Виталий Обедин - Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови. Страница 44

Охота на Ренегата не стала исключением. То, что начиналось как простая история с обезумевшим кровожором, бросившим вызов всему городу, теперь уверенно превращается в запутанный заговор.

Кто убивает возможных свидетелей появления в городе свихнувшегося носферату? Кто и с какой целью заказывает обыск в доме охотника-Выродка, идущего по его следу? Сам Ренегат? Едва ли. Одержимый собственным брюхом кровожор мечется по всему Блистательному и Проклятому, оставляя труп за трупом, и явно не задумывается о последствиях. У него нет и не может быть подельников и помощников. С чего ему вообще заботится о следах, ведущих в прошлое, если все проблемы лежат в настоящем?

Для сбрендившего кровососа слишком тонкая игра.

Но кто-то ведь это делает. Кто будет достаточно силен и влиятелен, чтобы бросить вызов даже гильдии Ночных ангелов, устранив ее Пальца?

Треверсы? Моргана Морган?

— Об убийстве уже знают? — спросил я.

— Вы имеете в виду городскую стражу? — уточнил Милашка по едва заметному кивку жаболицего преступника. — Конечно, нет. Гильдия сама решает свои проблемы. Мессир Калешти абсолютно прав, мы согласились на встречу с вами именно потому, что сами рассчитывали получить несколько ниточек, ведущих к убийце нашего брата. Вы настойчиво искали с ним встречи накануне, — возможно, именно эти поиски и стоили ему жизни.

— Не будем ходить вокруг да около, — хрустнул пальцами ад'Галлад, — Если кто-то покушается на убийство одного из нас, он покушается на всю гильдию. А это очень, очень серьезно. Среди нас были люди, которые считали, что об этом следует поговорить с вами. И вот мы говорим.

— А на каком языке предлагали говорить эти… люди? Пистолеты и ножи? — внимательно глядя то на одного, то на другого Пальца, спросил я, — Тут я очень хорош.

Ад'Галлад и Торкин ощутимо напряглись, но напрягли их сами слова, а не спрятанный в них подтекст. Я подавил в себе легкую досаду: по реакции Ночных ангелов стало очевидно, что намек на иберрийца с его кинжалами не попал в цель. Они не почувствовали за собой грешка. Не их это рук дело.

Правда, про Калешти того же не скажешь — он продолжал сохранять полнейшую беспристрастность.

— Об этом мы наслышаны, лорд Слотер, — твердо проговорил незаконнорожденный баронет, — В городе о вас ходит много историй. Но вы один. А мы способны при нужде выставить армию головорезов, не уступающую королевской гвардии. Даже вам не выстоять против гильдии. И — предвосхищая ваши угрозы — с другими Слотерами мы договоримся. Люди Древней крови умирали насильственной смертью и раньше, а мир как стоял, так и стоит на своем месте.

— Достаточно вспомнить хоть мессира Эрлика Слотера, — емко вставил Калешти.

Я стиснул кулаки с такой силой, что мышцы предплечий вздулись и затвердели, а все шрамы на них стали белыми. Лишь почувствовав, как запульсировала боль в изрезанной кинжалом руке, я опомнился и заставил себя разжать пальцы. Потребовалось еще несколько секунд, чтобы полностью овладеть собой и не заехать в бесстрастную физиономию бородавчатого.

Упоминание имени Эрлика для любого Слотера удар в больное место.

Он был хорош, наш Эрлик. Просто дьявольски хорош. Эрлик Три Клинка. Эрлик Что-Язык-Что-Шпага.

Гений фехтования. Живая легенда. Возможно, лучший мастер клинка, которого знал этот мир. Всех клинков!

Шпагой, языком и членом Эрлик орудовал одинаково эффективно. И регулярно практиковался, не разбирая с кем, когда и по какому поводу. Благодаря этому очередь желающих его убить, состоящая из посрамленных дуэлянтов, обманутых мужей, отвергнутых любовников и оскорбленных аристократов, могла бы опоясать город по периметру, выстройся они в затылок друг другу.

Беспринципный, безрассудный и беззаботный Эрлик.

Когда его тело, изрешеченное пулями, истыканное шпагами и изрезанное кинжалами, выловили из придорожной канавы, весь Блистательный и Проклятый вздохнул с облегчением. Включая даже патриарха Эторна, который устал улаживать неприятности, устроенные брутальным родичем…

И да, его убийцы не были найдены.

Справившись с вспышкой гнева, я вперил в Калешти взгляд, тяжелый, как мельничный жернов.

— Это потому, что Эрлик умел вести некоторые разговоры похуже меня. Я вздул его, когда мне не исполнилось и пятнадцати лет.

Так оно, кстати, и было. Я умолчал только о том, как именно все случилось. Наша стычка не имела никакого отношения к благородному искусству фехтования: пока Эрлик рисовался, откидывая полу плаща, чтобы обнажить эфес своей знаменитой шпаги, я просто швырнул тяжелый деревянный табурет ему в голову. А пока первый клинок Ура на четвереньках ползал среди обломков, держась за разбитую в кровь голову, подскочил вплотную и отходил ногами по ребрам.

Я Ублюдок. Не стоит об этом забывать.

Калешти с полунасмешливой почтительностью склонил голову; ад'Галлад схватился за ус; в глазах Милашки Торкина засветилось невольное восхищение, а воздух заполнило тягучее, ощутимо нарастающее напряжение.

— Мне кажется, господа, будет пустым расточительством времени продолжать беседу и дальше в этом направлении, — повысив голос, воскликнул Милашка.

Будучи опытным убийцей, он тонко чувствовал грань, после которой от слов приходится переходить к делу — хочешь того или нет.

— Тот факт, что лорд Слотер лично прибыл сюда в поисках встречи с нашим добрым Патриком, сам по себе является красноречивым свидетельством его непричастности к трагической кончине нашего друга и брата, — продолжил он, меняя тон на примирительно-вкрадчивый, — Более того, интерес лорда Слотера может помочь гильдии в поисках истинного убийцы Душистых Ручек. Поэтому с нашей стороны было бы уместно оказать лорду Слотеру любезность и удовлетворить его любопытство. Как думаете, господа?

Жабий рот Калешти растянулся еще больше — на его лице обозначилась улыбка. Первое открытое проявление эмоций, которое позволил себе Ночной ангел с начала встречи. Негласный глава гильдии снова склонил свою большую круглую голову вперед, что при наличии некоторого воображения можно было признать за одобрительный кивок. Мерзавец все-таки умел себя держать. Мне редко доводилось встречать смертных, которые бы оставались столь уверенными в присутствии Древней крови.

— Лорд Слотер, мы готовы ответить на любые ваши вопросы относительно нашего друга и товарища, оставившего нас в столь неподходящий момент, — подытожил выступление Милашки Миндогад Таллад. — Задавайте.

— Некра, — произнес я.

Веско упавшее слово произвело даже больший эффект, нежели я ожидал. Бородавчатое лицо Калешти как будто слегка потемнело. Незаконнорожденный баронет удивленно вскинул брови. Милашка Торкин презрительно рассмеялся.

— Ночные ангелы не имеют дела с этой дрянью! — с достоинством изрек незаконнорожденный баронет, — Серый лотос? Да. Анчинский опиум? Да. Пнедорийский гаш-порошок? Тоже да! Но некра — это чересчур даже для нас. Гильдии не нужны прямые конфликты со Вторым Департаментом.

Я покачал головой, давая понять: ответ не устраивает. В итоге наступила тишина, которую никто не решался нарушить.

Время и напряжение тянулись для всех трех Пальцев одинаково мучительно. Наконец Милашка не выдержал:

— Клинки Азазела! Патрик, конечно, был себе на уме, и в голове у него часто мешалось всякое… но он не мог пойти против воли гильдии. А гильдия, сжав кулак, постановила: с некрой дела не иметь. Черт! Да на такое даже клятые кровососы у себя в Квартале не идут!

Реакция Роберта Торкина выглядела весьма убедительной, но я не торопился верить. Все матерые преступники, каких мне доводилось встречать, были или тупоголовыми громилами, или великолепными лицедеями. Издержки бытия по ту сторону закона.

— Я хотел бы услышать, что думает по этому поводу мессир Калешти.

Тон и враждебная гримаса, которую я соорудил на лице, не оставляли сомнений: это в большей степени не пожелание, но предупреждение. Пора заканчивать с балаганом.

— Что ж, думаю, у меня найдется, что рассказать о делах мессира Варры нашему уважаемому гостю, — хладнокровно произнес Кхандир. Друзья, возможно, вы чуть меньше моего осведомлены о некоторых грешках нашего товарища. Как то: о его избыточной тяге к деньгам, которая едва не поставила нас всех в неудобное положение… После столь страшной кончины Патрика я первым принялся изучать причины трагедии, и кое-что мне открылось. Прошу прощения, что не посвятил вас раньше.

Покровитель шлюх и наемный убийца талантливо изобразили на лицах горечь, вызванную известием о недостойном поведении Варры, пополам с удивлением.

— О покойниках полагается или молчать, или вспоминать только хорошее, — продолжал Калешти, повернувшись ко мне. — Мне кажется, мессирам Торкину и адТалладу будет очень неприятно слышать о неблаговидных поступках усопшего. Настолько неприятно, что это может привести к серьезному внутреннему расстройству и разливу желчи. Посему предлагаю господам покинуть нашу компанию и ненадолго оставить нас с гостем наедине. Уверяю, я постараюсь удовлетворить любопытство мессира Слотера и соблюсти при этом интересы гильдии.