Андрей Ливадный - Сталтех Страница 44

Предположение необходимо проверить. Другой возможности исправить собственную ошибку, отыскать ключ к возвращению в Пятизонье он попросту не видел.

Апостол покинул укрытие.

Исполинский смерч, узкий, дымчатый в основании, располагался на одной из центральных площадей подвергшегося нападению города. Он был как две капли воды похож на аналогичные аномалии, возникшие на Земле после Катастрофы пятьдесят первого года. Вихрь постепенно расширялся, поднимаясь ввысь, застилая небо над городом седыми космами лениво вращающейся воронки.

Отличие заключалось лишь в том, что город не подвергся катастрофическому разрушению в момент формирования пространственной аномалии, как это случилось с несколькими мегаполисами Земли.

Очередная загадка не сильно взволновала сталкера. Он уже ничему не удивлялся. Нечеловеческое напряжение последних суток ощущалось в каждом движении, в каждой мысли. Временами казалось, что наступил предел, силы закончились, воля иссякла, а форсированный режим метаболического импланта вычерпал из организма весь запас жизненной энергии, досуха, без остатка. Так было, пока они шли через молчаливый жутковатый металлический лес, не похожий на привычные для сталкеров хаотичные заросли металлокустарников, а скорее напоминающий некую плантацию: древовидные автоны с тонкими клонящимися к земле «ветвями» были высажены с одинаковыми интервалами.

Загадок тут — хоть отбавляй, но Апостолу не хотелось даже думать о них.

Вырваться, выжить любой ценой — вот единственная цель, имевшая значение в данную минуту.

Короткая перебежка привела его на другую сторону улицы, под основание похожего на колонну здания, где некоторое время отчаянно оборонялась группа низкорослых сталтехов.

Под ударом атакующей волны механоидов узкие бойницы, прорезанные в цоколе, превратились в уродливые, оплавленные дыры. Из полуподвального помещения наружу высачивался едкий дым.

Апостол прижался к закругляющейся стене, огляделся.

В глаза бросались устремленные ввысь здания, теряющиеся среди косм заслонившего небеса вихря: шпилевидные, закрученные в замысловатые спирали, соединенные между собой ажурной сеткой многоуровневых дорог, они казались нереально хрупкими, слишком изящными и непрочными, чтобы выстоять под напором сотен пульсаций Узла.

Туда еще не докатилась атакующая волна механоидов, и строения окраинных кварталов гордо возвышались над руинами. Апостол невольно задержал взгляд, рассматривая поистине фантастическую картину. Город выглядел абсолютно чуждым, но, что больше всего поразило сталкера, он не наблюдал признаков искажений — деформаций предметов и зданий, возникающих при прохождении волн зеленоватого свечения, — это настораживало, шло вразрез с накопленным в границах Пятизонья опытом. По идее в такой близости от исполинского вихря должны были располагаться лишь приземистые огрызки строений, исковерканные либо плавно искаженные ударами многочисленных пульсаций.

«Может, сюда по какой-то причине не проникает аномальная энергия Узла? — невольно подумалось ему. — Хотя стремительный рост автонов и быстрая подзарядка накопителей армгана свидетельствовали об обратном».

«Непонятно…» — Апостол еще раз обвел взглядом панораму не тронутой разрушениями части города, ведя запись на имплантированный чип памяти. «В Ордене разберутся, что к чему», — подумал он, решая таким незамысловатым образом проблему накопившихся противоречивых вопросов.

Из-за плавного поворота S-образной улицы внезапно появилась многочисленная группа механоидов. Изделия техноса (так называли их военные) не маскировались, не искали укрытий, видимо, сопротивление сталтехов в этой части города было окончательно сломлено, и теперь механические твари перегруппировывались для новой атаки.

Апостол медленно двигался вдоль стены здания, удерживая противника в поле зрения. Вступать в схватку — бессмысленно. Задействовав импланты, он создал искажение, скрывшись в истекающем дымом широком проломе, уводящем в недра цокольного этажа полуразрушенной постройки.

То, что нужно… Где-то поблизости должна располагаться позиция сталтехов…

Двигаясь среди мрака и задымления, он задействовал все группы имплантов. Кибернетические расширители сознания позволяли Апостолу видеть контуры предметов, границы помещений и коридоров, а метаболический преобразователь — дышать отравленным воздухом, не ощущать жара, исходящего от иссеченных лазерами, размягченных ударами плазмы стен постройки.

Сориентировавшись, он определил нужное направление и через некоторое время вышел в полукруглый зал с высоким сводчатым потолком.

Позиции сталтехов располагались по периметру внешней стены. Безобразные оплавленные дыры и широкие трещины давали достаточно света, чтобы осмотреться.

Трудно сказать, в каких целях использовалось это помещение до его переоборудования в долговременную укрепленную точку. Мощные колонны подпирали местами обвалившийся свод, выступы стен образовывали отдельные сегменты помещения, но сталкера в данный момент не интересовали архитектурные подробности чуждой постройки.

Тела необычных (по меркам Пятизонья) сталтехов валялись повсюду. Низкорослые, лишь отдаленно напоминающие людей, они отличались особой формой черепов, вытянутых к затылку, и строением верхних конечностей, более гибких, чем у человека, имеющих по два сустава, оканчивающихся цепкими трехпалыми кистями рук.

Да уж…

Он присел на корточки подле одного из сталтехов. Скоргам не под силу создать совершенный носитель, и они беззастенчиво используют миллионнолетние наработки эволюции, заимствуя у природы или у созданного разумными существами механизма его основу, безжалостно отсекая «лишнее», — несовершенную, уязвимую плоть, например…

«Хотя несколько схваток в Пустоши показали, что с этими сталтехами все далеко не так просто», — продолжал размышлять Апостол. В отличие от нежити Пятизонья, они сохранили в своей структуре органические ткани, а под их металлизированной черепной коробкой были скрыты не только управляющие колонии наномеханизмов, но и пронизанные серебристыми нитями участки коры головного мозга. Неожиданно сделанное открытие позволило классифицировать их как киборгов, но пока ни на йоту не приблизило к разгадке их возникновения.

Достав нож с мономолекулярным лезвием, способным разрезать самую прочную сталь, он точным, безжалостным движением вспорол грудь сталтеха, рассекая сложное плетение приводов и искусственных мышц.

Как он и ожидал, внутри грудной полости, защищенной ребрами эндоостова, располагалось «Сердце зверя», главный сервомоторный узел и еще несколько совершенно незнакомых устройств. Проследив за цепями питания, Апостол не нашел автономных блоков, имеющих собственный запас энергии.

Если маркер, добытый им в Пустоши, был встроен в механоида, то тут, к своему разочарованию, Апостол не обнаружил ничего схожего с необходимым ему устройством.

Что же делать? Он перевернул тело сталтеха, еще раз осмотрел его, но не нашел даже признака какой-либо экипировки — все оружие было встроенным, никакой одежды, никаких навесных приспособлений. Чистый функционал, без изысков. Ни одной лишней детали. Он включил сканер, провел им вдоль конечностей существа. Прибор показал замысловатое сплетение металлизированных мышц, некоторое количество органики, выявил несколько крупных кровеносных сосудов. Киборг. Без вариантов. Но где же у него маркер? Или те сталтехи, что вторглись в отчужденное пространство Пустоши, оснащались особым образом?

Закончив осмотр, он пришел к выводу, что единственной надеждой на возвращение являются несколько нераспознанных устройств, запитанных от «Сердца зверя». Придется вырезать их вместе с накопителем и частью приводов…

В этот момент заработал чип мью-фона.

— Апостол, ты где? Почему ушел с позиции?!

— Я в здании напротив.

— Чем ты там занят?! Вокруг механоиды!

— Уж потерпите минуту! — огрызнулся сталкер, орудуя ножом. Несколько раз брызнула кровь — в теле сталтеха действительно присутствовал изрядный процент живых тканей, очевидно, питающих мозг, сохраненный скоргами в качестве идеального природного компьютера.

Действительно, неисповедимы пути твои, господи… — невольно подумал Апостол. Люди, чтобы выжить в аномальных пространствах, имплантировали себе колонии скоргов, научившись контролировать их, выявляя и фиксируя полезные свойства вездесущей «серебристой проказы», технос же, ведя эволюционную борьбу, постепенно стал заимствовать биологические компоненты, приспосабливая их под свои нужды…

Вырезав из груди сталтеха энергоблок с подключенными к нему устройствами, он упаковал свой трофей в прочный пластиковый пакет, накрепко приторочил его к поясу и собирался уходить из здания, когда мью-фон внезапно передал короткий приказ: