Сергей Палий - Санкция на жизнь Страница 45

Но, как правило, понятия «уют» и «кабинет» расположены друг от друга на внушительном расстоянии. Воссоединиться им мешает казенщина, дух которой непременно витает как над солидными столами красного дерева с зеленой драпировкой, так и над убогими компьютерными столиками, за гениальную конструкцию которых – дизайнера хорошо бы оправить на курс интенсивного анального зондирования.

Уют в собственном кабинете – это заслуга мебели. А в чужом – искреннее радушие хозяина…

Контр-адмиралу Руху комфортно не было с самого начала брифинга, проходившего за грубым полукруглым столом главы СКВП. По крайней мере, здесь ни мебель, ни хозяин не способствовали созданию должной благодушной атмосферы.

Рух смотрел на Леонида Тишина исподлобья, ритмично постукивая пальцем по карте, светившейся на растре КПК. С одной стороны, контр-адмирал чувствовал себя стесненно в присутствии этого волевого человека с копной седых волос. С другой – только что произнесенные Тишиным слова начисто отшибали должностной пиетет.

Слова эти не просто выводили предстоящие действия военно– космических сил за рамки всех писаных и неписаных правил ведения войн…

Они были чудовищны.

– Леонид Рустамович, – наконец осмелился заговорить контр– адмирал, – такая операция ставит под угрозу обороноспособность всего российского космического флота. Военные корабли не просто единовременно сбросят аккумулированный заряд, они потеряют G-тягу на шесть-семь часов. Ведь основные и дублирующие силовые цепи будут просто-напросто сожжены, реакторы перегреты гораздо выше критического уровня, в радиусе трех световых секунд от фокусирующих зон возникнет такая напряженность электромагнитного поля, что кварка на кварке не останется… Фигурально выражаясь. К тому же возможно возникновение эффекта «гравитационной бомбы», ощутимо меняющего орбиты ближайших космических тел. Ремонт и восстановление энергетических контуров, экстренный мониторных первичных систем, отладка сбитой электроники и полный рестарт всех машин – дело не быстрое. Чисто физически. Если противник нанесет удар в этот «слепой промежуток» – мы можем потерять до шестидесяти процентов боевых единиц флота, включая тяжелые и сверхтяжелые корабли и носители. Командование готово игнорировать столь сильнейший… э-э… фактор риска?

– «Левенец» и два полностью боеспособных линкора с сопровождением остаются в резерве на околоземной орбите.

– Это мизер по сравнению с силами Иксов. Даже не мизер. Ничто. И еще… общественный резонанс будет чудовищным. Столь вызывающая демонстрация силы приведет к политическому кризису, экономическому взрыву и может иметь самые тяжелые последствия не только для нашей страны, но для всего мирового сообщества. Вплоть до начала гонки вооружений и перехода к политике агрессивного наращивания стратегического военного потенциала всех держав, владеющих гравитонным оружием массового уничтожения. Как с нашей стороны, так и со стороны Иксов. В самом лучшем случае – это новая «холодная война», только по размаху на порядок превосходящая ту, что имела место в двадцатом веке.

– Гонка вооружений давно началась – раскройте глаза, контр– адмирал. По нашим сведениям, которые, кстати, для вас вовсе не секрет, уже двенадцать стран из обеих Солнечных проводили пробные эксперименты. Американцы готовят показательные испытания на территории Солнечной X обособленно. На своих дальних базах, по данным нашей разведки, СКВП США уже трижды крошили крупные астероиды. И вообще, ваша задача: проследить за успешным выполнением операции, а не рассуждать о политике.

– Так точно, Леонид Рустамович. Разрешите вопрос?

– Ну.

– Совбез ООН, мировой комитет по G-энергии и зарубежные коллеги из СКВП в курсе предстоящего… маневра?

Тучный Тишин нахмурился и стал похож на перезревший гриб– боровик. Вместо него ответил заместитель директора «Роскосмоса» Виктор Дробышко:

– Операция засекречена на самом высоком уровне. В полном объеме информацией владеют лишь президент, министр обороны и те, кто в данный момент находится здесь.

Присутствующие невольно переглянулись.

– Нас сгноят, – после долгой паузы произнес кривоносый директор ФСБ. – Россию с треском вышвырнут из цивилизованного мира. Нам объявят торговое эмбарго не только Иксы, но и страны нашей системы. Марсианские автономии разорвут военные и экономические отношения. В конце концов, особенно агрессивно настроенные государства обеих Солнечных могут объявить нам войну. А сейчас в категорию потенциально опасных для России, по нашим скромным прикидкам, уже попадают сорок две страны и четыре военно-политических союза. Кстати, та – иксовская – Российская Федерация входит в их число.

– А меня беспокоит другое, – вмешался ректор института экспериментальной гравифизики. – Наши действия могут обернуться глобальной катастрофой. Ведь расчеты пока приблизительные, высокий уровень секретности не позволяет прибегать к измерительным и вычислительным мощностям крупных обсерваторий и научных станций. Этот лунный полигон не располагает достаточными техсредствами для точных теоретических расчетов. А на практике, как все вы прекрасно знаете, часто случается, что абстрактные цифры не особо ладят с вполне материальным железом кораблей и кремнием компьютеров… И это не шутки. Это триллионы евро и десятки тысяч человеческих жизней.

Леонид Тишин нахмурился пуще прежнего.

– Разведке Иксов данные об этой операции станут известны не позднее 19 января, – напомнил щуплый начальник Управления внешней космической разведки. – Мы, бесспорно, работаем. Но они тоже, знаете ли, не в носу ковыряют… – Он вдруг закашлялся до хрипоты, достал носовой платок и принялся усиленно промокать уголки губ, заканчивая мысль: – Таким образом, хочется подчеркнуть, что в распоряжении наших доблестных военно-космических сил – неделя. Иначе все мы взлетим на воздух… Фигурально, как любит говаривать контр-адмирал Рух, выражаясь.

Тишин расправил вертикальные складки на лбу и вздохнул.

Со стороны могло показаться, что глава СКВП расслабился и задумался о чем-то далеком, своем: он отрешенно глядел на голограмму низких орбит Марса, спроецированную над центром стола. На ней переплетались десятки кривых линий и объемных областей, показывающих расположение основных сил шестой и второй ударных эскадр космофлота России. Но многие из присутствующих в неуютном кабинете понимали, что это чрезвычайно обманчивое состояние старика и в такие моменты лучше дать ему выразительно помолчать и высказаться, а не лезть с лишней информацией и рацпредложениями.

А вот контр-адмирал Рух слишком плохо знал Тишина, поэтому без предисловий и деликатности рубанул:

– Леонид Рустамович, вы наверняка в курсе, что гражданские и военные ведомства Иксов проводят некую дурацкую операцию «Рекрут» – набирают различных специалистов для создания какого-то миротворческого корпуса. Их собираются заслать в нашу Солнечную с социальной миссией: что-то вроде донесения до широкой общественности преимуществ их общественной модели, основанной на системе санкций. Вам не кажется, что эти новонабранные проповеднички какие-то странноватые получаются? Почему бы силовым и политическим структурам Иксов не развязать информационную войну, с помощью которой зашпаклевать нашим людям мозги можно гораздо проще и эффективнее? Тем более все средства для этого у Иксов имеются, а некоторые технологии и методика для психолингвистических атак и различного пиара гораздо совершеннее наших… Зачем понадобился какой-то миротворческий корпус?

Тишин позволил Руху закончить и наконец оторвал взгляд от голограммы. Подвигал пухлым мизинцем лежащий перед ним лэптоп. И вкрадчиво поинтересовался:

– Ты, контр-адмирал, типа – умный параноик?

Лицо Руха удлиннилось, словно его потянули за невидимые нити, приделанные к подбородку и верхней части лба.

– Тебя воевать учили в академии или на побочные темы рассуждать? – еще вкрадчивей спросил глава СКВП.

– Воевать, – выдавил Рух.

– Вот и воюй! – взревел Тишин так, что его седая шевелюра затряслась, а некоторые из присутствующих вздрогнули от неожиданности. – Воюй, когда прикажут! А кто и как мозги шпаклевать людям будет и какую для этого шпаклевку лучше заказывать – не твое дело! На то целую отару аналитиков и экспертов пасем!

Заткнулся Леонид Рустамович так же внезапно, как заорал. В кабинете после этого еще с минуту стояла весомая тишина, нарушаемая лишь боязливым шуршанием кулера в голографе.

– Кто из вас, коллеги, знает, что происходит с обеими Солнечными на протяжении последних восьми дней? – спросил Тишин.

Он обвел всех испытующим взглядом и остановился на своем заме – упитанном начальнике отдела дальней локации СКВП Щепалине. Тот почесал в затылке и уточнил: