю, что именно вы хотите услышать от меня! Но если меня, как я догадываюсь, оклеветали, я хотел бы хотя бы знать – в чём меня обвиняют!

Королева покачала головой:

– Не хотите, значит, по быстрому и по-хорошему. Ладно, будь по-вашему. Вы даже доставите мне определённое удовольствие. Ведь мало казнить изменника родины и короля, нужно ещё сделать так, чтоб он понёс адекватное наказание. В назидание, так сказать, возможным последователям, как это