Анна Тьма - Клинок Белого Пламени Страница 44

– Нет, учитель, – мотнул головой подросток, прекрасно видя, что демон развлекается. – Учитель, а откуда ты Искусство Оборотной Стороны знаешь?

– Эрх, мне пять тысяч лет! Я знаю столько, что тебе и не снилось. Знаешь, чем отличается умертвие, сотворенное из эльфа, от умертвия человека, въерча или перевертыша?

– Не знаю. А их интересно воскрешать?

– Вот увидишь, тебе понравится! Чтобы получился хороший бродячий мертвяк, нужно его сначала правильно убить… – И, объясняя правила убиения долгоживущих, попутно уточняя способы воскрешения получившейся свежатинки, демон вывел свою компанию из зала.

– Отморозок! – весело сообщил Арох, когда они оказались достаточно далеко от чутких острых ушей членов Совета.

– Скажи мне что-нибудь, чего я о себе не знаю, – усмехнулся демон.

– Братцы! – Коган, оказавшись между друзьями, обнял их обоих за плечи. – Я ваш на весь день!

– И мы! – хором добавили ламий и воительница.

– Мы с Волком сегодня нарасхват, – прокомментировал Альтис.

– Мое инкогнито раньше времени не раскрывать! – скалясь, предупредил Арох. – Наведем смуту и беспорядки в этом чудесном уголке!

– Любимый инструмент – чужие нер-рвы, – промурлыкал, довольно щурясь, демон. – Чужие жи-изни – любимая игрушка…

Эрхан только вздохнул, понимая, что его развлекаться не возьмут.

Его действительно не взяли – отвели к отцу. Арох выдал некромантам и Эрхану браслеты с личным гербом. Никто не смел теперь тронуть гостей правящего дома, а тем более личных гостей самого Арэна Белого Волка.

Сам же Белый Волк в сопровождении верных друзей ехал по городу на своей белой лошадке под приветственные крики молодежи. Вместо обычных светлых тонов город запестрел разными красками: изумрудной, красной, черной. Последний цвет мог выглядеть странно, если бы рядом не было одного с ног до головы затянутого в черное демона. Арох не любил эльфийское племя, но… Но кажется, своим рождением надломил неизменные устои этого общества.

– Пора навестить моих «родственничков». – Арох многообещающе усмехнулся. – Areshinielite желает нанести несколько визитов вежливости.

– Пока без крови? – приподнял бровь Альтис.

– Это как получится.

И «визиты вежливости» были нанесены!

Ничто в мире не распространяется с такой скоростью, как слухи. Новость о герое и его друге, которого иначе чем сыном Кошмара трудно назвать, облетели город со скоростью молнии. Их встречали с преувеличенной вежливостью, насквозь пропитанной страхом и ненавистью. Арох и Альтис развлекались с изобретательностью двух шутов, которые обладали ну очень черным чувством юмора. Друзья, наблюдавшие весь этот спектакль, замучились сдерживать истеричные всхлипы дикого хохота.

Хотя не все боялись Белого Волка и Белого Пламенного! Некоторые искренне восхищались ими обоими.

– Кажется, я еще и спровоцировал междоусобицу, – хмыкнул Арох, выйдя из последнего поместья.

– Им полезно, – сказал Альтис.

– Не спорю, – ответил Арох и покосился на друзей, пребывавших в радостном настроении. – А им полезно развлечься.

– Развлечься и нам не помешает, – довольно улыбнулся Альтис. Сощурился, взглянув в потемневшее небо. – Поехали к тебе, я устал уже веселить всех окружающих.

– Ага… – Арох протяжно зевнул. – И я устал…

Но стоило им вернуться, как примчался гонец из дворца и вручил Альтису конверт с личной печатью правительницы. Уже предчувствуя, что его ждет, Альтис вскрыл письмо.

«Ты явился не вовремя, опять накуролесил, запугал моих подданных и посеял смуту! Ты даже не представляешь, какой ты мерзавец и как я зла на тебя! Лучше тебе было совсем не появляться мне на глаза! Жду тебя на нашем условном месте. И лучше тебе не знать, что тебя ждет, если посмеешь не прийти!

Повелительница правящего рода Дома Светлых Сильтарина Светоносная».

И размашистая, полная завитушек подпись.

Альтис сжег письмо щелчком пальцев, быстро переоделся, привел себя в порядок и отправился в сторону дворца.

Задержать в воротах его не посмели. Но вместо того чтобы пройти к главному входу, Альтис пустил къяра рысью по темным аллеям в обход белого замка. К востоку лежал старый, неухоженный парк. Сюда не допускались посторонние, даже садовники. Никому не было позволено нарушать здешний пусть несколько хаотичный, но своеобразный порядок. В центре стояла часовня, где давно не было ни одного посетителя.

Альтис отпустил къяра, приказав исчезнуть и не показываться, пока не позовут. Постоял, вдыхая пьянящий запах лета и теплой ночи. Ветер тихо шелестел в кронах, ночь пела о чем-то своем, неземном. Звезды ярко горели в бархате неба. Шуршала трава под ногами. Часовенка выглядела заброшенной. Но это была лишь видимость. Стены здания образовывали правильный шестиугольник, по самую островерхую крышу заросший вьюнками и лианами. Цветные витражи вместо обычных окон.

Демон толкнул мягко открывшуюся дверь и оказался в тепле и уюте небольшой ухоженной комнаты. Золотоволосый смерч втащил его за во́рот внутрь, захлопнул дверь… Не дав опомниться, эльфийка обвила свои тонкие руки вокруг его шеи и поцеловала с такой обжигающей страстью, что если в голове демона и были мысли, то их напрочь вышибло. Но через миг, оторвавшись от его губ, она с размаху залепила ему звонкую обжигающую пощечину.

– Сукин сын! – рявкнула она. – Сорок лет! Где тебя, паршивец, носило сорок лет?! Как ты посмел уйти?! Я ждала тебя! Я искала! Я боялась за тебя! А ты взял и пропал без вести! Бросил меня тут одну, скотина! В самое пекло, я еле выкарабкалась! Ты слышишь, поганец? Я сама выкарабкалась из той задницы, в которую отправилась по твоей милости! Сорок лет!..

– Тридцать шесть, – вздохнул демон.

– Что?.. – не поняла эльфийка.

– Тридцать шесть, – повторил Альтис. – Тридцать шесть лет и два месяца, Колокольчик.

Сильтарина успокоилась столь же внезапно, как взъярилась. Эта женщина всегда была такой – вспыльчивой, не стесняющейся в выражениях, и настроение у нее менялось мгновенно. Она совсем по-другому поглядела на демона. Со смесью вины и сожаления.

– Ты считал месяцы?..

– И четыре дня, – негромко добавил Альтис.

– Ал… – Она подошла, обняла его, спрятала лицо на груди в черном шелке рубашки.

– Я не по своей прихоти отправился в Тартог, Силь, – виновато сказал демон. – Я бы не бросил тебя добровольно, ты же знаешь. Но жрицу, помогавшую прийти в этот мир, убили. А потом кто-то перекрыл мне силу, которой делились твои волшебники. Меня подставили под удар. А тебя предали, владычица.

– Я знаю, – тепло взглянула она. – Они боялись тебя. Боялись больше, чем чего-либо еще. Поэтому и подставили подножку, ударив в спину, как только представился случай. И сейчас из-за своего предательства боятся в два раза сильней.

Злая усмешка скривила тонко очерченный рот:

– Ты же не думаешь, что я этим не воспользуюсь?..

– Не думаю, – с улыбкой ответила эльфийка. – Знаешь, а я ведь полагала, что ты ушел раньше срока из-за нашей ссоры…

– Я никогда бы так не поступил! – возмутился Альтис. – Неужели ты считаешь, что какая-то ссора могла заставить меня нарушить данное слово?

– Иногда я забываю о том, что ты бессмертный, – призналась прекрасная женщина.

– Да ты об этом хоть когда-нибудь помнила? – не сдержал смешка Альтис. – Или я давал тебе повод вспомнить?

– Знаешь, а человеческий облик тебя не слишком изменил, – сказала Сильтарина, коснувшись тонкими пальчиками седого виска. – Я даже удивлена тому, что сразу тебя не узнала.

– Да ну? – усмехнулся Альтис. – А я считал, что неузнаваем в плену плоти.

– В плену?.. – приподняла бровь эльфийка.

– С Печатью, – подтвердил демон и, расстегнув рубашку, показал темный след снова проступившей Печати.

– Ах, ублюдки!.. – Сильтарина закусила губку и коснулась темных очертаний бывшего Знака. – Как они посмели?! Как же ты теперь, Ал?..

– Не знаю, – пожал плечами Альтис. – Мне уже все равно, Силь. Я жутко устал от всего, что происходит в последнее время, и… знаешь, уже плевать, что со мной будет дальше.

Она помолчала, лаская взглядом каждую его черточку, стараясь заглянуть в душу. Обвила руками шею, потянулась к нему, поцеловала…

– В этом ты не изменился, – прошептала она через несколько минут, оторвавшись от него.

– Золотце, мне бесконечно жаль прерывать то, что ты задумала… но я просто обязан это сделать… у меня ведь есть невеста, – так же шепотом сказал Альтис.

Было верхом глупости говорить подобное женщине, которую только что целовал. Но слова сорвались с языка помимо воли, когда нестерпимо ярким видением нахлынул ее намеренно забытый образ. Темные волосы с запахом весеннего луга, чудесная улыбка, звонкий смех. Вся она… любимая… И старательно загнанное вглубь чувство вины вдруг остро резануло по сердцу. Он заставил ее остаться на берегу не слишком честными методами. Заставил себя забыть о ней. Забыть ее! Ту, ради которой снова захотелось жить!