Пол Андерсон - Операция "Хаос" Страница 41

— Кончайте проповедь! — приказал я. Помимо всего прочего, я не хотел, чтобы возгоравшийся в нем пыл пересилил его страх передо мной. — Придерживайтесь фактов. Вы были посланы натравливать на нас ту банду. Вы их подстрекали!

— Нет… Хорошо, я вхожу в состав добровольцев. Когда происходили те события, мне разрешили принять в них участие. Но не для того, чтобы… чтобы сделать то, о чем вы говорите… нет, чтобы оказать помощь, помощь советом, осуществлять духовное руководство… ну, и обеспечить защиту против возможного с вашей стороны колдовства… Ничего более! Вы же сами напали на нас.

— Конечно, конечно. Это мы начали пикетирование, а когда оно не сработало, силой вторглись на чужую территорию, установили блокаду, учинили факты вандализма, терроризма… Ха-ха! И действовали вы исключительно в качестве частного лица! Правда, когда вы потерпели неудачу, то нашли поддержку и утешение у вашего руководства. И уже вернулись к исполнению своих обычных обязанностей.

— На меня наложена епитимья за то, что я согрешил гневом, — заявил он.

Легкая дрожь пробежала у меня по позвоночнику. Ну вот, теперь мы добрались до главного.

— Вас поместили сюда не просто потому, что вы рассердились на нас. Что вы сделали на самом деле?

Его снова охватил ужас. Он воздел бессильные руки.

— Пожалуйста… Я не могу… Нет!

Я поднес нож к его лицу.

Мармидон нахмурился и быстро сказал:

— Разгневался на вашу жестокость, упрямство… и наложил на вас всех проклятие. Проклятие Мабона. Посвященные отцы… Не знаю, как они узнали о том, что я сделал, но Адепты наделены даром… Когда я вернулся, мне сказали, что последствия могут оказаться гибельными. Ничего больше я не знаю. Пока я находился здесь, мне никто ничего не говорил. Никто не приходил сюда… Что, действительно были какие-то последствия?

— Как сказать… Что это за проклятие?

— Это не заклинание. Вы понимаете между ними разницу, не так ли? Заклинания, используя законы волшебства, вызывают к действию сверхъестественные силы или призывают нечеловеческие существа. Это, мистер Матучек, то же самое, что нажать спусковой крючок или свистнуть собаке. Это — как использование любого инструмента. Молитва — другое. Это мольба, обращение к Всевышнему. Проклятие — не что иное, как формула, в которой содержится просьба… ну, наказать кого-то. Всевышний либо его ангелы выполняют просьбу, если увидят, что человек должен быть наказан. Лишь им дано судить…

— Повторите его.

— Да вы что! Это опасно!

— Вы только что утверждали, что само по себе оно безвредно…

— Разве вы не знаете? Молитвы иоаннитов не то же самое, что молитвы петристов. Нас осеняет особая милость Божья, его особый промысел. Мы обладаем особым знанием, мы — возлюбленные дети его. Наши молитвы могущественны сами по себе. Я не могу предсказать, что случится, если я произнесу эти слова… Пусть даже у меня нет никаких намерений, но в подобных условиях… когда нельзя проконтролировать…

«Очень может быть…» — подумал я.

Сущность гностицизма в древние времена состояла в поиске силы и власти с помощью древних знаний. В овладении мощью, превышающей мощь самого Бога. Несомненно, Мармидон будет искренне утверждать, что его церковь возродила эту идею, но он еще не получил статуса Адепта. Самые конечные тайны от него сокрыты. Без особого энтузиазма я подумал, что непохоже, чтобы он был способен совершить преступление. Этот коротышка в душе был неплохим человеком.

Меня осенило. Еще полсекунды я обдумывал эту мысль. А если логически продолжить ее… Предположим, что основоположники современного гностицизма сделали какое-то открытие, вооружившее их до сих пор неизвестной мощью. Результаты убедили их, что они оказывают воздействие на самого Бога.

Предположим далее, что они ошиблись… были введены в заблуждение. Потому что, пропади они пропадом, идея, что смертные хоть как-то могут влиять на Всемогущего, не имеет никакого смысла. Какой вывод следует из всех этих предположений? Следующий.

Вне зависимости, знают ли они об этом или нет, благословения и проклятия иоаннитов являются в действительности не молитвами, а особо искусным, имеющим чрезвычайную силу колдовством!

— Я могу ознакомить вас с текстом. — Мармидон весь дрожал. — Вы можете прочесть его сами. Он не относится к числу запретных.

— Ладно, — согласился я.

Он зажег свечу и раскрыл книгу. Мне приходилось издали видеть иоаннитскую Библию, но никогда не выпадало случая хоть полистать ее. Иоанниты заменили Ветхий Завет чем-то таким, что даже неверующие вроде меня сочли богохульством. Обычно текст Нового Завета сопровождался множеством апокрифов, добавлением других произведений, источник которых не мог определить ни один ученый.

Трясущийся палец Мармидона коснулся отрывка в последнем разделе. Я сощурился, пытаясь разобрать мелкий шрифт. Текст на греческом шел параллельно с переводом на английский. Отдельной строчкой шли пояснения смысла слов вроде тех, что были в распеваемом наверху гимне.

«Свят, свят, свят. Во имя семи гномов. О, Мабон, праведный, безмерно Великий Ангел Духа Святого, надзирающий над изливающими гнев и хранящими тайну бездонной Бездны, приди ко мне на помощь, излей горе на тех, кто причинил зло мне, чтобы могли и они познать раскаяние и дабы не страдали больше слуги скрытой от очей человеческой Истины и Царства, которое грядет. Словами этими призываю тебя, Гелифомар, Мабон Сарут Эннанус Сацинос.

Амен, амен, амен…»

Я закрыл книгу:

— Не думаю, чтобы такого рода заклинания чего-нибудь стоили, — медленно сказал я.

— О, можете повторить это вслух, — выпалил Мармидон. — Вы — можете. И обычный церковный причастник тоже может. Но я — звонарь, или, как вы говорите, — заклинатель. Не слишком высокого ранга, не слишком искусный, но и мне дарована определенная милость.

— Ах так… — Я с болью начал понимать истину. — Ваша повседневная работа состоит в том, чтобы вызывать демонов и руководить ими…

— Не демонов. Нет, нет! По большей части — обычных существ сверхъестественного мира. Иногда — ангелов низшего разряда.

— Вы имеете в виду существо, сказавшее вам, что оно — ангел?

— Но оно и есть ангел!

— Неважно! Так вот что случилось! Вы говорите, что разгневались до безумия, прокляли нас. Прочли эту молитву темным силам. Я утверждаю, что, сознательно или нет, но вы занимались колдовством. Поскольку детектором ничего не зафиксировано, этот род колдовства еще неизвестен науке. Это был призыв к кому-то, живущему за пределами нашей Вселенной. Что ж, вы, иоанниты, кажется, ухитрились наладить связь с иным миром. Вы верите, большинство из вас верит, что этот мир — Небеса. Я утверждаю, что вас обманывают. На самом деле этот мир — Ад!

— Нет… — застонал он.

— Помните, у меня есть основания для этого утверждения. Вот куда попало мое дитя — в Ад!

— А может быть, и нет? — с надеждой возразил Мармидон.

— Демон отозвался на ваш зов. Случилось так, что из всех служащих «Источника Норн» лишь мой дом оказался не защищенным от нападения демона, так что месть обрушилась на нас.

Мармидон расправил хилые плечи:

— Сэр, я не отрицаю, что вашего ребенка похитили. Но если девочку украли… в результате моих опрометчивых действий, вам не следует бояться.

— Когда она находится в Аду?! Предположим, мне вернут ее сию же минуту. Какой страшный след оставит на ней пребывание там?

— Нет, честное слово, не бойтесь. — Мармидон похлопал меня по руке. И попал как раз по ослабевшим суставам пальцев, обхвативших рукоятку ножа. — Если она сейчас находится в Нижнем Континууме, действия по ее возвращению сопряжены со временем. Вы понимаете, что я имею в виду? Сам я не очень-то хорошо разбираюсь в таких вещах, но Адепты глубоко проникли в их суть, и некоторую их часть они передают посвященным, начиная с Пятой степени и выше. Математическая сторона осталась вне пределов моего понимания. Но как я понимаю, Адская Вселенная отличается особо сложной геометрией пространства и времени. Будет не особо трудно вернуть вашу дочь в ту же секунду, из которой ее похитили. Точно так же, как и в любой другой момент времени.

Нож вывалился из моей ладони. В моей голове гудели колокола.

— Это правда?

— Да. Церковный обет не позволяет мне сказать большего.

Я закрыл лицо руками. Слезы бежали у меня между пальцами.

— Я хочу помочь вам, мистер Матучек. Я раскаиваюсь в том, что поддался гневу.

Подняв взгляд, я увидел, что он тоже плачет. Через некоторое время мы нашли в себе силы приступить к делу.

— Разумеется, мне не следует вводить вас в заблуждение, — объявил он. — Когда я сказал, что можно одинаково легко войти в любую точку времени, это не значит, что у вас нет проблем. Я просто хотел, чтобы, успокоившись, вы все же увидели, как обстоят дела. На самом деле существуют такие препятствия, что преодолеть их могут лишь наши верховные Адепты. Никто из ныне живущих геометров, пусть даже он гений, не сможет самостоятельно отыскать дорогу сквозь эти измерения. К счастью, однако, этот вопрос перед нами не стоит. Возможно, ваша дочь была действительно похищена в результате моего проклятия. Тогда понятна немилость, проявленная ко мне моим руководством. Но если даже так, она находится под защитой ангелов.