Сергей Аксу - Сокровища капитана Малисиозо Страница 43

За спиной ударили выстрелы, пули защелкали, высекая искры, ударяясь в позеленевшие от времени гранитные плиты рядом с беглецом.

Крепость мгновенно ожила от полуденной спячки, словно растревоженный муравейник. Протрубил тревогу трубач, громко ударил сигнальный колокол. Поднялась неимоверная суматоха, по всем этажам забегали встревоженные, перепуганные охранники.

До башни, с которой узник собирался спуститься, фрид не добежал всего несколько десятков метров, так как впереди возник грозный силуэт часового. Сзади тоже слышался топот охранников. Его окружали, словно зверя на охоте, выхода не было. Оставалось одно ( прыгать с крепостной стены вниз, в волны прибоя. В отчаянии Торбеллино отбросил теперь уже ненужную веревку и, сильно оттолкнувшись ногами от парапета, ласточкой взмыл вверх и упал в темнеющую внизу воду. Вынырнув на поверхность, он под щелкающими выстрелами быстро достиг берега и скрылся в густых зарослях, подступающих близко к воде. Он нисколько не сомневался, что за ним отрядят погоню. Необходимо было быстро и как можно дальше уйти от преследователей, пока у них неразбериха. Сейчас главное ( найти надежное убежище, где можно временно спрятаться и отсидеться. Кофейня Рудо, где он собирался на первое время укрыться, теперь отпадала. Сейчас, когда за ним гонится целая свора охранников, просто опасно подводить своих товарищей, поэтому он все дальше и дальше углублялся в лес, продолжая бежать, не сбавляя быстрого темпа. В груди бешено колотилось сердце, прерывалось дыхание, гулко стучала кровь в висках…

Глава тридцать третья

Колдун Френеза-Дио

Через некоторое время Торбеллино почувствовал вдруг навалившуюся на него смертельную усталость, с каждым шагом бежать становилось все труднее и труднее. Только сейчас он заметил, что серьезно ранен. Силы начали совсем покидать его, когда он оказался среди заброшенных руин Древнего Храма, затерянного в диком лесу. Словно расплывчатый мираж, перед ним возникли стройные ряды колонн, горделивые арки. Многие колонны с консолями прекрасно сохранились, по-прежнему поражая стройностью линий и изяществом орнаментов. Обессиленный Торбеллино, задыхаясь, еле волоча ноги, ввалился в развалины храма и в изнеможении опустился на поросшие мхом плиты.

Через некоторое время беглец открыл глаза и осмотрелся. Он находился в одном из залов храма. Потолок и стены зала были покрыты еле различимыми фресками, затронутыми временем, пол усеян обломками плит и статуй. В проломе высокого потолка виднелся небольшой клочок голубого безоблачного неба, оттуда же проникал и узкий яркий пучок солнечных лучей, играя на барельефах древних стен. В глубине помещения в полумраке одной из ниш показались очертания чьей-то темной фигуры. Послышалось невнятное бормотание. Торбеллино весь напрягся, всматриваясь в приближающуюся к нему фигуру. Перед ним возник сгорбленный белобородый старец с безумными красными глазами. Он был одет в черную длинную до пят мантию. Седые волосы, волнами ниспадавшие на худые плечи, и огромная борода отливали серебром. Беглец от наплывшего страха замер. Перед ним стоял, вперив в него свои ужасные глаза, известный всей стране колдун и маг Френеза-Дио. Отшельник, великий врачеватель, ища уединения, давно обосновался в этих безмолвных развалинах Древнего Храма. Люди, боясь встреч с безумным стариком, здесь почти не бывали. Наведывались лишь тогда, когда теряли последнюю надежду на свое выздоровление или своих близких. Тогда пересиливая страх, они обращались за помощью к старому колдуну, который никогда в помощи не отказывал.

– Кто ты? – раздался тихий скрипучий голос старца.

– Я… За мной гонятся!.. – выдохнул Торбеллино, зажимая сырой скомканной одеждой кровоточащую рану на груди.

– Молчи, несчастный! Опусти руку! Тебе уже лучше, кровь уже остановилась, ты полон сил! – бормотал безумный колдун, протягивая к нему свою дрожащую старческую руку с длинными тонкими пальцами. И на самом деле, Торбеллино неожиданно почувствовал себя намного лучше, силы возвращались к нему.

Вдруг где-то неподалеку, совсем рядом, послышались чьи-то возбужденные голоса, и топот сапог гулким эхом отозвался под сводами разрушенного храма. Это была погоня! Торбеллино вздрогнул и тревожно оглянулся в поисках надежного укрытия.

– Следуй за мной, – проскрипел Френеза-Дио и, повернувшись к нему спиной, прошаркал негнущимися ногами в сторону темной ниши. Дрожа всем телом, юноша послушно последовал за ним.

– Стань на плиту! Не бойся, здесь они тебя не найдут!

Раненый фрид послушно исполнил указание старика и шагнул на серую гранитную плиту, испещренную какими-то древними письменами.

– Да простят меня Великие.... за то, что я нарушил древнюю тайну! – пробормотал колдун.

Неожиданно каменная плита, на которой Торбеллино стоял, дрогнула и начала медленно опускаться вниз. Когда движение плиты приостановилось, беглец очутился в темном сыром подземелье, слабо освещенном светом, падающим сверху.

– Сойди с плиты! – раздался эхом голос старика. Юноша выполнил указание колдуна. Плита тут же стала плавно подниматься вверх, и он остался один на один с непроглядной темнотой. Устало он опустился на холодный каменный пол и стал прислушиваться к гулким звукам, доносившимся откуда-то издалека. Чувство страха и ощущение опасности не покидали его.

Запыхавшиеся от продолжительного бега преследователи вбежали в просторный зал, где только что находился раненый беглец. Отряд охранников под командованием помощника коменданта крепости, капитана Бесто, сопровождал известный сыщик Флари, который сосредоточенно водил своим крысиным носом из стороны в сторону, настороженно принюхиваясь к незнакомым запахам. В полиции поговаривали, что у него чутье лучше, чем у самой залуженной полицейской собаки. Когда-то в далеком детстве он трехлетним ребенком, играя, нечаянно засунул в нос винтик от детского конструктора, который там и остался. Малыш часто страдал заложенностью носа и хроническим насморком, родители замучились таскать бедное дитя по детским докторам, светилам науки, знахарям и старым лечащим бабкам. Ничего не помогало: никакие лекарства, никакие прогревания, никакие капли, хоть тресни… Когда ему исполнилось четырнадцать лет, при чихании винтик сам выпал из его ноздри. И о чудо! Обоняние у Флари восстановилось, мало того, настолько обострилось, что он мог теперь чуять запахи на больших расстояниях, словно собака, а уж отличить запах одних духов от других, это для него вообще не составляло никакой трудности. Его гениальные способности быстро оценили и стали часто приглашать местные парфюмеры, чтобы он дал оценку их новым дамским духам. В Департаменте тайной полиции он оказался по личной рекомендации Рабиозо, которому такой уникум нужен был позарез.

Оказавшись в разрушенном древнем храме, участники погони наткнулись на дряхлого сгорбленного старика, сидевшего в дальнем углу на обломке плиты и мирно кормившего с ладони стайку белых голубей.

– Эй! Старикан, ты не видел здесь раненого бродягу в полосатой робе! – прогремел под сводами зала зычный голос грубияна Бесто. Но старик и ухом не повел, даже не удосужился поднять головы и продолжал невозмутимо заниматься своим делом.

– Ты что, глухой? Не видишь, кто перед тобой?!

– Чего, как рыба, в рот воды набрал? – возмущенно пискнул Флари, вытирая платком пот со лба.

– Может, не желает отвечать! – выдал один из охранников.

– Если так, то я развяжу его упрямый язык! – капитан было уже замахнулся здоровенным кулачищем, когда вдруг раздался какой-то странный звук, напоминающий погремушку. Из складок черной мантии появилась небольшая гремучая змея и с шипением быстро поползла вверх по руке старика и исчезла в длинных прядях седых волос, рассыпавшихся по плечам. Бесто с Флари неподвижно замерли, как каменные изваяния, а солдаты в испуге шарахнулись в сторону выхода.

– Отвечай, сумасшедший старик! – крикнул рассерженный не на шутку капитан, наставив на старика заряженный пистолет.

Но тут произошло невероятное. Старый дед поднял седую голову и спокойно взглянул на грубого неотесанного солдафона, и в это мгновение рука Бесто, сжимающая грозное оружие, сама собой стала медленно сгибаться и разворачивать дуло пистолета в сторону своего же хозяина. Присутствующие, вспоминая, клянутся, что глазам своим не могли поверить, они стояли, как завороженные, наблюдая за происходящим. Бесто стал белым, как мел, лицо исказилось гримасой. Он затрясся, как осиновый лист, пытаясь выпрямить руку, но ему это не удавалось.

Непокорная рука с пистолетом неуклонно продолжала свое движение в сторону груди капитана. У него от испуга отвисла и задрожала нижняя челюсть и вылезли глаза из орбит. Вот-вот раздастся выстрел!

Старик отвернулся от незваных пришельцев и стал, как ни в чем не бывало, кормить голубей, которые ничуть не испугались шумных посторонних людей и продолжали клевать с ладони хлебные крошки.