Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши Страница 45

На лицо Зайды легла тень печали и упрямства одновременно. Честно говоря, никогда раньше не видел ее такой, ведь она владела собой в совершенстве. В ее жизни должно было произойти действительно что-то очень значимое для нее, чтобы заставить ее так разволноваться при одном воспоминании о тех событиях. Спохватившись, что слушаю затаив дыхание, я заставил себя глубоко вдохнуть – а то так и окочуриться недолго.

– Я этого не хотела, малыш, я только собиралась ее проучить за то, как она со мной поступила. Доказать, что я ничем не хуже любой «чистокровной представительницы древней нации». На ее беду она оказалась куда сильнее, чем я ожидала. И мне пришлось сражаться за свою жизнь.

Она умолкла, и несколько секунд ее золотисто-зеленые глаза с какой-то непонятной тоской рассматривали меня, заставляя чувствовать себя с каждой секундой все неуютнее. К счастью, пытка тягостным молчанием длилась недолго.

– Ты хоть понимаешь, почему я вообще делюсь с тобой подобной информацией из своего прошлого? – вдруг поинтересовалась Зайда.

– Догадываюсь, – пробормотал я, на самом деле не имея представления, в чем дело.

– Только потому, малыш, что ты для меня, как и многие люди на Полтергейсте, – часть семьи. Тридцать с лишним лет, в течение которых я имею дело с вашей общиной, довольно большой срок даже по моим меркам, я успела сблизиться с вами. В Туманной Долине живут хорошие люди, правда, немного безголовые и чересчур беспечные, но они мне симпатичны. – Зайда встала, чтобы выйти из отсека. – Никому не говори о нашем разговоре, иначе ты меня здорово разочаруешь.

– Зайда…

Она оглянулась.

– Так чем все закончилось? Ну, поединок между тобой и…

– Ты еще не понял? Я ее убила. И больше ни слова об этом.

Она вышла, и я остался наедине со своими сумбурными мыслями. Признание Зайды засело в голове, как раскаленный гвоздь. Убить свою мать… она совершенно бесчеловечна, эта бикаэлка, которую я считал своим другом и покровителем. Или я чего-то просто не понимаю… Нет, хватит, решил я, включая режим анабиоза, хватит с меня всех этих ужасов, хочу домой. В тихий, мирный, уютный мирок Полтергейста. Проблемы внешнего мира не для моей нежной и хрупкой души. Дед оказался не прав, посылая меня в такое ужасное место.

Эластичная ткань мягко обхватила все тело, а включившаяся система жизнеобеспечения обволокла живым теплом и уютом, сразу расслабляя и утягивая в сон. Несколько секунд спустя окружающий мир перестал существовать.

Глава 9

Полтергейст

Вечер выдался теплым и безветренным.

В горах не бывает такой жары, как внизу, в Туманной Долине, в середине самого жаркого летнего месяца. Яркое пламя плескалось среди гладких валунов, когда-то обласканных и отшлифованных горной речкой, а теперь доставленных сюда, на вершину Сигнальной сопки, доставленных и выложенных ровным кругом для кострища. Сухой хворост весело трещал, взметая в темнеющее вечернее небо веселые языки пламени и шлейф гаснущих в вышине искр. Низенькие удобные скамейки, расположенные вокруг каменного круга, могли вместить массу народу, но нас было только четверо: я, Ухан, и хранители-техники – Гренд с Пигусом.

Чуть дальше располагалась круглая беседка с небольшим столиком и стульями внутри, там можно было укрыться в случае непогоды. Все дела, проблемы, новости между хранителями в нерабочее время было принято обсуждать здесь, на Сигнальной сопке. Сигнальная сопка, если кто не знает, расположена посреди ущелья Двух Рук, в ста шагах от входа в Чертог Хрусталитов. И это самое крупное образование среди прочих возвышенностей – холмов, пригорков, островков скал, каменных выступов и просто больших валунов, усеивавших все дно ущелья, словно зубцы гигантской овощной терки.

Мы отмечали покупку роботов – достаточно серьезный повод, чтобы оприходовать на четверых презентованные Дедом шесть литров домашнего вина. Лично мне вполне хватило. Ухан тоже слегка осоловел и не без грусти наблюдал за игрой пламени. Нормально. Беспокоиться будем утром, на свежую голову, а сейчас… А сейчас окружавшие меня чистые краски родного мира – сочная зелень, покрывавшая холм и склоны ущелья, лишь слегка приглушенная закатом, прозрачная глубина вечернего неба, уже усыпанного ранними звездами, и яркое пламя костра, блики которого отражались на лицах моих друзей, – все это вместе как-то согревало душу, рождая в ней уют и умиротворение. Так и хотелось поздравить самого себя с возвращением домой. В отличие от Сокты с ее отвратительными пыльными бурями, наш мир был безопасен для его обитателей, и пусть, по словам Деда, его населяли лоботрясы, я любил Полтергейст таким, каков он есть. Я это очень хорошо понял сейчас, побывав на чужбине. Наверное, Дед и это предусмотрел. Когда есть с чем сравнивать, то глубже осознаешь ценность того, что имеешь. Следовательно, позаботишься о том, чтобы не потерять.

Домой мы так и не попали – старейшина Хокинав ждал нас прямо в космопорте. Не успел Лайнус посадить «Макси», как Дед тут же в срочном порядке отправил нас к Чертогу под предлогом, что роботов, прежде чем представить Совету, нужно восстановить. Так что пришлось наскоро попрощаться с Зайдой, поблагодарить за все, что она для нас сделала, и отправляться в путь. Но перед этим у меня с Хокинавом с глазу на глаз состоялся важный разговор, который я позже передал остальным – в записи с лоцмана. Разговор оставил на душе тягостный осадок, от которого я и хотел бы избавиться, но не мог. Даже вино не помогало.

А вот Гренд с Пигусом отвлечься сумели. Судя по отсутствующему взгляду и ухмылкам, то и дело возникающим на их лицах, оба обсуждали по лоцманам какую-то животрепещущую тему. Догадываюсь какую. Пару недель назад они познакомились по Сети с сестрами-близняшками из северного района Ляо и теперь использовали свободное время, чтобы потрепаться с ними, как все свежевлюбленные личности. Они и сами, хотя принадлежат к разным семьям потомственных хранителей, похожи, как родные братья – оба светловолосые, коренастые, у обоих нос пуговкой. Мы с Уханом тоже закадычные друзья, и все же очень разные люди – и по мышлению, и по вкусам, и по интересам. Наши взгляды частенько не совпадают, что не мешает нам оставаться друзьями, а, может быть, именно это и сближает, так как разность в восприятии иной раз помогает более объективно прийти к пониманию определенных вещей. А эти двое – словно один продолжение другого. Вспомнился момент, когда мы прибыли к Чертогу вместе с группой «жуков» – трехтонных грузовых роботов на антигравах. «Жуки» и приволокли транспортные коконы с боевыми роботами. Иным способом в ущелье передвигаться невозможно – только по воздуху, дорог здесь нет, и строить их из соображения безопасности никогда не планировалось, ведь дороги с легкостью выдадут месторасположение Чертога чужакам. Когда техники увидели гигантские коконы-контейнеры и узнали, что в них находится, у них был такой обалдевший вид, что я невольно ухмыльнулся даже сейчас, несколько часов спустя, вспоминая их вытянутые физиономии.

От размышлений отвлек посторонний запах, не свойственный костру.

Я машинально поискал глазами. Ага. Задумавшись, Ухан прижал башмаки к раскаленным камням, и теперь от них распространялся запах горелого пластика.

– Ухан, дружище, у тебя было когда-нибудь такое чувство, будто у тебя горят подошвы?

– Черт! – Ухан торопливо подтянул ноги и рассмеялся. – Похоже, пора отправляться спать, пока я совсем не задремал.

– Хорошая мысль. Я тоже думал как раз об этом. Вы как, парни? – Я посмотрел на техников. – Продолжаете веселиться или как?

– Или как. – Пигус улыбнулся. – У нас самое интересное только начинается.

– По-моему, самое интересное у нас сейчас происходит в Чертоге, – проворчал я, задетый за живое тем, что что-то может быть интереснее с таким трудом добытых и доставленных «мехов».

– Это само собой, – согласился Гренд. – Но ведь основная работа начнется не раньше утра, верно? Вот тогда и повеселимся. А сейчас у нас свой праздник. Да вы не обращайте внимания, занимайтесь своими делами.

Ничего не оставалось, как пожать плечами и отправиться восвояси.

Мы спустились с холма по утоптанной тропинке и направились к РВЦ – ремонтно-восстановительному цеху, вырубленному внутри горной толщи по соседству с Чертогом Хрусталитов. По прямой до РВЦ всего сто шагов – рукой подать. Но тропинка так отчаянно петляет среди устилающих ложбину древних каменных нагромождений, поросших мохнатым низкорослым лесом, что путь оборачивается во все триста, а то и четыреста метров. К тому же приходится внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться и не загреметь костями по этим самым камням, скрытым травой и мхом. Лоцман хотя и корректирует зрение в сгущающихся сумерках – но вечер есть вечер, восприятие затрудняется, да и устал я что-то сегодня, хотя вроде бы ничего особенного не делал. Ну, приземлились, сгрузили «мехов», привезли, загнали в Чертог, запустив процесс восстановления, а потом сидели на Сигнальной сопке и отмечали приобретение. Жарили шашлык и пили красное вино. Только что-то невесело мне было. Тревожно…