Сергей Тармашев - Катастрофа Страница 43

— Ещё на всякий случай мы изготовили несколько огнёметов. По отдельной просьбе командира Внешней группы.

На этот раз пейзаж, лежащий вокруг, разительно отличался от привычной картины. Затянутое серыми облаками пасмурное небо низко нависало над головой, мелкими каплями густо шёл дождь, изогнутый косой стеной давлением сильного ветра, под колёсами слюняво чавкала жирная бурая грязь. Приборы показывали уровень заражения местности более десяти тысяч рентген в час, огоньки шкалы индикатора защиты скафандра вплотную подошли к отметкам красной зоны критической угрозы. «Да, приятный летний дождичек, — подумал Тринадцатый, — ласковый и тёплый. Я бы даже сказал, очень тёплый. Прямо-таки горяченький. Счетчик Гейгера сейчас удивляется сам себе: вряд ли он когда-нибудь догадывался, что способен показывать такие цифры».

Майор сидел рядом с Четвёртым в бронированной кабине ползущего сквозь двадцатисантиметровый слой жижи бульдозера и внимательно разглядывал тянущийся по обе стороны горизонт. В прошлый выход зрение не обмануло его, у самой линии встречи земли и неба ровная покрытая грязью пустыня действительно переходила во что-то другое. Наверное, это следы пожарища когда-то возвышавшегося здесь величественного леса, хотя точно определить не представлялось возможным, слишком велико расстояние. Если этот нежный, словно мякоть кокоса, радиоактивно-кислотный дождь, всё же закончится, надо будет попробовать выйти из кабины и воспользоваться биноклем. Тринадцатый посмотрел в монитор камеры заднего обзора. Трясущийся позади бульдозера прицеп с ёмкостью, наполненной предположительно ядовитым для тараканов газом, наполовину закрывал плетущуюся в арьергарде «Коробочку». Весь личный состав Внешней группы и два приданных для проведения профилактики РЛС техника находились внутри десантного отделения бронетранспортёра, и «Коробочка» тускло мерцала в рассеянном солнечном свете мокрой от дождя броней цвета хаки. Экипаж БТР приноравливался к новому поворотному устройству башни, и бронетранспортёр вертел стволом пулемёта, словно вентилятор пропеллером. Если так пойдёт дальше, то «Коробочка» взлетит. Майор улыбнулся и принялся ещё раз прогонять в памяти инструкции по применению газа. Процесс был несложным и полностью автоматизированным, все операции должны будут выполняться двумя электроманипуляторами; по идее, если не произойдёт ничего непредвиденного, люди покинут машины лишь после того, как с тараканами будет покончено.

— Командир, я — «Коробочка». Вижу медведя, двигается параллельным курсом, удаление семьсот метров. Приём, — зашипел в наушнике эфир ближней связи.

— Принимаю тебя, — Тринадцатый попытался разглядеть зверя в боковую амбразуру кабины. Серая туша действительно скользила вдали, грациозно выбрасывая вперёд лапы, словно бежать ему приходилось не по глубокой жиже, а по асфальту. — Попугай его немного. Дай предупредительную очередь.

«Коробочка» чуть повела башней и плюнула огнём. Жижа перед бегущим зверем грязными фонтанами взлетела в воздух. Зверюга немедленно дала дёру подобру-поздорову. Эфир зазвучал довольным голосом командира «Коробочки»:

— Похоже, это был наш старый знакомый. Узнал нас.

Тринадцатый вспомнил, как на глазах заживала рана на теле летучей мыши, кровавые клочья, летящие из туши получившего очередь из крупнокалиберного пулемёта медведя, и снова поразился живучести новых обитателей планеты. М-да, природа не терпит пустоты. Человек веками старательно истреблял её творения в угоду собственному благополучию, в погоне за наживой стирая с лица земли сотни и тысячи живых видов, загрязняя воду, отравляя воздух, пожирая недра, вырубая леса. Он никогда не считался с теми, кто был слабее, и не задумывался над тем, что обречённые им на гибель существа тоже имели своё право на жизнь. Не останавливаясь ни перед какими жертвами, человек не переставал усеивать костьми слабых подножие своего трона, гордо именуя себя венцом творения эволюции, пока, вконец не ослеплённый своим глупым тщеславием, не перешёл ту роковую черту, за которой уже нет возврата. И эволюция сделала выводы. И приняла меры. Венец творения был пинком сброшен со своего трона и низвергнут глубоко под землю, за его место уже борются новые, молодые и сильные, лучше приспособленные, среди которых уже нет места для вчерашнего чванливого царя природы. Загнанным в норы, подобно крысам, остаткам человечества теперь предстоит заново доказать своё право носить венец повелителя — или незаметно исчезнуть с лица планеты, которую они попытались убить столь изощрённо и почти успешно. И на этот раз правила игры будут намного жёстче.

Майор заново воспроизвёл в памяти подробности сегодняшнего утра. Выход из анабиоза сопровождался множеством сюрпризов. Сначала новый молодой врач, обслуживающий анабиозную камеру Четвёртого, сразу после открытия капсулы поприветствовал обалдевшего от неожиданности Андрея словами:

— Добрый день, папа! — чем сразу же превратил обычную унылую атмосферу анабиозного отсека в смех, шутки и дружеские подначки.

Затем главврач объявил о предстоящем выходе на поверхность и подготовленном для этого новом снаряжении, что было воспринято Внешними сродни празднику, ибо утомительное однообразие медицинских процедур сводило людей с ума. И в завершение сотрудников Внешней группы в зале встреч ожидали члены Совета, первым делом обрисовавшие людям положение дел в мире, составленное по данным радиоперехватов за четыре месяца.

Картина была печальна. Цивилизация погибла, от человечества остались лишь жалкие крохи, из последних сил сражающиеся за существование. Обмен ударами продолжался три дня, пока не погибли последние из дерущихся. Территории, на которых ещё недавно находились ядерные державы, сейчас представляли собой перепаханные ядерными ударами радиоактивные пустыни. Синергизм термоядерных взрывов вызвал мощные сдвиги тектонических плит, и большинство островов погрузилось в океан. Говорили, что одно неглубокое подземное убежище на каком-то из японских островов не разрушилось при погружении Японии в океан, и люди оказались на глубине в полкилометра под водой в медленно затапливающемся бункере. Первые полгода они боролись за жизнь, потом в эфире были слышны лишь их обезумевшие голоса, надрывно кричащие что-то бессвязное. Ещё через три месяца связь с ними прекратилась. Неглубокие убежища, шахты и метрополитены крупных городов не выжили в огне ядерного кошмара и погибли либо сразу, либо в течение первого месяца от разгерметизации и заражения. Старые и хорошо известные разведкам сражавшихся стран надёжные укрытия были разбиты прицельными ударами друг друга, ни одно правительство не уцелело, стратегические объекты противника уничтожались в первую очередь. Через месяц после того, как прогремел последний взрыв, миллионы тонн радиоактивной пыли полностью окутали планету, и наступила ядерная зимняя ночь, накрывшая планету на восемь долгих лет. Температура на поверхности земли резко упала в среднем на пятьдесят градусов, и привычная биосфера планеты погибла. На территории Африки не разорвалось ни одной ракеты, но принесённое ветрами заражение и резкое похолодание мгновенно уничтожило всю растительность и животный мир, обрекая людей на гибель от эпидемий, голода и холода, и целый континент превратился в кладбище. Зыбучие пески и ураганные ветра безраздельно властвовали над огромным континентом, стирая с его лица память о неразумной цивилизации. Лишь одно подземное убежище на территории Южноафриканской республики продолжало функционировать.