Роман Злотников - Последняя крепость. Том 1 Страница 43

— Человеческий гений дошел до того, что открыл способ, как смертным становиться бессмертными? — поразился Гархаллокс.

— Ты опять спешишь, — чуть улыбнулся Клут. — Очень скоро ты обо всем узнаешь.

И Гархаллокс замолчал, погрузившись в себя. Все то новое, что он узнал, обрушилось на него, точно бревна. Слишком много… Даже раздражение его иссякло. Разум его, стиснутый в завале, все искал возможности разглядеть в хаотичном нагромождении мыслей какую-либо стройную закономерность. Но там, где вроде бы брезжил просвет — оказывался тупик. Что-то не сходилось… Многое — из услышанного от Клута — было неправильным… И опасным. Но ведь так не должно быть?

Они остановились у той двери, которая выглядела меньше прочих двух, находящихся в этом коридоре. Ученый наложил ладонь на округлую панель, дверь, точно вздохнув, взлетела вверх и исчезла в потолке. Гархаллоксу открылась крохотная комнатка, в которую едва могли поместиться три или четыре человека, — она походила на пустую кладовую комнату.

Клут вошел первым. Гархаллокс ступил следом за ним. И дверь тотчас же опустилась, отрезав их от пространства коридора.

— А это что такое? — вяло поинтересовался архимаг.

— Спускатель, — сказал Клут. — Он так называется, но — помимо того, что может опускать людей на нижние уровни Библиотеки — может еще и поднимать оттуда наверх. Чрезвычайно полезное изобретение. Многие из Хранителей стары, им трудно передвигаться по лестницам…

Он положил руку на небольшое колесо, которое Гархаллокс сначала и не заметил. Ученый-историк принялся крутить колесо, и видно было, что оно поддавалось легко. С первым же оборотом где-то за пределами спускателя натужно заскрипели-забряцали детали невидимого механизма. У Гархаллокса перехватило дыхание, когда он понял, что эта тесная коробка стремительно понеслась вниз.

Рассвет еще едва брезжил, когда рыцарь Северной Крепости Порога сэр Оттар выехал в поле. По его левую руку, вдалеке, в голубой дымке, высились острые крыши какого-то города (вчерашним вечером, когда путники останавливались на ночлег, они наблюдали, как этот город светился множеством огней). Впереди, почти что на самом горизонте, бесформенной лиловой шевелюрой громоздился лес. Высокое небо было еще мутно-серым, темным, а у самой земли, над травами, белел слоистый туманец. И из-за этого туманца казалось, что свет рождающегося дня должен не спуститься с неба, а подняться из-под земли.

Проехав около получаса в бесцветной тишине, слабо подкрашенной редкими трелями утренних птах, Оттар спешился, закрепил поводья на седле. И пошел себе дальше, низко опустив голову, вглядываясь в травы под ногами, изредка останавливаясь, чтобы поднять голову и принюхаться.

Травы, которые ему предстояло отыскать, непременно нужно было сорвать на рассвете, когда солнечные лучи еще не успели разогреть землю. Только тогда сваренное из них зелье, могущее исцелять от лихорадки и простуды, обретет наибольшую эффективность. Оттар шел, проговаривая про себя диковинные названия растений, припоминая их вид и запах.

Подумать только! Не так уж и давно он полагал магию — подлым искусством, недостойным уважающего себя и требующего уважения от других рыцаря. Воины его родины разили своего врага и безо всякой магии. Почти совершенно без магии обходились и рыцари Ордена Северной Крепости Порога, уничтожая Тварей, поднимавшихся из темных морских глубин. Но боги повернули дорогу судьбы северного рыцаря к Туманным Болотам. Только там, близ Болотной Крепости Порога, сэр Оттар понял, что есть и такие Твари, справиться с которыми без магии — невозможно. Будь ты опытнейшим рубакой и первейшим силачом, а ежели запорошат тебе глаза, заставив видеть то, чего нет, — грош цена твоим ратным умениям и твоей силе. А возможность залечить тяжкие раны чудодейственным отваром или просто даже заклинанием? А способность атаковать врага на расстоянии, не применяя оружия? Или отражать подобные атаки?..

Но главное, что постиг Оттар на Туманных Болотах, — необходимость учиться. Никогда не останавливаться на пути познания, будь ты безусый юнец или умудренный годами старец. Держать разум открытым, постигать новое каждый день и каждый час, не пропускать мимо своего сознания ничего, даже кажущегося ненужным и неважным.

Северный рыцарь был взбешен, когда ему отказали в праве войти в Болотную Крепость. Не сразу до него дошло, что сделано это было в силу одной-единственной причины — он не достиг еще уровня рыцаря-болотника, а значит, находиться в непосредственной близости от ужасного Болотного Порога — попросту было опасно для его жизни.

И Оттар дал клятву стать достойным войти в Крепость болотников. Он начал учиться. И все еще продолжал обучение, покинув Туманные Болота (благо учителя, лучшие, каких только можно вообразить, находились рядом с ним). Но только недавно он начал понимать, какую невообразимую бездну знаний ему придется впитать, чтобы стать таким же запредельным бойцом, как брат Герб или брат Кай. Истинно невообразимую бездну знаний… Понимание этого не заставило его опустить руки. Потому что на родине Оттара, в Утурку, Королевстве Тысячи Островов, говорили: как бы ни был крепок лед, рано или поздно росток пробьется к свету…

Но все же изучение магии давалось северянину трудно, труднее прочих боевых искусств, постижение которых являлось обязательным для болотников. Прежде чем получить возможность приступить к работе с заклинаниями, основам создания и правилам пользования амулетами и оберегами, Оттар должен был научиться познавать суть явлений мира, подойти к открытию потаенных механизмов управления этими явлениями… А для этого надо было привыкнуть жить, постоянно анализируя все, с чем сталкиваешься, принимать решения и действовать, руководствуясь исключительно разумом, а не чувствами и инстинктом. Только так проникнешь в изнанку действительности, и — следовательно — обретешь контроль над тем, что происходит вокруг тебя.

— Во всем этом мире не может быть ничего такого, чему нельзя было бы найти объяснения, — втолковывал Оттару Кай. — А отыскав объяснение, ты вникнешь в сущность явления. А вникнув в сущность, ты сможешь этим явлением управлять. Вот это-то и есть магия. Искать непонятное и делать его понятным.

Северянин не возражал своему учителю. На словах-то все было ясно. А вот на деле…

— Получается, — ожесточенно скребя в затылке, говорил Оттар, — на всем белом свете нет ничего невозможного. Все, чего тебе захочется, ты сумеешь сделать. Так? Магия, выходит, всесильна?

— Нет, — возражал Кай. — Всесилен — человек. Магия — всего лишь орудие в его руках. Средство постижения мира.

— Ну а ежели… — продолжал натужно размышлять северный рыцарь, — ежели так оно и есть… Почему же тогда люди всесилия-то своего не видят? Живут — кроты кротами…

— Непонятное рождает страх, — отвечал юный болотник. — А страх ведет к отторжению и лени. Страх — вот то главное, что необходимо преодолеть прежде всего.

— Страх! — фыркал Оттар. — Ну, в этом ты что-то путаешь, брат Кай. Вот меня взять… Разве я чего боюсь? Да ничего! А в магию эту вашу въехать все никак не получается…

— Страх, брат Оттар, — отвечал Кай, — штука гораздо более глубокая и сложная, чем ты привык полагать.

— Чего тут полагать? — парировал северянин. — Страх — он и есть страх. Удел слюнявых слабаков. Я что — слабак, что ли? Получается, я не могу врубиться в магическую премудрость, потому что чего-то боюсь?

— Да, — вдруг неожиданно подтвердил Кай. — Потерять себя прежнего. Потерять веру в то, что физическая мощь, коей тебя щедро наградили боги, не та сила, которая правит миром.

— Нет, это-то я понял!..

— Ты не достиг окончательного понимания. Ты не признался в этом самому себе. Потому что подспудно знаешь: признаешься — и выпустишь из глубин своей души ужас осознания собственной слабости.

— У-у-у… — стонал Оттар, ушибленный тяжестью этих громоздких слов. — А попроще-то объяснить — это как, можно?..

— Можно, — соглашался Кай.

И разговор начинался сначала…

Взошло солнце. Тишина растворилась в пении полевых птиц и стрекотании очнувшихся от сна дневных насекомых. Искомые травы он собрал и сложил в поясную сумку — значит, задание, полученное от Кая, можно было считать выполненным. Пришла пора возвращаться в лагерь, чтобы поспеть к тому часу, когда его спутники снимутся с места. Оттар бросил взгляд в сторону далекого города и проглотил слюну. Завтрак он уже совершенно точно пропустит… но отобедать уговорились в стенах этого вот города. Денег, тех, что барон Жаром упросил принять его высочество принцессу Литию, оставалось еще порядочно. Должно было хватить на десяток самых шикарных трапез в самых шикарных трактирах. И это тем более хорошо, что до Дарбиона осталось не более трех дней пути — больше двух недель прошло с тех пор, как путники покинули гостеприимный замок щедрого барона.