Кодекс Охотника #19 - Юрий Винокуров Страница 43

Что ж, продолжаем разговор. Я накидался желеек и ринулся в бой. Я то уходил, то появлялся из Тени, орудовал Аквилой и посылал техники. В результате этого выяснилось, что Распутин умеет не только в «приручительство». Он и техники огня и молнии применил. А затем, напитав кулак силой, долбанул пещерного медведя, который подобрался к нему сзади. Значит, всё-таки, он Универсал.

Враги напирали со всех сторон, а я потихоньку входил в боевой транс. Мои движения стали плавными и размашистыми, как маятник. Я начал увеличивать амплитуду хождения в Тенях, добавляя ускорение. Со стороны это выглядело примерно так. Непонятно от кого или от чего, но Одаренные стали, один за другим, получать удары из ниоткуда. Наиболее сильные из них успевали заметить мой расплывчатый силуэт, но сделать ничего не могли.

Пятнадцать минут боя, и я уже полностью погружен в битву. Я — Дух битвы, я — Бог битвы, я — сама Битва. Как всегда бывает, в мозгу у меня всё стало предельно ярко и чётко. Фактически, сейчас я могу предсказать каждое движение врага, действовать на упреждение, не давая даже прикоснуться к себе. Моё тело всё ещё не было полностью готово, мышцы стонали, а суставы хрустели, и после этого боевого транса я опять буду лежать и кряхтеть дня три, но оно того стоило.

Самое главное, что я достиг — это ясное понимание у моих врагов, что все они сегодня умрут. И смерть их обязательно будет не быстрой и, скорее всего, болезненной. Почему? Потому что каждый из оставшихся врагов был сильным Одарённым. С одного-двух ударов я их не убью, а если задержусь дольше, то дам время сконцентрироваться на совместном ударе против меня. Этого я позволить тоже не мог.

Поэтому я метался от одного врага к другому. Здесь немного просадил доспех… здесь проткнул плечо и пустил первую кровь… здесь удачно отрубил ногу, к этому можно скоро не возвращаться. Так, через некоторое время, я понял, что окружён толпой всё ещё сильных, но калек, каждый из которых рад бы отсюда сбежать, но уже не может.

Невредимыми осталось всего четыре человека. Все они Маги Вне Категории, один из них Распутин. Двоих я не знал, а вот третий… Оба-на! У меня наконец нашлось время присмотреться, и я его узнал. Это был Вербицкий-старший — идиот, который также попил много крови, как у всей Российской Империи, так и у меня лично. Скорее всего, именно с его влияния его племянник перешёл на сторону Драконов.

Да, Игорь Вербицкий был идиотом, но он был сильным идиотом. И при правильном воспитании и поддержке сейчас бы получал свои ништяки и восхищения, подобно Алексееву и продолжал бы драться за родную Империю. Это не значит, что я бы его сейчас простил. Он уже натворил много дерьма и заслужил смерти. Но если бы не дурное влияние дяди…

А впрочем, о чём тут думать? Если бы у бабушки были яйца — она была бы дедушкой. Я немного нарушил свою структуру боя и уделил больше внимания именно ему, почувствовав злость и обиду за то, что он воспитал такого сильного и такого глупого племянника, и сделал его предателем.

Одного за другим я призвал три медведя сзади, сверху спикировала стая долбодятлов. И прямо под ноги ему бросил огненную саламандру. Распутин попытался спасти соратника, и частично ему это удалось, вот только от меня его спасти уже не получилось. Напитав левую пустую руку силой, я пробил ею как духовный доспех, так и металлический нагрудник, и вырвал сердце у предателя из груди.

По опыту знаю, что несколько мгновений после этого он был ещё жив, и даже в сознании. Случилось это рефлекторно. Уж слишком велика была моя ярость. Его беззвучный рот открылся в крике, а я помимо воли ляпнул.

— Собаке — собачья смерть!

И запихал его же сердце в широко открытый рот. А сам ушёл в Тень, потому что в тело своего бывшего соратника прилетело сразу два огненных шара от его бывших союзников, превратив Вербицкого в ароматную дымящуюся тушку. Такой себе поросёнок, фаршированный собственным сердцем. Я оценил этот момент и продолжил, слегка расстроенный тем, что поддался эмоциям. Ведь задержался с Вербицким чуть дольше, чем должен был, и чуть не поплатился за это, поэтому возвращаемся к старому плану.

Ещё полчаса битвы, и практически все раненые Одарённые мертвы, кроме трёх истекающих кровью, что отбросили оружие и громко орали, моля о пощаде. Пока что их трогать не буду, разберусь позже.

Распутин и два Мага Вне Категории, медленно отступали, отбиваясь техниками, стоя спиной к спине, и не давая мне зайти к ним с тылу. Видимо, это личные телохранители Распутина, и у них был большой опыт совместной битвы.

— А ведь ты мог бы стать великим воином, — улыбнулся я, когда в очередной раз не удалось победить с наскока. — Почему ты не вернулся в Империю? Ведь предал её твой дед, а не ты.

— Много ты понимаешь, юнец, — Распутин также использовал передышку, рукавом вытерев пот, который градом катился с него. — Если бы твоих предков унизили, ты бы знал, что я не мог так поступить.

— Ну, моих предков не унизили, тут ты прав. Но моих предков уничтожили. Так что да, я понимаю, о чём ты. Самое интересное, что в этом участвовали твои ублюдочные родители.

— Не смей так говорить про них! — Распутин кинул в меня шар огня, от которого я увернулся.

— То есть, ты расстроился, когда я в прошлый раз разбил меч твоего деда?

— Собака! — Распутин снова кинул в меня молнией, а два его телохранителя по его указаниям выдвинулись чуть вперёд.

Ну вот, вроде нашёл его слабое место. Чувак очень трепетно относится к своим родственникам. Настолько трепетно, что даже забывается.

— Пожалуй, я выкопаю их могилы, и сделаю из их костей погремушки, — хмыкнул я, отчего Распутин еще сильнее рассвирепел.

Не, ну это уже совсем неинтересно. Кодекс мне такое надругательство не простит. Да я и близко не собираюсь такое делать. Не такой я человек. Но вот так попасться, как ребёнок, серьёзно? Маг Вне Категории, Универсал…

Правый телохранитель Распутина ровно на полметра переступил ту невидимую черту, за которой я уже могу действовать. Нырок в Тень, и вот он падает обезглавленным. Ну, а с двумя-то справится и ребёнок.

Распутин больше не трепался, он пытался спасти свою жизнь.

Через пару минут пал его второй телохранитель, и остался только он. Я перешёл с ним в ближний бой. С удивлением заметил, как перерубленный бицепс его руки почти мгновенно сросся. Удивил! Регенерация у него какая-то запредельная. Что ж, плохим был бы я Охотником, если бы не имел план действий на такой случай. Я тот, который победил гигантскую гидру в одиночку. Правда, и сам помер при этом, но это другое. А вот она отращивала свои головы нон-стоп, если не знать, как с этим бороться.

«Извини, дружочек», — мысленно извинился перед Духом Орла, живущим в Аквиле. — «Я подселю к тебе на время одного не очень приятного соседа».

Мелкая душа, которая нырнула в меч, была действительно неприятной. У неё даже названия, как такового, не было. Мы называли её «Бляхой», и никто не мог понять — то ли это от бляхи на ремне, то ли… Ну, вы сами поняли, что тварь была неприятная. И вот сейчас она должна была мне помочь.

И она помогла.

Следующую рану я нанёс по бедру врага, и Распутин отпрыгнул в сторону, с удивлением посмотрев вниз. Он ждал, что рана вот-вот затянется, но нет. Бляха не давала этого сделать. Она нарушала саму душевную структуру организма.

Что ж, ещё один выпад. Доспех затрещал, и правая рука Распутина летит в сторону, вместе с мечом. Тот орёт, и из левой ладони руки у него вырываются молния.

Теперь трещит мой доспех. Силён, скотина! Да и причёску мне немного испортил. От постороннего электричества у меня сейчас на голове образовалась натуральное афро. Поэтому я без угрызения совести отрубил ему и вторую руку.

Распутин пятился. И вот он стоит на краю пропасти. Я заглянул вниз. Падать метров двадцать, но скорее всего, этот говнюк выживет.

— Можешь прыгать, но я прыгну за тобой. Ты же это понимаешь? — улыбнулся я.

— Мы могли бы стать отличной командой,