Асоциален 2.0 - Ascold Flow Страница 43

Загудела вытяжка бункера, что под неусыпным контролем Шайна отреагировала на угрозу безопасности города.

— Ты позаботился о данных в гостинице? — на грани слышимости спросил меня мой властный спутник.

— Безусловно. — моментальной ответил я ему.

— Тогда действуем согласно нашего плана. Поджечь склады Алого Шторма, лишив их, большей части припасов и товаров для экспорта. Только не трогай оружейные склады, кто-то ведь должен так или иначе начать праведную месть за сегодняшние жертвы выскочкам «Хранителям». — напомнил мне очевидное Тринадцатый, что свидетельствовало о его переживаниях, его человечности.

— Конечно, можете положиться на меня. Встречусь с вашим человеком и отправлюсь с посланием к мистеру Бониперти Гонзо.

— Хорошо. Разделимся, в город прибыли ещё восемь безымянных. Ищут пропавших своих и расследуют поджог здания Триады, как и исчезнувшее око контроля над одним из столпов Триумвирата. — подытожил и не прощаясь исчез в тенях городских улочек Первый.

Ну что же, а я пойду к своей следующей цели… Где-то тут я видел небольшой склад гсм и автоматический погрузчик… Интересно, на нём есть дистанционное управление?

Полыхнуло знатно. Даже очень. Вновь сработала тревога, заработала вытяжка, обрушился внеочередной дождь на город. «Как не кстати, весь праздник портят» — примерно так на человеческий переводится тот набор слов, что местные забулдыги, аки молитву произносили, вопрошая к стальным небесам в надежде, что божество смилостивится и перестанет их поливать, загоняя под кров.

Дорога моя пролегала по подземным лабиринтам, петляя от одной ущербной постройки к другой. Время от времени они соединялись в кучу, образовывая городишки. Внезапно, вместо очередного праздника, я оказался на кровавой аллее. Несколько десятков трупов, разорённые и раздолбанные постройки. Этот «городок» я помнил. Помнил по тому, что в нём жили мирный асоциалы, что скорее по велению судьбы, а не из-за своих желаний и тупости оказались заперты в подземном мире. Здесь было много женщин и детей, и присматривал за ними один местный клан средней руки, что не особо сильно чернушил и беспределил. Многие из местных женщин могли назвать себя жёнами мужчин этого клана, а большая часть босоногой детворы являлась их отпрысками.

Странно это всё…

*Шморг* *Хнык*

В одном из тупиковых ответвлений города, детский завывающий плачь, не хуже плети по спине прошёлся по нервным окончаниям. Сердце сжалось, и я не выдержал, свернув к источнику звука.

С бледным лицом и следами ушибов, ссадин и разодранной одеждой лежала не самой выдающейся красоты женщина. А над её остывшим трупом плакала маленькая девочка.

— Дитя… Что тут произошло? — я осторожно, как только мог, обозначил своё присутствие, чтобы не напугать малышку.

Сквозь слёзы, неприятие и отрицание, попытки разбудить задушенную женщину, ребёнок, сам того не подозревая, своими действиями вызвал волну моих собственных, скрытых за маской горьких слёз. Я постепенно, шаг за шагом сумел достучаться до девочки, с трудом сдерживая себя и требующую крови виновных ярость.

Девочку звали Мария и мать сумела спрятать её, когда в их городок пришли люди с поверхности. Подытоживая её рассказ, я довольно быстро сумел составить картинку произошедшего. Хранители, а это были именно они, быстро убили всех, кто оказывал хоть какое-то сопротивление. За неповиновение жестоко избивали, усмиряя всех несогласных, после чего принялись грабить и разрушать дома этих людей. Естественно, в своих отчётах они будут возвращать городу «украденное, награбленное, похищенное». Большую часть людей, в частности, детей, из тех, кого нашли, и кто был в поселении, отправили на поверхность, уводя с собой. Более взрослое население оставили с так называемыми «тыловиками». И вот эти то ублюдки уже разошлись по полной, принявшись куражиться и веселиться, без присмотра строгого папки Шайна. Камер нет, пич отключил, делай что хочешь, и никто не узнает. А когда придёт пора им возвращаться на поверхность, в докладах так и напишут — устранили при попытке к бегству столько-то человек.

Мрази…

Я не смог оставить ребёнка здесь умирать от неверия, злобы и отчаяния. Таскать я тоже её не собираюсь, но, как приду в блудный город, там и определюсь что делать дальше.

Попытки увести малышку от остывшего трупа затянулись ещё на один час и мне потребовались невероятные усилия и железные нервы, чтобы уговорить её пойти со мной. Я пообещал познакомить её с той, кто так же, как и она, осталась одна, брошенная, с убитыми родителями. Она смогла выжить и найти убийц. Наказать их. Что-то тёмное я затронул в душе этого ребёнка, сумев найти ключик к его желаниям. Надеюсь, у нас хватит сил прекратить весь этот кошмар и одарить детей подобной этой малышке любовью и лаской, выгнав семена злобы и ненависти из их сердца.

За всё приходится платить. И у всего есть своя цена. Я очень надеюсь, что своенравная богиня Судьбы, примет мою жертву во благо будущего этих детей. Я без раздумий дарую ей свою силу, свою ненависть и свои желания, пот и кровь, свою и багровые реки врагов моих, что, упиваясь властью, сами посчитали себя равными Богам, и принялись рушить жизни и даровать блага по своему усмотрению тем лизоблюдам и тварям, что не заслуживают даже мимолётного взгляда настоящего представителя человечества.

Веди же, Судьба, мой клинок и направляй мои выстрелы. Даруй смерть врагам моим, и храни моих немногочисленных близких, а также всех беззащитных и безутешных. Ну а я уж отплачу сполна, возложа на твой алтарь эти тёмные, сочащиеся грехом души…

Никогда не был верующим… Но всё-таки… Если там кто-то есть…

Аминь.

Глава 18

— Да твою же мать! Эти черти совсем оборзели? — продолжал за соседним столиком рвать и метать какой-то напившийся мудила.

Впрочем, его можно было понять. Стокпорт сегодня был оживлён. Оживлён чересчур сильно, куда больше, чем при простом праздновании. И всему виной стали беженцы. Слухи распространились по подземным коммуникациям быстрее лесного пожара, вызывая у людей панику и желание спастись. Они массово бросали свои лачуги и перекошенные палатки, убегая в более крупные и защищённые города.

В эти города так называемые «Хранители» пока что не лезли. Да и неудивительно, безымянным плевать, кто перед ними кровь прольёт. Всех порешают. Вот Шайн и ввёл запрет на посещение тех зон, где находились его верные псы войны.

— Семнадцать! За два дня семнадцать поселений разрушено, людей поубивали, детей пленили! Суки, завтра мы покажем этим ублюдкам где раки зимуют! — продолжал сокрушаться пьянчуга, выплёскивая свою неуёмную энергию в сторону молчаливого и задумчивого соседа, что сидел и смотрел время от времени то на мелкую, которую я привёл в город, то на рядом сидящего в шоке пацана.

Да, город резко разросся, увеличив число своих временных обитателей в несколько раз. И среди таковых