Александр Золотько - Игры над бездной Страница 40

Процедуры?

Ей пересадили чью-то почку? Печень? Кого-то убили, чтобы вернуть ей иллюзию молодости? Что она сказала – два года медового месяца? Это она об этих двух годах после Катастрофы? Когда женщины продавались за миску похлебки? Когда людей убивали за тряпку, за просроченное лекарство, за… да за что угодно убивали, даже без повода, просто потому, что кому-то показалось, что мир рухнул и что теперь все можно…

Медовый месяц? Два года?

И все потому, что в прежней жизни у нее были деньги, и теперь нужно делать вид, что так было, есть и будет всегда? Пройдет катаклизм… форс-мажор, и Линевская вернется в Москву, со своей подругой или без нее.

Максимка говорил, что Стас только будет играть роль консула. Чтобы стать символом будущего возвращения мира на круги своя. Чтобы люди верили и терпели. А Сандра говорила, что ничего не вернется, что нужно брать жизнь в собственные руки и строить хоть что-то… Свое.

Новый мир, усмехнулся Стас. Новый мир!

И в этом мире не будет места для таких вот шикарных отполированных баб, с деньгами и связями из прошлого. Просто не будет места. Они подохнут, как только окажется, что никто не собирается охранять их гнездышки в «Хрустальной розе», как только потребуется предложить что-нибудь в обмен на еду, на кров, на безопасность…

Что они могут дать взамен?

Бросить все.

Послать этот шедевр пластических хирургов и трансплантологов ко всем чертям и уйти. Сказать Максимке, что он может засунуть это почетное консульское звание себе в черную задницу…

Стас даже встал с кресла. И замер.

Но ведь теперь у него нет выхода. Просто нет. Он уже дал слово Сандре и ее девочкам. Уже почти весь Гуляй слышал, что Стасик из «Парадиза» готов предоставить крышу…

Он даже Марату вручил аванс. Гордо, без сомнений. Он ведь Марату, кажется, нос сломал. То есть не он, а раздувшийся от уверенности господин консул сломал нос уличному сутенеру. Уверенный в своем праве и безопасности господин консул…

У вас же есть пистолет, господин консул. «Дыродел» – шикарная машинка Наукома. И у вас есть разрешение на его ношение и применение, а у Маратика – нет. А теперь, когда вы решили на все плюнуть и гордо послать шефа Службы Безопасности подальше, вы придумали, что будете делать без своего оружия, без поддержки Максимки, без смысла и будущего? Вы же не сможете остаться не только в «Парадизе», но и в Гуляй-городе… На Гуляе не любят трепачей.

Стас медленно сел в кресло.

– Я бы бросила все и помчалась искать ее сама, – сказала Линевская. – Но у меня еще две недели процедур… Плюс пересадка… Я не могу. И поэтому прошу вас… сделать все возможное. И невозможное. Я готова передать вам право находиться в моих апартаментах в «Хрустальной розе»… Пожалуйста, если понадобятся деньги – возьмите с моего счета, сколько нужно. Я вам верю. Только найдите ее. Я буду вам благодарна. Я буду так благодарна…

– Хорошо, – прошептал Стас.

Он хотел добавить, что запишет номер счета и пароль, хотел попросить, чтобы Линевская связалась с охраной этой самой «Хрустальной розы», но тут «сторож» в его «балалайке» сообщил, что поступила просьба о доступе.

Его «балалайка».

Стас медленно поднес руку к разъему гнезда подключения на затылке. Там должно быть пусто. Он не вставлял «балалайку», она лежит в сейфе его номера. Она там лежит.

«Сторож» повторил сообщение. Добавил, что запрос сопровожден кодом-гарантией Банка РФ.

Пальцы нащупали «балалайку».

Вытащить. Вытащить и отшвырнуть от себя, как ядовитое насекомое. И растоптать. Ногти скользнули по зажиму. Еще раз.

Вставлю «невынимайку» – так, кажется, пригрозил Максимка? «Невынимайку»? Пока Стас был вырублен Фатимой, ему еще и «невынимайку» воткнули?

– Прошу принять решение, – сказал «сторож». – Отправитель запроса идентифицирован. Личность подтверждена. Разрешить контакт на вход?

– Разрешить контакт на вход, – с трудом произнес Стас, не отнимая руки от своего затылка.

Перед глазами всплыла картинка-отчет.

– Убрать! – приказал Стас.

Значит, вот так… Значит, теперь все будет вот так…

И значит, теперь он снова беззащитен перед этими видениями. Совершенно беззащитен.

– Найдите ее! – патетически воскликнула Линевская.

– Да-да, конечно. – Стас встал.

Он нащупал и расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Достал из кобуры «дыродел». Снял с предохранителя.

Сейчас войдет Фатима. И получит пулю. Между своих прекрасных глаз. Ее можно пристрелить, она все равно не может снять у него «невынимайку». Значит, подохнет. Потом… Стас покачнулся и рухнул обратно в кресло.

Вспышка.

Город, залитый странной смесью сумерек и мерцающего света. Это Харьков, Стас узнал характерный силуэт Учкома. Низкие черные тучи, молнии, бьющие из них в распластанный на земле город. Вспышка, вспышка, вспышка…

Медленно открылись ворота на пропускнике. Это тот самый, через который вошел Стас несколько часов назад. Выезжает мобиль. Шикарный мобиль, европейский люкс-класс. Он словно отлит из метала. Нет стекол, не видно дверей – слиток полированной бронзы. Мобиль бронирован и наверняка оснащен крупнокалиберными пулеметами и ракетными установками.

Кто-то из канторщиков, ясное дело.

– Отключить, – прошептал Стас, но «балалайка» не отреагировала.

Движение подушечек пальцев правой руки также ни к чему не привело, картинка не уходила. Внизу изображения мерцали цифры таймера и значок Учкома. «Балалайка» Стаса каким-то образом подключилась к системе наблюдения Учебного комплекса, что в принципе было невозможно. Стандартное программное обеспечение «балалайки» Стаса просто не могло справиться с защитой такого уровня. Не могло.

Но мобиль медленно выехал из ворот. Проехал метров пятьдесят по дороге, выехал на перекресток. Значок внизу картинки мигнул, изображение изменилось – камеры переключились, теперь Стас видел мобиль сверху и спереди.

А еще он видел черный силуэт, появившийся в оконном проеме полуразрушенного дома. Гранатомет. Выстрел.

Ракета ударилась в бок мобиля и взорвалась, не оставив даже вмятины. Очередь пулемета с мобиля разрубила гранатометчика пополам. Из окна второго этажа вылетела еще одна ракета. Из-за угла – третья.

Теперь на мобиле работали оба пулемета. Стас не видел всей обстановки, наверное, стрелки в мобиле видели угрозу лучше. Стреляли, не экономя патронов. Длинными очередями.

Выдвинулась ракетная установка, одна за другой ушли четыре ракеты. Одна ударила в стену дома, а три влетели в оконные проемы и взорвались внутри. Дом тяжело вздрогнул и осел, вываливая наружу свои внутренности, рассыпаясь на куски и расползаясь облаком пыли и дыма. Изображение почти исчезло.

Включилась новая камера. Она была расположена намного выше и дальше.

Между домами вспухало облако, мобиля видно не было, но его пулеметы продолжали работать. Трассирующие пули вылетали из облака, долбили бетонные стены, разносили в мелкие брызги кирпичные. Геповка была старым районом. Еще до Катастрофы ее хотели снести. Но не успели. А стрелки мобиля словно решили претворить в жизнь давнее намерение губернатора.

С помощью пулеметов.

Мобиль вылетел из облака неожиданно. Водитель смог направить его в промежуток между стеной и кучей битого камня. Возможно, работал радар, возможно, водителю просто повезло, и мобиль не врезался в стену и не засел на каменной осыпи. Сразу за узким проходом мобиль остановился, открылась передняя дверь. Водительская.

Человек вывалился из салона, вскочил, пробежал несколько шагов и упал, взмахнув руками. Стас был готов поклясться, что стреляли не из дома. Пуля вылетела из мобиля.

Открылась вторая дверь, на этот раз пассажирская.

Человек в строгом костюме, при галстуке, выскочил наружу, ведя огонь из «дрели». И снова – не экономя патроны. Длинными очередями. И снова Стас не видел, в кого именно он стрелял.

Появился второй охранник. Тоже с «дрелью». И тоже открыл огонь, только в другую сторону, над крышей мобиля по верхним этажам домов. Стас смог разглядеть его – широко открытый рот, белое лицо, черные провалы глаз. Стрелок что-то кричал. Но это была не боевая ярость и не злость. Страх, понял Стас.

Стрелок сейчас ничего не соображает от страха. Он не может думать, он способен только жать на спусковой крючок и кричать, кричать, кричать…

Почти одновременно стрелки отбросили в стороны расстрелянные магазины «дрелей», вставили новые. И через несколько секунд – снова отбросили пустые и попытались перезарядить оружие.

Но не успели.

Тот, что выбрался из машины первым – первым и умер. Рухнул лицом вперед, вытянув руки, словно собирался нырнуть в воду.

Второй отшатнулся от мобиля, будто получил удар в живот. Сделал несколько шагов назад, споткнулся и упал, раскинув руки. На белой рубашке под расстегнутым пиджаком, на животе растекалось черное пятно.