Михаил Михеев - Адмирал галактической империи Страница 40

Существовала, правда, опасность, что эти умники, научившись работать в команде, станут представлять опасность для самого человечества. Однако тут уж надо было самому не плошать. Да и потом, противники, которые привыкнут воевать по правилам, предпочтительнее кучи любящих бить исподтишка мелких государств. В чём-то они могут быть опасны, но при этом остаются намного более предсказуемы.

В общем, не будучи стратегом, Ковалёв замахнулся тем не менее на стратегическое планирование. К чему это приведёт, было пока неясно, но всё же это было лучше, чем сидеть и ждать, пока всё само собой рассосётся. Слишком уж серьёзными были процессы, чтобы пустить их на самотёк. Мыслями он с остальными не делился, не будучи уверен, что его поймут и тем более одобрят, просто ввернул в свой план ещё один уровень, скрытый до поры до времени от других. А прав он или не прав, покажет время.

Между тем проблемы, которые преследовали объединённый флот с самого начала похода, постепенно уходили. Заткнулись опелы – им было наглядно продемонстрировано, что существует вожак, который имеет право отдавать приказы. Теперь корабли ящеров шли ровным строем, демонстрируя, кстати, отменную выучку. И в бою они трусами не были – это Ковалёв знал точно. Смешно, но в эру высоких технологий и космических перелётов для некоторых бицепсы остаются главным показателем…

Галланы и так вели себя пристойно, хотя их флот был и по численности, и по огневой мощи самым слабым. Их сила была в другом – большая часть транспортных кораблей с десантом принадлежала им, а значит, при штурме планет галланы будут незаменимы. Ничего, кстати, удивительного – как и большинство насекомых, плодились галланы с угрожающей скоростью.

Крастолы, после того как Ковалёв обещал дать им по мозгам, тоже были вполне дисциплинированными подчинёнными. Впрочем, как и большинство торговцев, они живо уясняли, где выгода, и как только поняли, что выполнение приказов даст в перспективе максимум, на который можно рассчитывать, стали более чем аккуратны и исполнительны.

Кстати, после того опоздания Ковалёв очень внимательно проштудировал информацию об их обрядах и обычаях. Среди них, помимо абсолютно, на его сторонний взгляд, глупых, вроде обязательных опозданий или запрета на поедание растительной пищи в определённые дни, были и весьма неприятные. К примеру, их систему управления можно было назвать кланово-демократической с выборами главы государства и прочими атрибутами, но если этот самый глава на своём посту не справлялся, то его положено было ритуально съедать. Именно так: главным блюдом на банкете по поводу инаугурации нового главы в этом случае становился его предшественник, особым образом приготовленный и нарезанный на порционные кусочки.

Привычно небрезгливого Ковалёва, когда он про это узнал, замутило. Против того, что не справившееся правительство стоит развешивать на столбах во главе с президентом, он и сам ничего не имел. Более того, как он слыхал, кое-где в Латинской Америке это было даже возведено в ранг национальных традиций и считалось совершенно нормальным. Но чтобы жрать… В общем, к каннибалам у него образовалась стойкое отвращение, и хотя адмирал и старался убедить себя, что все это не стоящие внимания эмоции, но на всякий случай приказал вести за кораблями крастолов постоянное наблюдение.

С шиисами на деле оказалось вполне реально договориться. Хотят они идти в авангарде – и хрен с ними. Пускай выделят один корабль – и будет он идти первым, а чтобы никому не обидно было, периодически его меняют. Ковалёв вполне логично рассудил, что идущий чуть позади имперский линейный крейсер всё равно будет работать локаторами намного дальше, чем корабль шиисов. А если всё же заварится каша и кошки не успеют сделать ноги – сами виноваты, если вдуматься. От потери же одного корабля боевая мощь эскадры уменьшится столь незначительно, что этим можно пренебречь.

Что интересно, шиисы всё это прекрасно понимали, и такое положение вещей их, похоже, устраивало. Странное, на взгляд адмирала, поведение – готовность умереть не ради чего-то осязаемого, вроде защиты собственного народа или как минимум добычи, а ради славы, которая, возможно, принесет один вред. Чем-то это напоминало поведение викингов, с определённой поправкой на местный колорит, хотя викинги были, кажется, малость порациональнее.

Все эти извивы инопланетной психологии ставили Ковалёва в тупик всё больше, вплоть до того, что на пятый день совместного рейда он, посоветовавшись с Шерром, связался с оставшимися на базе Дайяной и Шурмановым. Посовещавшись, они договорились, что поднимут все сохранившиеся материалы по психологии иных рас и создадут экспертную группу, задачей которой будет обеспечение оценки и предсказания поведения как союзников, так и врагов, чтобы хотя бы знать, к чему готовиться, и уметь просчитывать оптимальные ходы заранее, а не решать проблемы в пожарном порядке. Конечно, народ малость посмеялся по поводу того, что империя, как и положено настоящему государству, начинает обрастать бюрократией вообще и ненужными институтами в частности, но в целом идея была здравой. Пока же приходилось работать с тем материалом, который был в наличии.

Тем не менее с участниками похода Ковалёв постепенно справляться научился. Труднее всего было с уступающими военным и дисциплиной, и обученностью экипажами транспортных кораблей, но и они постепенно научились держать строй, особенно после того, как осознали, что их, случись проблема, может спасти только защита боевых кораблей. А что, вдруг рядом крадётся эскадра адеров, готовая перехватить отставшего? Разумеется, такая ситуация была крайне маловероятна, поскольку локаторы имперских кораблей непрерывно ощупывали пространство вокруг, и подобраться незамеченным не смог бы никакой песец, но командам транспортных кораблей знать об этом было не нужно – маленькая порция страха весьма полезна для дисциплины. В результате те старались, как могли. Страх и впрямь оказался хорошим стимулом, и, когда флот вторжения достиг границ контролируемой адерами территории, порядок в нём уже почти соответствовал норме.

– Ну, за упокой.

– За упокой…

Олаф и Джим выпили не чокаясь, синхронно занюхали чёрным хлебом и кинули в рот закуску. Олаф – порцию концентрированного холестерина под названием сало, Джим – дольку чеснока. Пить за эти годы американец научился не хуже настоящего русского, но к салу привыкнуть никак не мог. Он вообще не жаловал нормальную для русских пищу и не понимал анекдотов вроде того, что, когда у русских не хватает хлеба, они мажут масло прямо на колбасу.

Хотя они были не алкоголики и им не требовалось повода, чтобы напиться, как раз сегодня они пили по поводу. Если конкретно, то за упокой своих надежд, а заодно за упокой нескольких месяцев тяжёлой работы. Ну что тут скажешь – не повезло.

Не далее как утром, в очередной раз вышибив роботов-исследователей из подземных тоннелей, с ними соизволил наконец выйти на связь искусственный интеллект, который эти самые тоннели оборонял. И сделал он это для того, чтобы задать вполне человеческий вопрос: ребята, сколько можно? Ну, повеселились – это, разумеется, замечательно, за столько лет сидения в одиночестве будь ты хоть сто раз искусственный и идеально сбалансированный эмоционально, заскучаешь, но каждой шутке есть предел. Не кажется ли вам, что она уже затянулась? Так что давайте, вводите пароль и входите или не вводите и отвалите. Железная, кстати, логика.

Переговаривались примерно сутки. Тот факт, что Первой империи больше нет, искинт воспринял абсолютно спокойно, в меланхолию или бешенство с битьём посуды впадать не собирался – очевидно, и сам догадывался, что не просто так его здесь забыли, и пришёл к выводу о чём-то подобном. Несмотря на то что информацию искинт получил и даже каким-то неведомым людям способом проверил, допускать кого-то на объект он категорически отказался, предупредив, что если кто-то сунется, то он задействует систему самоподрыва. Правда, разговаривал он теперь много и с удовольствием, но исключительно на отвлечённые темы, не касающиеся, к примеру, древних технологий. Но самым главным было даже не это. Просто люди и сами больше не хотели спускаться в эти подземелья.

Вначале ведь как думали: под безжизненной пустыней расположилась исследовательская база или военный завод Первой империи, а может, то и другое вместе, напичканные высокими технологиями настолько плотно, что пальцем ткни – изо всех щелей полезет. При таких раскладах изучать это место, безусловно, стоило, и любые затраты были оправданы. Однако, если верить искинту (а он позволил, наконец, одному из роботов-разведчиков облететь по коридорам всю базу, что полностью подтвердило его слова), объект не был ни заводом, ни лабораторией. Он вообще не имел отношения ни к науке, ни к производству, ни даже к банальному складу. Меньше всего земляне ожидали, что перед ними окажется древний пантеон.