Алексей Волков - Городской охотник Страница 43

И вот по его приказу академик Боровицкий, человек с мировым именем, признанный не только в России, но и далеко за ее пределами, начал изыскания. Почему и ради чего? Ответ прост. Вы, люди, очень привязаны к той ячейке общества, что называете семьей. А вся семья Боровицкого с того самого момента, как он был назначен руководить проектом под кодовым названием „Феникс“, стала заложником могущественного психопата.

Сначала академик работал только из страха. Страха за жизнь близких. А потом, втянувшись и нащупав верную нить, стал работать исключительно для того, чтобы создать технологию превращения человека в бессмертное существо, причем, как можно быстрее. Это нельзя даже было назвать энтузиазмом. Это была одержимость… Одержимость работой, одержимость идеей, одержимость результатом.

Алексей слушал, не перебивая. То, что рассказывал Антиквар, было не просто интересно. Эта информация в корне меняла то, что можно было назвать расстановкой сил. Теперь Алексею открывалось происхождение той злой силы, столкновение с которой чуть не стало для него роковым.

– В конце концов человеческая жизнь утратила всякую ценность для того, кто клялся не причинять вреда жизни вольно или невольно. Ваши жрецы, которых вы именуете священниками (что за нелепость), сказали бы, что Боровицкий был одержим бесами. Может, и так, если счесть бесами проявления простейших человеческих чувств. Любовь, страх, жажда познания… Все то, что сделало человека человеком, в его случае стало причиной жестокости, превосходящей все мыслимые пределы, – продолжил Антиквар, неподвижный как статуя.

– Но как же дети? Я почувствовал, что тут было очень много детей, принявших смерть в утробе матери? Он что, еще и абортами подпольными подрабатывал?

– Нет. Боровицкий не занимался искусственным прерыванием у ваших женщин вынашивания потомства. Некоторые из его ритуалов, назовем их так, требовали частей не рожденного ребенка, его крови, околоплодных вод, кусочков живой плаценты и так далее. Дело в том, что с давних времен данные… – Илья замолчал, явно пытаясь подобрать правильное выражение, – назовем их ингредиентами, считались мощнейшими донорами и акцепторами магических сил, которыми вы, люди, не можете управлять без подручных средств. Все процедуры применения этих ингредиентов, сутью которых является жизнь, подробно описаны в различных оккультных трактатах вашего мира с древнейших времен. А, как я уже говорил, Боровицкий создал чудовищный сплав науки и магии. Этот сплав не был темным или светлым. Он, если можно так выразиться, бесцветен. Как муть, поднятая со дна реки, не имеет цвета, но загрязняет поток, так и этот симбиоз науки и волшебства замарал и светлые, и темные силы в равной степени. Потому вы, Алексей, приехали к дому Боровицкого для того, чтобы утихомирить неприкаянных духов. Сказать по правде, вы могли, да, наверное, и должны были погибнуть прямо там. Но некая сила, бесспорно, стоящая над суетой обоих наших миров, вмешалась и оказала вам неоценимую поддержку.

Однако мы отвлеклись от основного повествования, к которому необходимо вернуться.

Так вот, когда Боровицкий был готов к тому, чтобы представить заказчику результаты своих работ, причем не обнадеживающие догадки и теории, а готовый секрет бессмертия, по роковому стечению обстоятельств вся семья академика погибла в автомобильной катастрофе. Жена, совершеннолетняя дочь, студентка университета, в котором, кстати, и вы, Алексей, учились тоже, и два сына. Мальчики были близнецами. Водитель, находившийся за рулем автомобиля, не выжил. Выжил лишь один из охранников. Он, как ни странно, отделался ушибами и царапинами. И не мог восстановить в памяти промежуток времени с того момента, как семья Боровицкого села в машину, до того, как его извлекли из сплющенной едва ли не в лепешку машины.

Вот вам еще одно разительное отличие наших миров. Наши транспортные средства абсолютно безопасны для пассажиров.

– Да, зато в истории, которую вы мне излагаете, слишком много роковых случайностей. Прямо готический триллер, – усмехнулся Алексей. – Мне даже временами начинает казаться, что вы прекрасно знаете тех, кто стал причиной „роковых случайностей“.

– Не буду отпираться. Знаю. И более того – сам причастен к некоторым из них. Круг интересов нашего Цеха гораздо шире, чем может показаться на первый взгляд, – кивнул Антиквар, изобразив губами улыбку. – Существует он давно, а я являюсь одним из старейших его членов.

Однако вернемся к главному.

После того как Боровицкому сообщили о гибели родных, он впал в неистовство. Разогнал персонал, угрожая им пистолетом, заперся в лаборатории, уничтожил все результаты исследований, сжег весь использованный им человеческий материал в котле отопительной системы и пустил себе пулю в лоб. Он решил, что его семья была уничтожена по приказу руководства. Что ж, не так сильно он и ошибся. Его семью действительно уничтожили по приказу. Но по приказу нашего руководства и нашими руками. – Илья печально вздохнул и внимательно посмотрел на свои ладони, лежащие на подлокотниках кресла, как будто ожидал увидеть на них проступившие следы крови. – Открытие, сделанное Боровицким, привело бы к пагубным последствиям как для нашего, так для вашего мира. А реакцию академика было легко предугадать и направить в нужное русло.

Впоследствии дом, служивший лабораторией, был передан некоему закрытому ведомству. А затем выставлен на торги за долги этого ведомства. Так он и попал к Ивану. Здание привлекло его именно тем, что в нем таился огромный потенциал, не имеющий аналогов в наших мирах. Он спланировал использовать эту силу в своих целях. И использовал. Что чуть было не стоило вам жизни… Эдакое оружие, наделенное злобной волей и разумом.

Как вам известно, дух самоубийцы до сих пор привязан к месту своей гибели. Он покусился на то, что ему не принадлежало. На многие жизни, отнятые им якобы с благой целью. И в том числе на свою… Теперь его дух, отягощенный грехом массовых убийств и грехом самоубийства, не может быть принят в мир мертвых. Так же как и души тех, кто принял тут смерть на протяжении многих веков. Он питает их ненавистью, с которой умер, а они дают ему силу не развоплотиться полностью. Что для духа было бы последней, Истинной смертью. За которой лишь небытие.

Вот что вам, Алексей, надлежит знать о том месте и о происхождении сил, с которыми вам предстоит столкнуться.

– Значит, есть еще и то, чего мне знать не надо? – устало спросил Алексей. „Странно, – подумал Охотник, – мои Прознатчики рассказали немного другую историю этого проклятого места. Врет господин Антиквар и не краснеет. Вот только для чего?“

– Да, есть. Во многом знании многие печали, поверьте мне.

– Охотно верю. А теперь давайте поговорим о том, какую помощь вы намерены мне оказать и как, собственно, собираетесь выводить меня отсюда. Конечно, я могу сделать это и сам. Но без особой надобности предпочел бы не тратить силы попусту. Они у меня отнюдь не бесконечны. А черпать из мира так же запросто, как это делаете вы, обитатели Изнанки, я не умею.

– Да, я сразу почувствовал, что вы накачали себя заемной силой при помощи ритуальной магии и амулетов. В вашем нынешнем состоянии вы похожи на воздушный шар, надутый ребенком. Распусти ниточку – и воздух выйдет. Так же и вы, Алексей. Как только вы начнете использовать свой ресурс, то уже не сможете остановить убывание силы. Я прекрасно это понимаю. И поэтому намерен снабдить вас кое-какими артефактами, которые поспособствуют успеху нашего мероприятия. И которые вы с равным успехом сможете применить как против духа Боровицкого и всего того сонма душ, которыми он повелевает, так и против Коллекционера, смерть которого нужна нам обоим и еще некоторому количеству разумных существ.

Выход в ваш мир, прямо к тому месту, откуда вы провалились сюда, я открою. У меня есть, скажем так, особые полномочия на общение между мирами.

Что касается артефактов – для этого нужно проводить вас в хранилище нашего Цеха. Держать дома предметы, взаимодействующие с силой, у нас строго воспрещено.

– Пешком пойдем или отправимся на таксо? – не удержался от колкости Фатеев.

– Зачем пешком? Как я уже сказал, властью Совета Цехов я наделен рядом чрезвычайных полномочий. И поэтому доступ в хранилище я тоже смогу открыть нам прямо из этого кабинета.

Илья встал, одернул на коленях брюки, поправил манжеты рубашки и повернулся лицом к центру комнаты. Достал из кармана маленький кристаллический цилиндрик голубого цвета, зажал его в кулаке и произнес короткую отрывистую фразу на непонятном Алексею языке.

Воздух сгустился, а в центре комнаты свился в тугой, видимый жгут и хлестнул в потолок. По фигуре Антиквара промчался быстрый всполох, и на ковре стала разрастаться яркая точка лазурного света. Яркое, диаметром с метр, пятно стало ритмично пульсировать, озаряя всю комнату неверным голубоватым свечением.