Под тенью проклятья. Город не для всех - Владимир Лещенко Страница 41

одной крутились на экране. Его первый состав, его первая студийная запись, его первый контракт, его длинноногая подтанцовка, его рыженькая бэг-вокалистка, очень умело пользовавшаяся своим большим полногубым ртом не только на сцене, его девушка, пожалуй, единственная, с кем он хотел построить серьезные отношения, их концерты, дружеские попойки, пьяные приколы... Хмельной и веселый период жизни.

Верещали элеконы, звонил городской телефон, попискивали электронные письма, сообщая о том, что пришли... Ирекк смотрел на адресатов и цифры на определителях и отворачивался. Последним пришло ругательное письмо насчет отказа от предложения фирмы «Северная струна» перекупить альбом каких-то трех новомодных певичек (Как их… «Данетки»? «Конфетки», «Мине...»… э-э-э… нет, так низко мораль Джериса пока не пала!). Письмо прислал его агент («Завтра его уволю», — подумал Токвис), Урфин Ройте, пожалуй, единственный оставшийся настоящий друг. Остальные — всякие малознакомые личности из звукозаписывающих фирм и магазинов. Все были в панике, никто не знал, что от него ждать. «Ха! Неужели кто-то меня принимает всерьез? Жаль, правда, не те, кто должен», — подумал Ирекк и, рассудив, что все звонившие и писавшие — просто люди и поэтому подождут, пока он будет в состоянии общаться. Вот если бы на элеконе высветились имя и номер Творца — Ярта или Повелителя Низа Бессара… Тогда бы Токвис еще подумал бы. А так…

Записи кончились, за окном шумел дождь. Пить не хотелось, спать не хотелось, гулять идти тоже.

— Значит, будет музыка, — вслух решил Ирекк и поплелся в студию за своей верной гитарой. Вернувшись и сев на привычный любимый диван, он начал наобум перебирать струны. Постепенно просто мелодичное сочетание аккордов стало складываться в изящную, выразительную композицию, идеально подходящую к словам. Ирекк хриплым голосом начал петь:

По-над кладбищем дует ветер, да такой, что свеча не светит,

И с надгробий сдувает знаки лепестками увядших роз.

В этой ветреной круговерти помолись же Владыке Смерти,

Позови, разбуди, приветствуй и попробуй задать вопрос.

Если спящий в могиле этой удостоит тебя ответа,

Ты оставь благодарный лепет, но запомни его слова,

Расплещи над плитою масло, чтоб лампада твоя погасла,

И беги, следы заметая беззаконного волшебства.

Песня на стихи Арро Кая — великого поэта Эпохи Воюющих Королевств.

Единственная песня, написанная Эльтой, той самой, единственной его подлинной любовью. Сейчас ее нет в этом мире, но, как ни странно, эти воспоминания не приносили боли, а только умиротворяли измученную душу музыканта:

Если вспомнить потом посмеешь, если суть разобрать сумеешь,

В тихом шёпоте, в дуновенье этих ставших землею губ —

Ты пройдешь по чужому следу, но отыщешь свою победу —

В звоне золота, в лязге стали, в торжествующей меди труб.

Но коль ты не уловишь смысла, повторяя слова и числа,

Что умерший шепнул из гроба, коль забудешь их — берегись!

И отец твой, и дед, и прадед за оплошность твою заплатят,

Даже если давно истлели и рассыпались в прах и слизь.

Будешь дерзок иль осторожен — тот, кто был тобой потревожен,

Не уснет уже под землею, где сквозь кости бурьян пророс,

И однажды холодной ночью пред тобой предстанет воочью.

И бесшумно задует лампу.