Виктор Милан - Сердца Хаоса Страница 41

Двухмоторный самолет – уменьшенная копия машины, которая доставила их на базу – выскочил из-за скального гребня и пронесся у них над головами. Тягучее, отвратительное ощущение родилось у Касси в желудке. В следующий миг самолет исчез в горах, только вой мотора долетал до них, но определить по этому звуку, хотя бы приблизительно, местоположение истребителя было невозможно. Следующее еш появление привело всех в восторг. Самолет вертикально взмыл в небо, сделал бочку и вошел в пике. Доли секунды ему хватило, чтобы сбросить бомбу и тут же исчезнуть. Бомба попала прямо в середину мишени – искры и разбитые доски полетели во все стороны. Кабальерос одобрительно зашумели.

– Как видите, это не машины, а чудо. Как, впрочем, и пилоты, – продолжал нахваливать генерал. – Остальное вам доскажет Денди Дон. Чернокожий командор выступил вперед.

– Леди и джентльмены, сейчас вы наблюдали учебное бомбометание по наземным целям. Бомба цементная, однако вообразите эффект, который произведут пятьсот килограммов сильнейшего взрывчатого вещества, угодив в голову боевого робота.

Ковбой поиграл бровями и неожиданно обратился к генералу:

– Эта демонстрация вполне впечатляет, генерал. Но позвольте кое-что вам напомнить…

– Пэйсон! – рыкнул на него Бейрд.

– Подождите, подполковник. – Генерал-лейтенант Стефанопулос взмахом руки остановил начальника штаба. – Пусть договорит.

– А что здесь говорить, – пожал плечами Ковбой, спустился с помоста и направился в сторону пулеметного гнезда. Ковбой миновал игроков, резвившихся в баскетбол. Те удивленно глянули на незнакомого верзилу, на лице которого сияла широкая, душевная улыбка. Игра остановилась сама по себе… Ковбой подошел к девушке, сидевшей за пулеметом, и, все так же обворожительно улыбаясь, попросил:

– Милая моя, одолжи мне эту игрушку на несколько секунд.

Не дожидаясь разрешения, он взялся за оружие, рывком снял пулемет с треноги и навел его на игроков. Те смотрели на Ковбоя с прежним недоумением, один из них выпустил из рук мяч. Всадник передернул затвор и коротко приказал:

– Руки вверх!

Его никто не послушал. Тогда он дал очередь под ноги ближайшему игроку – осколки камней полетели во все стороны. Тот сразу поднял руки, как, впрочем, и девушка, сидевшая в пулеметном гнезде. Остальные игроки тут же попрятались за краем площадки.

Ковбой поставил пулемет на предохранитель и вернул его девушке:

– Спасибо.

Видя, что та все еще никак не может прийти в себя, сам установил оружие в гнездо и, отряхнув руки, направился к общей группе.

– Видите, генерал, – сказал он, приблизившись к Стефанопулосу. – Одно дело – проделывать трюки с бомбометанием в спокойной обстановке, и совсем другое, когда по тебе будут вести бешеный огонь изо всех наземных средств. Первый удар вы нанесете, в этом я не сомневаюсь, но потом каждый вылет будет даваться все труднее.

Когда гости проходили мимо пулеметного гнезда, Ковбой еще раз обратился к девушке:

– Премного благодарен, мэм. Девица покраснела и отвернулась.

XIV

Долина Шамбала Гандерландские горы Таун, Федерация Солнц 11 января 3058 года

Правое крыло резко опустилось, и самолет типа «Рудель» со снижением принялся облетать перевернутую чашу горы. На вершине вздымался утес, напоминающий обломленную ножку стола, за него зацепилась вереница белоснежных облаков.

– Добро пожаловать в Шамбалу! – – раздался голос Тимми Муна.

Касси сидела в задней части кабины на месте штурмана. В бою на долю второго члена экипажа приходилось наблюдение за окружающим пространством и слежение за сканирующими системами. Штурмана в части называли «тот, кто сзади» или сокращенно ТКС. Когда Тимми выразился в том смысле, что она будет ТКС, Касси решила, что он подшучивает над ней, однако, порасспросив других пилотов, убедилась, что это обычный рабочий термин.

К своему удивлению, с Тимми она держалась вежливо, даже слегка тушевалась. Неужели хотела произвести на этого молодого человека благоприятное впечатление? Просто чудеса! Однако удивительные случаи, порой творящиеся с людьми, всегда вызывали у нее повышенную подозрительность. К сожалению, этот верзила, оказывается, тоже знаком с приличным обхождением и ужасно обаятелен, так что Касси с тревогой наблюдала, как у нее сердце замирает при встречах.

– Пока еще ничего не видно, – вновь раздался в на-ущниках голос Тимми, – будь готова.

В следующее мгновение он направил нос самолета к земле и врезался в облака.

Группа гостей из Семнадцатого полка провела на базе Питон ночь. Демонстрация, устроенная Пэйсоном, встряхнула всех на базе – теперь рейнджеры вели себя подчеркнуто предупредительно, подтянуто, форма у всех блестела, дневальные подчеркнуто строго относились к своим обязанностям. За обедом расслабились… Принимали пищу все вместе, в столовой; рассказ о пулемете, повторенный в присутствии доброй половины личного состава базы, вызвал взрыв хохота. Такие шутки здесь любили.

База Питон практически вся умещалась в обширном сборном здании, похожем на разрезанный пополам цилиндр. Сводчатый потолок опускался до земли. Все сооружение собрали на одном из заводов и затем по воздуху доставили на высокогорное заброшенное плато. Личный состав Воздушных рейнджеров состоял из профессиональных строителей, шахтеров, фермеров, инженеров с ближайших предприятий – одним словом, мастеров на все руки. При внешней простоте база оказалась весьма уютным и прекрасно обставленным местечком. Летчики и техники сами обшили стены панелями из местных пород дерева. Мебель, дорогостоящее военное оборудование, включая средства связи, сигнальные системы, вооружение и прочие необходимые принадлежности, были приобретены на средства местных фирм, где в основном и работали рейнджеры. Денег у них хватало, так что внутри база оказалась просто картинкой.

В просторном зале на столах у стен стояли блюда с дымящимися кусками мяса, в вазах – фрукты, там же на тарелках караваи свежеиспеченного хлеба с хрустящей коркой и нежной, как поцелуй, мякотью. Макароны, свежая и квашеная капуста, кукурузные початки, картофельное пюре, местные овощи, названия которых Всадники так и не успели выучить. Питья было сколько угодно и какого угодно. Тим Мун, сидевший между Касси и Кали, поднялся и принес разведчице глиняную кружку с пивом. На кружке был выдавлен герб части – ковбой в белой одежде и черной маске, со звездой на груди, махал рукой из кабины стилизованного самолета; фонарь был откинут. Кали предпочла яблочный сок, он показался ей очень аппетитным. Алкоголь она не любила, пила чуть-чуть и только в компании.

Во время еды в зале царило полное молчание – местные горожане очень серьезно относились к принятию пищи. Как, впрочем, и выходцы с «юго-запада». Это была древнейшая сельская привычка – относиться к еде как к дару Божьему.

После обеда в зале убрали столы, все разместились поудобнее, и генерал официально представил гостей. Раздались бурные аплодисменты, что несколько удивило Кабальерос, привыкших к другому обращению. По-видимому, шутка Ковбоя сыграла свою роль. Следом со своих мест начали подниматься старшие офицеры рейнджеров: первыми – д'Абюсон и ее заместители Эд Золингер и Зэйн Салдано, затем командиры бомбардировочных эскадрилий капитан Анжела Чистаки и Фриц Мёльвиц, за ними командиры эскадрилий истребителей, лейтенант Сондра Прин, Айси, и, наконец, Тим Мун, которого, оказывается, все называли Бад.

Люди начали знакомиться друг с другом, и в зале стало заметно веселее. За разговорами Касси вдруг обнаружила, что выпила больше, чем следовало. Голова воспарила, а ноги чуточку обмякли, потяжелели. Обычно, стоило ей почувствовать, что теряет контроль, Касси тут же прощалась и уходила. Когда же Касси чувствовала необходимость снять напряжение, она выполняла комплекс упражнений, завещанных ей стариком гуру, но на этот раз сердце молчало, покидать зал не хотелось, ребята были рядом.

Она рискнула. Дала себе слово, что это первый и последний раз в жизни.

Новый взрыв хохота потряс помещение – кто-то рассказал, как рейнджерам пришлось удерживать старшего сержанта Фитцджеральда от попытки свести счеты с шутником Пэйсоном. Не мешая присутствующим посмеяться вволю, старший сержант скромно сидел с кружкой пива в руках, потом неожиданно поднялся и приказал составить столы. Все дружно, невзирая на чины, бросились выполнять его распоряжение.

Во главу вновь образованного стола сели генерал Стефанопулос и полковник Камачо, рядом Гордон Бейрд. В ту же сторону, подбадриваемый толчками и одобрительными возгласами, отправился сержант Джерри Уил-кокс. Был сержант очень юн, необыкновенно рыж и конопат.

Наконец он встал возле командиров, чуть наклонил голову набок и вдруг запел тонким дребезжащим, но очень приятным тенорком: Пойдем на чердак, где рождаются шорохи, Стропила протяжно и гулко скрипят. Там тучи звенят, отзываясь на оклики, Там смерти приют, летуны говорят. Так сдвинем бокалы – пусть души воспрянут! К чертям этот мир, преисполненный лжи! Мы выпьем за тех, кого нет уже с нами, А также за тех, кому вслед им уйти!