Среди нас - Макс Вальтер Страница 40

* * *

Разбудил меня лязг замка. Как оказалось, это принесли обед. Какой-то бледный суп с непонятными кусочками то ли мяса, то ли тушёнки. На второе — переваренные до неприличного состояния макароны с небольшим куском жареной рыбы. Два куска чёрного хлеба, два белого и компот. Не сказать, что еда была прям отвратительной, но и вкусной её тоже не назовёшь.

Ели молча. В камере вообще витала напряжённая атмосфера. Видимо, соседи никак не могли решить, можно ли мне доверять? И я их не виню, тем более что мои слова здесь веса не имеют, а заслужить доверие поступком шанса пока не представилось. Но я уверен, что какая-нибудь проверка с их стороны обязательно будет.

Едва у нас забрали пустую посуду, вновь лязгнул замок, и пороге появился надзиратель.

— Исаев, на выход.

— С вещами? — уточнил я.

— Рожа треснет, — сухо огрызнулся тот. — Лицом к стене.

И снова эти казённые стены, перегороженные решётками, где у каждой повторяется одна и та же фраза. Меня проводили на первый этаж, где расположились комнаты для допроса, в одну из которых я и вошёл. И честно говоря, был крайне удивлён, увидев за столом Маркина. Не знаю почему, но мне казалось, что следователя у меня непременно должны заменить. В первую очередь потому, что он фигурировал в деле как пострадавшая сторона. Да и наверняка имел проблемы с памятью после присутствия в своём теле иномирной твари.

— Присаживайся, — указал он рукой на стул, что расположился напротив.

Я выполнил просьбу и молча уставился ему прямо в глаза. Рустам занимался тем же самым. Он долго сверлил меня взглядом, а затем отодвинул бумаги и отключил диктофон.

— Что произошло? — сухо спросил он, не уточняя деталей.

— Можно чуть больше подробностей в вопросе?

— Я хочу знать, что со мной было? Я помню, как приходил к тебе в больницу, помню наши первые две беседы, а дальше пусто. Очнулся в палате, где мне сказали, что ты на меня напал.

— Ты обвинил меня в том, чего я не делал. И я на тебя не нападал, просто хотел поговорить, объясниться.

— Я читал, — кивнул на бумаги Маркин. — Протоколы заполнены моей рукой, но…

— …ты этого не помнишь, — закончил за него я.

— Не совсем… — поморщился он. — Меня сняли с дела…

Маркин снова замолчал и отвёл глаза. Невооружённым взглядом было заметно, что его терзают сомнения. И да, я прекрасно его понимал, ведь произошедшее с ним — далеко за пределами нормального. И что-то мне подсказывает: чтобы начать этот разговор, он уже не раз перешагнул через себя. Скорее всего, с коллегами и близкими он это обсуждать не решился, но и со мной откровенничать не спешит.

— Я понимаю, о таком сложно начинать разговор. — Я всё же решил ему немного помочь. — Когда я впервые с этим столкнулся, тоже считал, что у меня крыша поехала.

— Всё это какой-то бред. — Маркин вдруг подскочил и направился к двери.

— Уйдёшь сейчас — и ничего не узнаешь, — бросил ему в спину я, и он замер. — Маркин, я тебе не враг, и ты сам это прекрасно понимаешь, иначе бы не пришёл. Расскажи, что ты помнишь, а я постараюсь дать тебе ответы.

Рустам постоял некоторое время в задумчивости, а затем вернулся к столу, где подхватил чистый лист бумаги, на котором быстро что-то начиркал, после чего повернул рисунком ко мне.

— Что значит этот символ?

— Крест.

— Я вижу, что не круг, зачем ты нарисовал его на мне? Это что, какой-то идиотский ритуал?

— Ты совсем ничего не помнишь?

— Отвечай на вопрос, или я верну тебя в камеру.

— А мне в неё в любом случае возвращаться… — огрызнулся я, но вовремя взял себя в руки. — Ладно, не хмурься. Мне тоже непросто об этом говорить. В тебе сидел демон…

Произнеся эту фразу, я замолчал и уставился в глаза Маркину. Тот тоже молчал, играл желваками и точно так же сверлил меня взглядом.

— Продолжай. — Он наконец-то снова сел, потом скомкал рисунок и швырнул в мусорную корзину под столом.

И я рассказал всё, что знал. То, о чём мне поведал отец Владимир и даже чуточку больше. Немного добавил из того, что видел во снах, а Маркин внимательно слушал. Он не перебивал и не задавал наводящих вопросов, в некоторых местах даже кивал, словно в подтверждение собственным мыслям. Это было очень странно, ведь впервые за долгое время я смог с кем-то серьёзно обсудить весь этот бред. Не считая отца Владимира, конечно.

После того как я закончил, мы ещё некоторое время сидели молча. Даже я с трудом верил в то, о чём рассказал, а уж у Маркина наверняка сейчас каша в голове. Но он не смеялся, не хватался за телефон и не пытался вызвать скорую.

— Плохо твоё дело, — вдруг заговорил он. — Если следствие по Кулешову ещё как-то можно было спустить на тормозах, то здесь…

— Я и не прошу.

— Знаю, — поморщился он. — Но… кажется, я тебе должен.

— Сочтёмся, — ухмыльнулся я.

— Что они хотят? Почему ты для них так важен?

— Тот крест, который я на тебе нарисовал… я увидел его во снах. Точнее, это не совсем сны. Скорее, воспоминания предков.

— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать?

— Где-то там, — я постучал себя пальцем по виску, — хранятся знания о том, как выгнать этих тварей из нашего мира.

— Я могу чем-то помочь?

— Разве что вытащить меня отсюда.

— Здесь я бессилен. Может, нужно с кем-то поговорить, что-нибудь передать?

— Маркин, нарисуй-ка тот крест себе на руке.

— Зачем?

— Так, для верности, — пожал плечами я. — Очень уж вопросы у тебя…

Рустам некоторое время смотрел на меня немигающим взглядом, а затем взял ручку и начертил замысловатый узор у себя на запястье. Ничего не произошло, впрочем, и не удивительно. Я и без того видел, что его аура вернула нормальный окрас, человеческий.

Кабинет вновь погрузился в тишину. Честно говоря, я не знал, о чём просить Маркина. Да, союзник в его лице мне не помешает, но вопрос в том, что я понятия не имею, что нужно делать. Память всё ещё не желала подкидывать нужную информацию. А тупо бегать по городу и мочить каждого, у кого чернеют глаза… ну, то такое. Понять бы ещё, что им здесь нужно? Что эти твари ищут и как им помешать?

Но увы, здесь я знал ещё меньше. Может, и прав был отец Владимир, когда предлагал спрятаться в застенках монастыря? Сидел бы сейчас, медитировал, искал ответы внутри себя. Только не моё это, я привык действовать, а не размышлять. Эх, кто бы ещё подсказал конкретную цель.

— Слушай, а когда демон сидел в тебе, ты понимал, о чём он думает?

— Нет. Это больше похоже на