Один и без оружия - Корн Владимир Алексеевич Страница 42

Огни поселения мы увидели куда раньше самого моря, едва только войдя в лиман. Наступила почти полная темнота, и потому их отчетливо было видно даже с такого расстояния.

— Они явно электрические, — заметил Паша то, что было очевидно. Любые другие не светят с постоянной интенсивностью. — Это Радужный. Соседний с ними Аммонит дальше по берегу. Между ними ущелье. А в нем — электростанция. Вообще-то электростанция — громко сказано, но питания хватает на оба поселка. Почти хватает.

— Такая же станция, как и в Фартовом?

То, что имелось там, электростанцией тоже назвать трудно. Обычный паровоз, который попал сюда, как и все остальное, неведомым путем. Вырабатываемый им пар заставлял вращаться турбины, вырабатывающие электричество. Весь Фартовый электрифицировать не получилось, но в ряде мест оно присутствовало.

— Нет. Хотя принцип схожий. Эта геотермальная. — И пояснил: — В ущелье между поселками долина гейзеров, и пар, так сказать, халявный. Чья-то светлая голова смогла заставить его крутить генераторы.

— Далеко еще шлепать до Радужного? — поинтересовался Демьян.

— Если затопишь свою кочегарку, часа через три будем, — довольно безразлично сказал Трофим. — Ночь звездная, воду с сушей не перепутаешь. Держи строго посередине между островами, и сложностей возникнуть не должно. Из лимана выйдем, а там еще проще: все время вдоль берега.

— Димон? — обратился Демьян ко мне.

Ну да, именно Димон здесь главный, ему и решения принимать. Во время пути их не требовалось, настолько все было обыденно.

— Остаемся до утра, — потратив пару мгновений на размышления, заявил я.

Ну прибудем мы туда в середине ночи и что это даст? Все равно придется до утра оставаться на борту. Если выйдем с рассветом, ничего не потеряем. К тому же команда неопытная, никто, кроме Трофима, здесь не был, налетит ветер, нагонит тучи и что тогда? Нет, тут даже думать нечего — остаемся.

— Там неплохой кабак имеется. Кстати, работает круглые сутки. Кто приходит с моря, тот сразу туда. И со скупщиками пообщаться, и напряжение снять. Кто пойлом, кто девочками, — глядя на огни, продолжил Трофим.

И не совсем понятно было, чего он добивается. То ли соблазняет продолжить путь сейчас, то ли выдает новую порцию информации, то ли чего-то еще.

— Остаемся.

Напряжения никто из нас пока не испытывал, девочка у меня есть своя, а остальные потерпят. Ну а если выпить приспичило — выпьет за ужином. Естественно, в меру. Причем в ту, которая устроит меня.

— Остаемся так остаемся, — за всех высказался Малыш. — На якорь встанем или попробуем причалить к острову?

— На якорь. — И снова я не сомневался. Не хватало еще на мель у берега наскочить. Или вовсе пробить днище, что вполне может произойти. И, перед тем как спуститься вниз, добавил: — Дежурим как обычно, по три часа.

Вероятно, рассказ Трофима произвел на меня куда большее впечатление, чем казалось мне самому. Потому что сон мой и был как раз о том, что на наш «Контус» напало чудовище. Гигантское, похожее на плезиозавра, но с огромной крокодильей головой. Как и обычно в ночных кошмарах, ноги не слушались, патроны куда-то исчезли, а ружье и вовсе оказалось игрушечным. Чудовище собиралось сожрать Леру, но у меня даже не получалось крикнуть: «Беги!» В целом фильм «Годзилла» собственного производства.

Я как раз проснулся с бешено стучащим сердцем, когда в каюту без всякого предупреждения ворвался Малыш. Наверное, топот его ног меня и разбудил.

— Дима! — громко и тревожно позвал он. — Там что-то непонятное происходит!

Сжимая в одной руке ружье, а в другой разгрузку, практически все карманы которой были набиты патронами — настолько не хотелось остаться без них, если что-то пойдет не так, — я бросился наверх.

Глава одиннадцатая

Через несколько мгновений мне страстно захотелось прибить Малыша. Или, по крайней мере, обругать его, не стесняясь в выражениях. Несясь наверх, я умудрился крепко приложиться коленом и на палубе появился, припадая на одну ногу, чтобы обнаружить на ней Трофима. Скрестив руки на груди, он спокойно всматривался в ту сторону, где накануне вечером мы видели огни. И всего-то. Вслед за мной на палубе показались Паша с Демьяном, тоже при оружии. Все мы дружно уставились туда же. Огней сейчас было куда больше. Вернее, не так. Теперь в той стороне поднималось зарево пожара.

— Где он именно? — поинтересовался я у Трофима. — Радужный, Аммонит?

— А черт его знает. Тут самое важное, что и гореть-то в них особенно нечему. Что в том, что в другом дома из известняка. Похоже, кто-то специально сделал так, чтобы заполыхало.

— Полагаешь, нападение?

— Вполне допускаю. Весь этот бизнес — лакомый кусочек. Его уже два раз пытались у Таланкина оттяпать. Так почему бы не случиться третьему?

— Стрельбы не слышно, — заметил Демьян.

— Далековато. На такой дистанции только орудийную услышать и можно. Наши действия?

Трофим не обращался ни к кому конкретно, но, несомненно, его вопрос предназначался мне. Ну и какие могут быть наши действия?

— Ждем. Просто ждем рассвета.

— А затем?

— Затем будет видно.

— Мы здесь как на ладони. Если те, кто напал, будут отступать вверх по реке, обязательно нас обнаружат. — Малыш озвучивал правильные вещи, но злость на него у меня все еще сохранялась. Устроил переполох!

— Значит, не теряем бдительности, — резче, чем следовало бы, сказал я. — И вот еще что. Снимаемся с якоря и подходим вплотную к берегу, вон к тому острову.

Он и ближе других, и на фоне его растительности будем не так заметны. Тем более я оказался прав. Звездное небо заволокло тучами, и клочки земли теперь едва виднелись на фоне чуть более светлой воды. Благо, что в сам лиман не полезли, решив дождаться утра.

Почему-то считается, что самый невидимый цвет в темноте — черный. На самом деле темно-синий или коричневый справляются с такой задачей куда более успешно. Недаром же наш корабль выкрашен в один из них. Пусть даже смотрится он в своей ливрее не слишком презентабельно, тот, кто его красил, отлично об этом знал. Или у него просто не было выбора.

Проток между островами хватало во множестве. И совсем необязательно, что наши возможные враги окажутся именно в той, где мы будем находиться. Можно было встать туда еще вечером. Так, на всякий случай. Но неизвестно, чем заселен островок. Вполне допускаю мысль — ядовитыми гадинами, которые могут пожаловать к нам в гости. Теперь риск оправдан. Если Трофим прав и одно из поселений подверглось нападению, тех, кто это сделал, должно быть много. И если их даже изрядно потрепали, нам хватит и остатков.

— Паша, доставай-ка на всякий случай пулемет.

Эта грозная машинка — еще один подарок Таланкина. Вернее, она обнаружилась на «Контусе». Но вряд ли Яков не знал о ее существовании. Так что как ни крути — получается подарок.

По земным меркам едва ли не раритет. Давно снятый с вооружения пулемет Дегтярева, с ним еще в Великую Отечественную войну в атаки ходили. Или, наоборот, отбивали вражеские. Этот экземпляр был новый, вероятно, попал сюда с консервации. В такой густой смазке, что Паше пришлось изрядно потрудиться, чтобы ее удалить. К пулемету нашлось всего два плоских дисковых магазина. Емкость у них небольшая — около пятидесяти патронов в каждом, но, если применить оружие в нужный момент, — сила получится грозная, все-таки винтовочный патрон.

— И вот еще что. Придется всем бодрствовать до рассвета. На месте выспимся.

Перестраховываюсь? Возможно. Как будто бы и предпосылок особых нет — пожар вполне мог возникнуть и случайно. Но Грек за все время потерял всего одного человека. И вины его в этом было ноль. А все потому, что никогда не рискует без крайней нужды и всегда предельно осторожен. Помнится, мы несколько дней провели на вершине скалы. Ночью — продуваемые холодным ветром, днем — палимые солнцем. Практически без пиши, экономя каждый глоток воды. Пока наконец не выяснилось: засада была устроена совсем не по наши души. Думаете, Грек выглядел хоть в малейшей степени смущенным? Ничуть не бывало! Вот и я не собираюсь, если окажусь в подобной ситуации сам.