Константин Игнатов - Фантастика Энерджи. Коррозия Бесконечности Страница 44

Видя, что даже сдержанный Дирижабль втихушку посмеивается, Николай понял, что опять столкнулся с каким-то идиотским обычаем, принятым на космофлоте. Видно, делать нечего… придется терпеть… С волками жить – по-волчьи выть. Парень кое-как взял себя в руки, рывком освободился от ослабшей хватки товарищей, поправил комбинезон:

– Предупреждать надо. У вас тут, как я погляжу, одни хохмачки на уме… – недовольно пробурчал он.

– Да не бери в голову, Дельфин. Подумаешь… Это еще что… – подбодрил Гамадрил.

Расстроенный Колёк медленно повернулся, подобрал свой портфель и остолбенел. Узнать рабочую сумку можно было лишь с трудом. Портфель обильно вымазали краской, и, в довершение ко всему, он еще оказался пустым… Ничего себе шуточки!.. Перехватив недоуменный взгляд товарища, Витёк, как ни в чем не бывало, пояснил:

– А-а… завтра выкупишь…

– Дорого?

– Да нет. Что там… литр «шила», не больше…

В бессильной ярости Дельфин сжал кулаки и закатил от обиды глаза:

– Алкаши несчастные, – промычал он. – Всё «шило» да «шило». В задницу бы вам воткнуть это «шило», чтоб больше не хотелось…

Гамадрил снисходительно улыбнулся, но тут же принял серьезный, озабоченный вид, будто вспомнил о каком-то важном деле. Он отвел «необстрелянного» партнера в сторону и вполголоса доверительным тоном предупредил:

– Слушай, Дельфин, ты, похоже, влип в неприятную историю.

– А что? – не понял Колёк.

– У нас тут есть одна дамочка – начальник комендантской службы…

– Ну и?..

– …Которая абсолютно не понимает шуток.

– Даже в День Роджера?

– Даже в День Роджера…

– И что?

– Кто-то вымазал ей краской комбинезон и пустил слушок, будто это новичок покуролесил.

– То есть я? – поразился Колёк. Он вопросительно ткнул себя в грудь указательным пальцем.

– А то кто же? – подтвердил Гамадрил.

– И что теперь?

– Она тебя со свету сживет… из хознарядов не вылезешь, – с видом знатока поморщился неутомимый «помоха».

Лицо у Дельфина вытянулось в смешную трубочку.

– И что делать? – растерянно пробормотал он.

– Ну не знаю… – Гамадрил неуверенно почесал за ухом. – Сходи к ней в каюту прямо сейчас, пока не поздно. Объясни, дескать, подставили… дескать, я вообще к этим шуточкам отношения не имею… и всё такое прочее. Может, поверит на первый раз.

– Хорошо, – согласился Колёк. – Где ее каюта?

– Пятый ярус, третья дверь налево. Да сам увидишь – там табличка комендантской службы.

– Понятно.

– Зовут ее Елена Марковна. Запомни.

– Хорошо.

– Она очень любит, когда ее по имени, отчеству называют. Так что не скупись. Вставляй через каждое слово: Елена Марковна, Елена Марковна, чтоб размягчить.

– Ясно.

– Если там у нее в прихожей будет сидеть дежурная комендантша, с ней не церемонься, – наставлял Гамадрил. – Вдруг не пустит. Скажи прямо с порога, мол, у тебя срочное донесение от дежурного офицера, и сразу проходи в следующую дверь Понял?

– Да.

– А то у этой Елены Марковны все комендантши такие же вредные, как она сама. Начнет канючить: «Вы куда?.. да зачем?.. по какому вопросу?..» Поэтому без пояснений: «К начальнице со срочным донесением от дежурного». А сам дуй дальше. Ясно?

– Да ясно, ясно, – пробурчал Дельфин.

– Ну давай. – Гамадрил сочувственно похлопал товарища по плечу, будто отправлял его в разведку во вражеский тыл. – Только обмыться не забудь. Вон, рожа вся синяя, как у вурдалака.

Колёк здесь же, в мастерской, подошел к крану, тщательно вымылся, спросил:

– Ну как, нормально?

– Пойдет, – одобрил Гамадрил. – Ну, ни пуха…

– К черту, – отрезал Дельфин и усталой походкой побрел на пятый ярус.

Нужную дверь он увидел сразу, вошел. Там, как и говорил Витёк, сидела женщина в форме хозотделения. Парень, как учили, небрежно бросил:

– Я к Елене Марковне. Срочное донесение от дежурного офицера.

Комендантша ошалело выпучила глаза, подскочила со стула:

– Ты куда прешь? Ну-ка пошел отсюда…

Колёк не стал дальше спорить, рывком открыл дверь, проскользнул в запретное помещение и… замер, как вкопанный… потому что очутился в женской раздевалке перед бассейном… Голые девки сначала завизжали, как резанные, но потом опомнились и со смехом накинулись всем скопом на парня.

– Новичок-то, смотри, какой шустрый! Думает, если День Роджера, так и всё позволено!..

От мужиков Колёк, может, еще и вырвался б: кому в морду заехал бы, кому подсечку там или бросок. А на обнаженных, ни в чем не повинных девиц, у парнишки и руки-то не поднялись. Дельфин, скрипя зубами, на чем свет стоит клял и костерил коварного Гамадрила: вот уж дал Бог дружка-товарища. «Убью гада», – злился Колёк.

Между тем хохочущие молодухи облепили парня, как мухи, быстро раздели догола, подхватили на руки, понесли в соседнюю комнату, уложили на длинный стол, крепко-накрепко опутали какими-то веревками (или чулками) и привязали к крышке. Колёк неловко ёрзал по столешнице, точно живой экспонат в анатомической лаборатории. Девки, как потревоженный птичий базар, не переставая, галдели, гоготали, дразнились, давились от смеха (и что смешного?). Похоже, сюда сбежался весь славный женский пол экипажа. Все они по очереди с пристрастием осматривали Колькино мужское снаряжение, переворачивали его, как ляльку, туда-сюда из стороны в сторону, делились похабными и хлесткими замечаниями насчет достоинств и недостатков; даже спорили между собой, заливаясь еще больше и время от времени возвращаясь к предмету обсуждения для уточнения деталей. Дельфин раскраснелся от стыда и от злости, неуклюже дергался, пытался вырваться. Бесполезно. Девицы в ответ заводились еще сильней, ласково поглаживали паренька по всему телу, всё норовили прикоснуться к нему своими прелестями и… ржали навзрыд…

– Ну куда же ты, касатик?

– Разве ж тебе тут плохо?

– Молоденький еще совсем, стеснительный…

– Зато легко возбудимый… смотри, вон…

– О!..

– Сам пришел…

– У-ти, какой хорошенький!

– Ну-ка, ну-ка… вот так…

– О-о!..

– Ха-ха-ха!

Неожиданно на столе, рядом с распятым телом появилась здоровенная банка с голубоватой краской (той самой, от которой пахнет лимоном). Из банки торчала рукоятка большой малярной кисти. Девки начали по очереди макать в краску кисть и с воодушевлением разукрашивать Кольке всё его хозяйство. Причем от желающих не было отбоя. В каждой проказнице проснулась тяга к творчеству. Когда это уже превратилось в сплошное темное пятно, цепкие руки заботливо перевернули парня на живот… Для полного счастья ему раскрасили еще и ягодицы – намалевали на всю задницу несколько широких кругов, наподобие мишени на стрельбище, с центром в самой «десяточке». Класс! При этом всё девичье войско ржало до упаду.

Затем, накинув на себя легкие халаты, космические амазонки дружно потащили разукрашенного Кольку к выходу. Он, бедняга, ждал не дождался, когда это кончится (вот уж натерпелся шуточек!). Девки прямо голышом вытолкнули Дельфина в центральный коридор. Следом полетела одежда.

Не успел Колька выдохнуть от облегчения, как глаза его округлились еще больше. В коридоре коллегу поджидала вся бригада в полном составе во главе с извивающимся от хохота Гамадрилом. Когда мужики увидели женские художества на теле истерзанного Дельфина, то чуть не обмочились со смеху. Ржали до ломоты в груди, до потери пульса… Сотрясался даже потолок. На смех прибегали все новые и новые зрители с других ярусов и тоже хватались за животы.

Колька, как только увидел Гамадрила, сразу кинулся на него с кулаками:

– Убью, гад!

Парня еле оттащили. Пришлось даже его завалить, чтоб не лягался ногами. Но Дельфин отчаянно дергался, порывался встать, кричал:

– Убью, гад!.. Сволочь!

От этого все гоготали еще больше – в лёжку. Наконец, Гамадрил сквозь смех еле выдавил:

– Да ты что, друг? Это ж без зла. Ну посмеялись ребята. Что здесь такого? Держи свой портфель. Я уже все инструменты выкупил. Смотри, сколько «шила»…

– Да ты сам их и спёр, гад, – возмущался Колёк. – Чтоб тебя разорвало… сволочь!

Для успокоения новичка (внутренней расслабухи) мужики решили влить ему прямо в глотку «шила». Это им частично удалось. Откашливаясь, Дельфин крыл всех благим матом…

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если б из раздевалки не выскочили гурьбой полуголые (кто в легких халатиках, кто в воздушных комбинациях, кто в пеньюарах, кто без оных) девки. Очевидно, они, наконец, поняли, что неопытного паренька просто подставили, что он забрел к ним отнюдь не по своей воле. Девицы, хохоча, стали извиняться перед Дельфином. При этом они все его, любя, чмокали в щечки и губки, ласково, как ребенка, поглаживали, ободряюще подмигивали. А мужиков, собравшихся вокруг, воинственные амазонки отогнали подальше, словно шакалов от падали:

– А ну, пошли прочь, зубоскалы. Довели человека… дьяволы. Не волнуйся, Коль, мы тебя приголубим, отмоем, успокоим… Пойдем к нам, дорогой. Всё будет – лучше не придумаешь!..