Вадим Тарасенко - Прыжок Волка Страница 41

А через пару лет, честно отбарабанив в спецназе, подобно сжатой могучей пружины резко распрямится и ударить — поступить в «консерваторию», обязательно на первый факультет, который готовит «пиджаков», тех, кто будет работать в резидентурах под посольской «крышей». А потом можно уже будет перебираться и в штаб-квартиру конторы, а потом… дальнейшее будущее рисовалось Андрею уже смутно, но он был уверен, что жизнь покажет, как действовать потом. И он будет действовать — решительно и хладнокровно.

А сейчас, главное, не дать чинушам из Москвы закопать себя, списать и забыть. А «лопата», с помощью которой его могут закопать лежит сейчас у него на груди…

Камилла вновь заворочалась и открыла глаза. Губы ее расползлись в улыбке.

— Ну что, воину понравилось?

Перед Андреем промелькнула последняя ночь, способная, если бы заснять ее на видео, с легкостью взять главный приз на конкурсе XXХ-фильмов.

— Понравилось.

"Нет, надо этот вопрос решить перед отлетом, с Камиллой надо поговорить", — у Кедрова в голове мелькнула трусливая мыслишка, что после этого разговора Камилла просто исчезнет из его жизни и к его возвращению квартира будет пуста.

— Ты хочешь поговорить со мной о том конверте, который лежит за спинкой дивана, и не можешь решиться?

Если бы сейчас в квартире разорвалась граната, майор спецназа не так бы вздрогнул, как сейчас.

— Ты… ты видела… Ты видела те фотографии?

— Да, видела.

— И что ты на это скажешь? Фотографии подлинные, — зачем-то добавил он, в душе надеясь, что Камилла начнет возражать и приведет неоспоримые доказательства, что все это ложь.

У Андрея даже мелькнула мысль, что все это грандиозная провокация, затеянная против него ФСБ, чтобы отомстить ему за то, что он не согласился служить у них.

— Да, фотографии подлинные, — спокойно ответила дагестанка.

— И ты убивала наших солдат? — выдавил из себя Кедров.

— Ваших солдат, — лицо Камиллы на несколько мгновений стало хищным, — ваших солдат, которые убивали наших женщин, стариков, детей.

— Вы сами в этом виноваты. Не бузили бы, никто бы Вас не трогал.

— Мы не бузили! Мы хотели жить на нашей земле, как мы хотели жить. И все! Мы вас не звали к нам.

"Это бессмысленный спор. У империй своя правда, у малых народов своя. И чтобы притереть эти правды должно пролиться немало крови. И дай Бог, чтобы все еще получилось".

— Камилла, я тебя понимаю, но понимаешь, после всего этого… мы не можем быть вместе.

— А когда ты забирал меня из Боташа, почему ты не спросил меня, хочу я или нет? А сейчас наигравшись, вышвырнешь меня вон, как бездомную собаку!

— Я не знал, что ты убивала наших солдат!

— А когда узнал, что ж сразу не прогнал? Еще две недели с убийцей своих солдат спал и не страдал от этого!

— Замолчи! — Андрей с такой силой толкнул девушку, что та слетела с дивана на пол.

— Давай, давай, тебе же можно! Ты же русский солдат! Вам можно было убить моего отца и двух братьев! Убей и меня! Жаль только, что я тебя не убила, когда ты тут храпел на кровати!

"А ведь точно. Камилла легко могла меня убить. Как это я раньше не подумал. Полоснуть ножом по горлу как барана и все".

— Чего ж не убила? — хрипло спросил Андрей. — Я же русский оккупант, убивающий твоих соплеменников и сейчас улетающий их снова убивать. А ты вместо этого своими ласками, своим телом хотела сделать меня неуязвимым для их пуль и ножей!

— Ты, ты… — неожиданно из глаз девушки брызнули слезы, она вскочила и убежала в другую комнату.

День тянулся, словно истекала вода через неплотно прикрытый кран: кап, кап, кап. Солнце сначала медленно вползало в зенит, а затем вразвалку стало опускаться вниз. Наконец в зимнем небе зажглись звезды.

Андрей неподвижно сидел у окна и смотрел на них. Мыслей в голове не было. Никаких. Ни о своей судьбе, ни о Камилле, ни о находящейся в сотнях тысячах световых лет отсюда Эльдире, ни о ребенке, которому он дал жизнь и которого он никогда не увидит. Даже о предстоящей командировке думать не хотелось. Что о ней думать? Все уже давно обдумано. И здесь, и в Москве. Прилетели, провели рейд, улетели. Между этими четырьмя словами уместятся кровь, грязь, трупы «чехов», а возможно и своих ребят.

Чуть слышно сзади скрипнула дверь. Андрей не обернулся. Легкие шаги, знакомая рука, легшая на голову, знакомые пальцы, заскользившие в волосах. Так прошла минута, затем другая. Оба молчали. Все было сказано, и между мужчиной и женщиной разверзлась бездонная пропасть — противоречия их народов, густо сдобренные кровью. Такие пропасти исчезают веками, а часто просто исчезают народы, породившие их. И мосты через такие пропасти очень трудно перекинуть. Практически невозможно…

Горячая рука, теребившая мужчине волосы, замерла. Невольно замер, напрягшись, Андрей, ожидая услышать… да что угодно! Он просто хотел услышать гортанный голос этой девушки. Слова оправдания, слова примирения…

— Воин, ты не бойся, спи спокойно, этой ночью я тебя тоже не зарежу, — женская пальчики сошлись в кулак, сгребая мужские волосы. Легкий рывок за волосы назад.

— Спи спокойно, воин.

И вновь рассвет робко заглянул в притихшую квартиру. Но время на раздумья уже не было. Через два часа торжественное построение и в путь. На аэродроме их уже ждут безотказные "Аннушки".

Через сорок минут одетый в зимнюю форму Андрей взялся за ручку входной двери. Камилла, молча наблюдавшая за сборами, сидела на диване.

"Надо же что-то сказать. А что? Сказать уходи? Нет, лучше просто прощай".

— Прощай, Камилла.

— Прощай, Андрей.

Входная дверь распахнулась.

— Стой, хоть ты и кафир, но все равно должен знать.

Кедров вздрогнул. Как-то непривычно и неприятно было слышать из уст Камиллы это «кафир» — так «чехи» называли солдат федеральных войск.

— Что я должен знать? — спросил Кедров, не оборачиваясь.

— Я тебя не зарезала, потому что ты какой-то не такой как все, а потом я тебя полюбила.

— Все?

— У тебя будет ребенок.

"О, Господи! Да за что ж мне такое?! Сначала ребенок от Эльдиры, которого я уже никогда не увижу, а потом от моего врага".

— А теперь прощай, воин. И пожалуйста, останься в живых. Среди кафиров таких как ты немного.

Кедров развернулся, словно ему отдали команду: "Кругом".

— Камилла, слышишь, дождись меня, никуда не уезжай! К черту все! Я уже одного ребенка потерял. Еще одного потерять я не хочу! — Андрей говорил торопливо, сбиваясь. Его мозг словно не принимал участия в этом процессе. В нем будто прорвало плотину и давно корившиеся слова, мысли хлынули неудержимым потоком. — Вернусь и мы поженимся. И пусть попробуют что-то пикнуть в Москве! Если надо, уйди из ГРУ. Ничего, не пропадем! Только дождись меня! — он говорил и жадно целовал сухие женские губы, целовал и говорил.

Поначалу не отвечавшая на ласки девушка, потянулась к Андрею, прижалась к нему, уже сама жадно впиваясь к нему в губы…

Комроты спецназа ГРУ майор Андрей Кедров прислонившись к борту самолета, смотрел в иллюминатор. Внизу проплывали пейзажи России: леса, поля, реки.

Через пропасть национальной вражды можно перекинуть мост и этот мост называется Любовь. Любовь Ромео и Джульетты помирила их враждующие семейства. Об этом писал еще Шекспир. Кажется банально, тривиально и избито. Но на этих тривиальных истинах и держится мир. Дружба, любовь, преданность, патриотизм, честь. Это кирпичики мироздания, элементарные неделимые частицы, без которых все рухнет.

Нет, естественно так возвышенно Андрей не думал. Он был офицером спецназа, в котором такие мысли противопоказаны. Размякнешь и получишь пулю. Он просто смотрел на родную, землю и ему было хорошо. Трудную задачу он, по-моему, решил.

Глава 15

— Эльдира, последний раз спрашиваю, ты уверена в своей правоте? Через час вернуться в нынешнее состояние уже будет невозможно. Будет пройдена точка возврата.

— Да, Рахад, уверена. Своей политикой Руфи СакВок отталкивает наши народы. В конце концов, если его не остановить, фролы останутся один на один с кроками. И тогда уже нас никто и ничто не спасет.

"Зря я так сказала. Рахад может подумать, что я вспоминаю Андрея", — молодая женщина смутилась и осеклась.

Мужчина догадался о причинах смущения Эльдиры.

— Не смущайся. По-моему, в конце концов, мы обо всем с тобой договорились. Андрей герой, а мы… мы живые. Или не так?

— Все так, все так, мой милый.

Мужские и женские губы слились в поцелуе.

— Ну что, действуем по плану?

— Да, — коротко и решительно ответила женщина.

Руфи СакВок с трудом сдерживал раздражение. К чему эти все инспекции лазерных установок противокосмической обороны? Кто сейчас на них будет нападать? Кто в таких условиях сейчас решиться совершать массовые гиперпространственные переходы?