Василий Головачев - Огнетушитель дьявола Страница 40

– Внимание! Прошу всех отвлечься от дел и выслушать предложение. «Стерегущий» скорее всего погиб. За нами, очевидно, тоже ведется слежка – техническую сторону дела обсуждать не имеет смысла, – и в скором времени следует ждать еще один «мяч дьявола». Поэтому предлагаю всем, кто не хочет рисковать жизнью, перейти на оставшийся автономный модуль, попытаться связаться с Землей или со «Стерегущим» и дождаться помощи. Остальные пойдут дальше. На размышления даю полчаса.

Сообщение начальника экспедиции выслушали молча. Все члены экипажа и исследовательской бригады были опытными специалистами, не раз бороздившими глубины космоса, и понимали ситуацию.

Остаться в «броненосце» пожелали четверо ученых. Поколебавшись, к ним присоединился драйвер-секунда «Мехико» Лео Ютански. Таким образом, на борту спейсера оставалось двадцать два исследователя и четверо членов экипажа. Плюс начальник экспедиции.

«Броненосец» снабдили всем необходимым для автономного плавания в пустоте в течение двух лет и оставили на орбите небольшой красной звезды спектрального класса М. После чего «Мехико» нырнул в «струну» и вылупился из пространства уже вблизи циркониевой звезды с довольно большой планетной свитой, внезапно обнаружив, что яркость звезды в сотни раз меньше, чем регистрировали приборы с расстояния в десять световых лет. Да это было видно и невооруженным глазом: звезда «съежилась» и из зеленовато-желтой стала малиново-красной, с отчетливо видимой сыпью черных пятен. Она явно угасала!

– Лопни мои глаза! – с расстановкой произнес пораженный руководитель исследовательской группы, увидев звезду. – Не может быть! Мы опять промахнулись!

Однако на сей раз «Мехико» не промахнулся, это была именно та самая циркониевая звезда, родина мантоптеров. Аппаратура спейсера установила данное обстоятельство достаточно быстро, настроенная на поиск следов деятельности разумных существ. Такими следами была не только инфраструктура планеты, видимая издалека, но и спутниковые сети, и архитектоника всей системы, и потоки информации, циркулирующие внутри нее.

Правда, активность передач была очень низкая, а их мощность почти не выходила за уровень естественных электромагнитных шумов, однако люди знали, что и где искать, и обнаружили доказательства присутствия в системе разума уже через час после выхода к звезде.

Отыскалась и планета мантоптеров – вторая от потухающего светила. Она была чуть больше Земли и выглядела красивой опаловой каплей, скользящей на фоне яркой звездной россыпи скопления. Плотность звезд здесь была не в пример выше, чем в окрестностях Солнца, и ночей, наверное, таких, как на Земле, жители планеты не знали.

– Депешу на Землю, – сказал Ребров, появляясь в рубке спейсера. – Немедленно.

– Но мы еще ничего не выяснили, – возразил Альваро де ла Вега.

– Текст такой, – пропустил его замечание мимо ушей начальник экспедиции. – Вышли к звезде. Светимость ее упала в тысячи раз. Причина неизвестна. Судя по скорости падения блеска, она стала гаснуть примерно десять лет назад. Система имеет семь планет, одна из них – родина мантоптеров. Приступаем к процедуре контакта.

– Я не могу выполнить приказ, – ровным голосом произнес Альваро де ла Вега.

– Почему?—посмотрел на него Ребров.

Он стоял в рубке управления с пятью кокон-креслами, одно из которых пустовало, а четверо были заняты экипажем.

Командир спейсера вылез из своего кокона с «универсалом» в руке.

– Потому что о результатах экспедиции никто на Земле знать не должен. Да и передатчик поврежден.

В рубку вошел еще один вооруженный человек, точнее, витс, остановился и направил в спину Реброва свой «универсал». Тот оглянулся, смерил витса взглядом, снова повернулся к де ла Веге, оставаясь невозмутимым.

– Я предполагал нечто в этом роде. Вы – агент Наблюдателя, не так ли?

– Нет, не Наблюдателя.

– Ну, или кто там за вами стоит.

– Нас здесь двое. Третий остался на модуле.

В кресле пилота зашевелился драйвер-прима спейсера, показал флегматичную улыбку.

– Прошу прощения, господин доктор, но вы уже на борту лишний.

– Что здесь происходит?! – вскочил инженер корабля, хватаясь за оружие.

Тонкий луч разряда перечеркнул его шею, уник не выдержал энергоудара, инженер осел в кресло с изумлением в пустеющих глазах. Четвертый член экипажа понял все мгновенно и поднял руки:

– Не стреляйте! Я с вами!

– Ты тоже лишний, Бирк, – покачал головой драйвер-прима, стреляя в товарища. – Повернул ствол «универсала» к Реброву. – Теперь ваша очередь, патриарх.

– Причина, – спокойно проговорил начальник экспедиции. – Я хочу знать причину.

– Причину чего?—не понял Альваро де ла Вега.

– Я уже сообразил, что ваш хозяин гасит звезды, засылая сферические «зеркала». Сначала здесь, у мантоптеров, потом у нас. Хотя процесс мог идти давно, судя по количеству угасающих звезд в скоплении. Видимо, богомолы поэтому и послали в аварийном порядке корабль, чтобы предупредить или попросить помощи. Мы это выясним. Так вот, мне хотелось бы знать, какова причина такой неадекватной ненависти к разумным существам?

– К сожалению, мы этого тоже не знаем, – развел руками Альваро де ла Вега. – Наша программа не несет познавательного аспекта, мы лишь исполнители определенного задания. Прощайте, доктор. Жаль вас убивать, но и оставлять в живых не резон.

Драйвер-прима поднял «универсал».

– Контроль-два! – негромко произнес Ребров.

В то же мгновение витс за его спиной, принимаемый командиром спейсера за своего помощника, выстрелил в пилота из парализатора и тут же – в де ла Вегу, не успевшего сообразить, что происходит.

В рубку вбежали двое членов команды исследователей, которые представляли собой службу безопасности.

– Допросите обоих, – коротко сказал Ребров, занимая место командира корабля. – Возьмите Гоглидзе и Цереша, попытайтесь починить передатчик. Воронова ко мне. Идем к планете.

Внезапно заговорил инк спейсера:

– Внимание, тревога! В ста мегаметрах замечено сферическое тело диаметром около тысячи километров. Приближается к нам со скоростью три единицы в секунду.

Ребров и безопасники переглянулись. Затем начальник экспедиции кивнул: «Действуйте!» – и зарастил кокон-кресло.

Глава 12

НЕУДАЧА

Глубокая бархатная чернота, пронизанная алмазными иглами звезд.

Глубокая бархатная тишина, пронизанная редкими посвистами и скрипами электромагнитного «ветра».

Яркая звезда на краю света, даже не звезда – крохотный пламенный шар с тонюсенькими ворсинками протуберанцев – Солнце.

Бесшумные цветные зарницы – будто отрываемые и несомые ветром полотнища света – эффекты полевых взаимодействий человеческих сооружений, занимающих огромные объемы Солнечной системы.

Бегущие световые пунктиры и паутинки – тоже своего рода «сооружения», но виртуального плана: это выбиваемые «струнами» метро из вакуума фотонные струи.

Чей-то одинокий печальный голос, выплывший из глубин звездной пропасти, потянувший за собой цепочку других тихих голосов, и снова тишина. Но тишина живая, пульсирующая, подчеркивающая биение жизни. Человек и здесь, вдали от планет и скоплений материи, не был случайным гостем. Он здесь жил.

– Мы готовы, – раздался голос погромче.

Зачарованный зрелищем и тишиной космоса, Кузьма очнулся.

Одетый в бижо-комплект, он стоял на куполе «черепахи» – автономного технического модуля, принадлежащего пограничной службе Солнечной системы. «Черепаха» же располагалась в поясе астероидов между орбитами Юпитера и Марса. Именно здесь удалось отыскать одинокое «зеркало», наблюдавшее то ли за Солнцем, то ли за поредевшим потоком камней астероидного кольца, на котором было решено провести испытание «черной бомбы».

В принципе Кузьмы это испытание не касалось, он занимался проблемой «паньтао», однако результат опыта был интересен и ему своими эффектами, а главное – мог оказаться полезным и для расчета «паньтао», поэтому Кузьма уговорил деда, а тот разрешил ему посмотреть на испытания «бомбы».

Суть эксперимента сводилась к следующему: специально разработанный генератор «черной дыры» подводился вплотную к «зеркалу», включался, и коллапсар схлопывался в точку, увлекая за собой все, что находилось в радиусе трехсот метров от него. По мысли разработчиков «бомбы», взрывающейся не вовне, а внутри самой себя, получавшаяся «черная дыра» должна была засосать и «зеркало», но на практике никто никогда не пытался уничтожать «зеркала» таким способом, и сомнений и споров хватало.

«Бомба» представляла собой стометровый ажурный многогранник с неярким рубиновым шаром внутри – инициатором особого поля, объединяющего электромагнитные, слабые и ядерные взаимодействия. Поле это называлось стринговым – от слова «стринг» – струна – и создавало колоссальные силы натяжения вакуума. Достаточно сказать, что каждый метр «струны» такого поля растягивают силы, эквивалентные массе ста миллионов Солнц. Естественно, родившись в объеме «бомбы», такое поле мгновенно стягивается в точку, создавая мини-коллапсар.