Александр Конторович - СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории Страница 44

— Кстати, о карабинах. Вы их на новые патроны переводите, с проточкой?

— Конечно. Только вот как быть с логистикой? Если начнем выпускать и те и другие, путаницы не оберемся.

— А что нужно для переделки? Тоже ствол менять?

— В принципе нет, хотя у части придется. Но, из-за своей конструкции, замене подлежит только затвор в сборе. Ну и толкатель в магазине тоже поменять придется да губки подточить. Без замены прицела, в принципе, можно обойтись — на основных дистанциях баллистика не сильно меняется.

— Понятненько… А стволы почему менять у части?

— Так обрати внимание, какая пуля.

— Обычная, оболочечная.

— Вот именно. А стволы у старых карабинов на мягкий свинец рассчитаны. Сталь слабовата, и нарезы другие. Износ будет большой.

— И много таких?

— Считай, все с подствольным магазином, которые на Мартинику делались, и еще сотня с небольшим после. Сейчас скажу точно. — Я достал блокнот, полистал. — С пятьсот тридцать первого номера у нас пошли стволы из новой стали с другой нарезкой. А карабины, которые с нормальным магазином, только первая сотня на модернизацию. Но! Тут вот еще какой вопрос возникает. У нас сейчас отработана технология производства стволов электроэррозионным способом с последующей доводкой начисто дорном. Пока минимальный калибр, который можем делать, это восемь миллиметров. Технически несложно переобжать дульце гильзы под него. Получится патрон в характеристиках немецкого «семь девяносто два курц». На бездымном порохе восьмиграммовая пуля полетит со скоростью шестьсот метров в секунду. Энергия под два килоджоуля. Но это уже, считайте, что-то типа симоновского карабина делать придется. Конструкция «четыреста вторых» держит вдвое меньше и усилить ее не получится. Килоджоуль для свободного затвора практически предел.

— А родной «семь шестьдесят два» уже не получится? — отвлекся от новой игрушки наш гэбэшник.

— Патрон или ствол?

— Ствол. И патрон тоже.

— Патрон можно. Более того, и будем делать. У нас оружия под него хватает. Можем даже и «пятерку» попробовать, но под нее всего один автомат. А вот со стволами все печально. При выделке калибров восемь мэмэ и более процент брака не превышает двадцати. А как только уменьшаем, по непонятной причине подскакивает до пятидесяти-шестидесяти. В общем, резюмирую, вариантов три. Первый: выпускаем модернизированный десять на тридцать пять десятиграммовой пулей улучшенной баллистики. Скорость возрастает до четырехсот пятидесяти, баллистика меняется не сильно. Как недостаток, заряд на бездымном порохе получается ослабленным, не оптимальным для этого объема гильзы. Что никоим образом на работоспособности оружия и патронов не сказывается, влияет только на вес боекомплекта. Второй вариант: переходим на короткий восьмимиллиметровый промежуточный. Минус очевиден, необходимость разработки нового карабина, что делает более предпочтительным третий вариант. А именно, удлинить гильзу миллиметров до сорока и плясать уже от нее. Технологически воспроизвести гильзу от «а-ка-эм» мы уже можем, а на ее базе те же восемь мэ-мэ делаются легко.

— Все понятно, — чуть подумав, кивнул Дядя Саша. — Пока оставим основным калибром десять миллиметров. А ваша задача продумать возможность воспроизвести «эс-ка-эс» или даже сразу «Калашников». Возможно, к этому времени решите проблему и со стволами. Что скажешь?

— «Калаш»? — покачал я головой. — Года через полтора-два. Фрезерованная версия, штамповка такого уровня нам пока не под силу, хотя не зарекаюсь, можно и попробовать. Кстати, если добьемся приемлемого выхода стволов малого калибра, то основным промежуточным будем делать что-то вроде «гренделя» шесть с половиной мэ-мэ.

— А «Симонов»?

— Тот же уровень технологий. Смысла не вижу. Проще сразу самозарядный вариант выпускать на «калашниковской» базе.

— Логично… — согласился Дядя Саша. — Тогда не слишком ли мы разогнались? У нас сейчас стрелковка на каком уровне?

— Где-то между Первой и Второй мировыми войнами, думаю, — почесал «репу» я.

— Ну, вот и оставьте запас для следующей модернизации. На данный момент у нас и так подавляющее преимущество в вооружении. А вот с артиллерией швах. Поэтому волевым решением запрещаю до начала следующего века постановку на вооружение новых образцов стрелкового оружия. Занимайтесь только модернизацией уже существующих. А то каждые два года перевооружаться никаких ресурсов не хватит.

— Согласен! — поддержал его Кобра.

— Тогда делайте так. Нарабатывайте запас карабинов под новую пулю и патроны к ним. Сейчас у нас больше тысячи стволов в войсках. Как только сделаете все необходимое, просто заменим оружие. А патроны старых выпусков только для карабинов с подствольным магазином и оставим. Их все равно в мобрезерв списывать будем.

— Ага, а когда и его заполним, в гражданский переквалифицируем.

— Тоже можно.

— А винтовочно-пулеметный патрон вы тоже переделаете?

— В принципе можно, но это не к спеху. Тут закраина даже в плюс играет, на матерчатой ленте-то.

— Ага. Логично. Значит, все силы на артиллерию. Нам нужны пушки, способные утопить любой вражеский корабль, не входя в его зону поражения. Любой, вплоть до линкора.

3

Создание своей артиллерии было невозможно без соответствующего станочного парка. Требовался большой токарный станок для обработки заготовок стволов будущих орудий. Если сравнительно маленькие, до полутора метров, мы уже делать научились, то изготовление трехсполовиннойметровой станины заставило нас напрячь все свои силы. Первые несколько отливок отправились на переплавку — при застывании их либо повело, либо появились трещины. Пришлось подбирать состав чугуна, способы заливки и режимы охлаждения.

Наконец, три пригодных для дальнейшей работы заготовки были вынуты из форм, отчищены от песка и поставлены на площадке. Начать работу решили только с одной из них, так как опыта по обработке поверхностей такой длины у нас не было. Именно так ее и испортили, умудрившись при шабрении изуродовать направляющую. Пришлось думать над специальной оснасткой. В конечном счете огрехи удалось исправить, но для пушечных стволов она уже не походила, была слишком ослаблена. Оставшиеся две были доведены, с учетом полученного опыта, уже без таких ошибок.

Параллельно делались приводы, передние и задние бабки. В течение полугода, были изготовлены два станка, способные обрабатывать, правда, с очень небольшой скоростью, заготовки длиной до двух с половиной метров и диаметром до полуметра, хотя на такие стволы мы пока не замахивались. Но, после отработки технологии и устранения детских болезней, такие станки могли пригодиться не только в оружейной промышленности. Мало ли какие длинные и могучие заготовки обрабатывать.

Калибр для первых орудий был выбран пятьдесят миллиметров. Мы, в очередной раз, специально ушли от дюймовой шкалы. Ствол делался по скрепленной технологии. На внутреннюю трубу — тонкостенный лейнер — была «на горячую» надета еще одна, доводившая толщину стенок до двадцати пяти миллиметров. Третье усиление насаживалось на треть длины от казенной части и образовывало казенник, в котором должен был ходить затвор. Для его запирания мы применили коленчатый рычаг, блокирующийся в положении мертвой точки. Такая система в артиллерии применялась довольно редко, можно вспомнить только автоматическую пушку «Виккерс-Максим», сделанную на основе одноименного пулемета. Однако эта схема более известна благодаря пистолету «парабеллум».

С первым стволом мы допустили довольно серьезный «косяк», в результате чего его длина уменьшилась с двух до одного метра, но для отработки механизмов на начальном этапе хватало и этого. Необходимо было отработать гильзу, снаряд и заряд, одновременно совершенствуя систему запирания. Первая пушка была собрана на импровизированном лафете безо всяких откатных устройств. Проработали мы с ней очень недолго, так как выяснилось, что была выбрана неудачная нарезка канала. В итоге «куцый» ствол был отложен, а вместо него изготовлен новый, нормальной длины. Тоже, как показали испытания, неудачный. Только на третьем удалось добиться нормальной работы нарезов по ведущему медному пояску и приемлемой траектории полета снаряда, представляющего собой чугунную гранату весом полтора килограмма. В гильзу длиной двадцать семь сантиметров закладывалось триста граммов бездымного пороха, но можно было снарядить и дымным, которого требовалось почти вдвое больше. Учитывая, что выстрел нашей пушки имел длину триста пятьдесят миллиметров при наибольшем диаметре семьдесят пять, то затворная группа удлиняла ствол пушки почти на метр. Таким образом, пушка без лафета весила больше двухсот кило. Лафет, уже сконструированный по-нормальному, с откатником и пневматическим амортизатором, потянул еще на полторы сотни с гаком. Кстати, с ним провозились как бы не дольше, чем с самим стволом. Пришлось использовать и электросварку и клепку. А уж отливка и последующая доводка шестеренок всегда были для нас непростой задачей.