Евгений Сартинов - Гибель Земли Страница 43

Наконец впереди показался берег, красивый силуэт с мощным потухшим вулканом, нависшим над большим, живописным городом.

— Неаполь! — ласково пропел Фазиль. — Был я здесь лет пятнадцать назад, еще лейтенантом с эскадрой черноморского флота. Какой красивый город!

— Сейчас тут практически нет людей, — напомнил Майкл, — зато два миллиона ящеров.

— Я знаю. Сейчас мы им устроим последний день Помпеи.

Тарелка поднялась к самой вершине Везувия и нырнула в сам кратер. Тут Фатахов поднялся, натянул на руки перчатки, прицепил фал своего пояса к поручню одного из кресел, и, поместив заряд в самый центр люка, кивнул Майклу. Тот снял невидимость, и открыл люк. Заряд начал медленно опускаться вниз. Теперь Майкл смотрел в зеркало только на поднятую руку каперанга. Когда же тот махнул рукой, он отключил невидимую лебедку и закрыл люк. После этого Коэн закрыл выход, включил невидимость, и рванул блюдце вверх. Хоть вся операция и заняла всего двадцать секунд, но американец опасался появление штурмовиков хинков. Они снова помчались в сторону моря. Усевшиеся рядом с пилотом Фатахов перевел дух, а потом попросил.

— Куда ты так несешься, Майкл? Давай посмотрим, удалось нам подорвать эту штуку, или нет?

— И как тебе это не надоест, Фази?

Выучить, а тем более вымолвить имя своего напарника Коэн был не в силах. Каперанг на это не обижался.

— Ты что, такое зрелище! Да когда еще понимаешь, что сделал это своими руками, то просто чувствуешь себя просто господом богом.

— Ну, хорошо, — согласился Майкл, останавливая тарелку. Он поколдовал на панели, и на экране обзора было уже не море, а то, что осталось за кормой судна — берег. Они сидели, и ждали, а каперанг все нетерпеливо посматривал на часы. Лицо его при этом сменило несколько выражений, от нетерпения, до недоумения, и, наконец, жуткой досады. Наконец он выругался, и предложил Коэну.

— Майкл, полетели обратно. Похоже, эта штука не сработала. Все сроки уже прошли.

— Даже не уговаривай, я не хочу подорваться на собственном снаряде.

— Но Майкл…

Что хотел сказать русский, Майкл никогда уже не узнал. Потому что в это время со стороны берега резанула вспышка, а затем в вверх поднялся характерный силуэт ядерного гриба. Он был небольшой, довольно скромный. Но, этот взрыв пробил вековые пробки из застывшей лавы, и вверх рванула вырвавшаяся из-под гнета литосферы магма. Густой черный дым на несколько километров поднялся над подсевшим конусом Везувия, огненные столбы взрывающейся магмы разрезали его как ножом.

— Неплохо, — сказал Фатахов, а потом добавил. — Но Фудзияма мне понравился больше. Она рванула как лимонка под задницей шахида.

— Ты заелся, Фази. Ты и так работаешь за господа бога, а еще и привередничаешь. Ладно, полетели дальше. Нас ждет Этна и все вулканы Исландии.

Но именно в Исландии они чуть было не погибли. Фазиль там приглядел один из свежих вулканов на небольшом, свежеорганизованном самим вулканом островке. Все было как обычно: они опустили боеголовку, потом драпанули как можно дальше от острова. В этот раз они даже не останавливались на «смотрины», и как раз это их спасло. Сначала был обычный взрыв боеголовки, а потом рвануло так, словно взорвалась, как минимум водородная бомба. Впервые природные силы планеты смогли швырнуть тарелку хасков с такой ужасающей легкостью. До этого ни ураганы, ни грозы не были для нее помехой. Перегрузки вжали обоих землян в кресло, никто из них не мог даже шевельнуть рукой. Майкл думал о том, какие же силы был этот удар, если даже система поглощения перегрузок не может компенсировать эту чудовищную силу. Потом нагрузки начали слабеть, они смогли дышать.

— Майкл, мы что, попали в склад ядерных боеголовок? — прохрипел Фатахов.

— Не знаю, Фази, но если бы мы были на обычным самолете, то нас бы просто размазало по креслу, как джем.

Майкл осмотрел приборы, и, выругавшись, простучал по кнопкам клавиатуры, а потом крепче схватился за штурвал управления.

— Ты чего? — не понял каперанг.

— У нас вышла из строя система невидимости.

— Тогда ныряй.

— Куда!

Фазиль посмотрел на экран обзора, и присвистнул. Под ними по океану шла чудовищных размеров цунами. Волна высотой тридцать метров и шириной во всю Атлантику неслась со скоростью самолета.

— Ни хрена себе. Если она такая на глубине…

— Второй-второй! Ты где? — закричал в микрофон Майкл.

Владимир Ветров отозвался мгновенно.

— Я над Африкой. Что там у вас стряслось? Меня тут тряхнуло, словно щенка, которого за холку трясет волкодав.

— Не знаю, что это было, но нас тряхнуло гораздо сильней. Да так, что у меня пропала невидимость.

Ветров понял все мгновенно.

— Понял, Майкл, иду к тебе. Держись, Первый.

Он развернул свое блюдце и начал выжимать из него совершенно незапланированную хасками скорость.

Между тем дурное предчувствие не подвело Майкла. На горизонте уже показались штурмовики хинков. Их было пока немного, штук пять. Увидев летевшую совершенно наглым образом вполне видимую тарелку хасков, они накинулись на нее со свирепостью разъяренных пчел.

— Привяжись покрепче, Фази, — попросил Майкл. Он работал на пределе своих сил, физических и моральных. Его тарелка мгновенно ныряла вверх и вниз, крутилась вокруг своей оси, почти непрерывно он жал на спуск, огрызаясь огнем своего лазера. Он уже сбил четыре ромба, но их количество от этого не убавлялось. Они слетались со всех сторон, все больше и больше. В эфире стоял сплошной рев голосов ящеров. Все пилоты ромбов кричали о таком чуде, как тарелка противника, потерявшая невидимость.

Из-за этой тесноты два ромба даже столкнулись, а один из пилотов хинков сбил своего товарища, подвернувшегося под удар плазменной пушки. Единственное, что пока придавало сил Майклу, это то, что боезапас у него неограничен. Он не знал, как это делали хаски, но они черпали энергию прямо из пространства, практически из ничего. Но могло не хватить везения. Кроме того он знал, что одновременный, сдвоенный заряд плазмы мог пробить защиту, и разнес бы их блюдце как, грецкий орех под ударом молотка. Сидевший рядом Фатахов так же все это понимал, он сидел бледный, намертво вцепившись руками в подлокотники.

Майкл на вираже уходил сразу от двух ромбов идущих вслед за ним параллельно, когда услышал в наушниках спокойный голос Владимира Ветрова.

— Майки, я над тобой. По команде «Раз» врубай заднюю скорость, и вали по тому же курсу назад.

— Тебя понял.

— Приготовься. Раз!

Майкл переключил на штурвале тумблер, рванул его на себя. Летевшие вслед за ним ящеры не поверили своим глазам. Тарелка, практически зажатая ими в клещи, внезапно исчезла из виду. Они обрушили на место, где последний раз видели проклятое блюдце целый шквал ударов, и лишь через несколько секунд ящеры поняли, что жертве удалось вырваться от них. В это время оба блюдца были уже в сотне километрах от места схватки.

— Теперь снижаемся, — командовал Владимир, — скорость тысяча пятьсот, высота тысяча двести. Еще пара минут, и мы нырнем.

Через час они были на базе. Опустив тарелку на свое место, Майкл снял шлем, а вот подняться с кресла самостоятельно уже не смог. Лишь через час, чуть отдохнув, он сидел в штабе, и слушал рассуждение пожилого человека в штатском, с седой бородой, в кашне, намотанном на шею. Профессор Сорбонны Жак-Луи Мишлем был крупнейшим специалистом по геомагнитным и вулканическим процессам земной коры. Именно он подсказал военным идею активизацию вулканов с помощью ядерных зарядов.

— В Исландии вам удалось повторить то, что было в истории человечества от силы два, может быть три раза. Прежде всего, это извержение вулкана Стамболи, почти уничтожившего Критскую культуру, и, как подозревают историки, Атлантиду. Второй случай уже более достоверен, это произошло во вполне обозримом будущем, на острове Кракатау. Во всех этих случаях происходило одно и тоже. Когда происходил взрыв вулкана, в образовавшуюся подземную каверну врывались миллионы кубометров воды. Это примерно то же самое, как в горящий очаг плеснуть ковшик холодной воды.

— Как в каменку в бане, — оживился сидевший рядом с Майклом Фатахов. — Вот это мы с тобой поддали пару, Майкл! Вся планета попарилась!

— Да, результат превзошел все ожидания. Взрывная волна трижды опоясала земной шар, а то, что там твориться с видимостью, это просто ужасно. Кровавый мрак. Сакис, покажи парням, что твориться снаружи.

Хаск, сидевший перед пультом управления всепланетного слежением кивнул головой, и на экране появилось изображение земного шара. Его сейчас трудно было узнать. Двадцать почти одновременно заработавших вулканов покрыли его голубой лик серой пеленой с кровавым оттенком.

— Что наши друзья хинки? — спросил Майкл, оборачиваясь к Райту.