Юрий Корчевский - Сотник Страница 45

Ратники спешились, думая хлебом разжиться. Однако в землянке жил старик с внуком. Жили они довольно бедно, у самих хлеба не было.

Ехать дальше было уже поздно, сумерки, и потому ратники заночевали около землянки, на земле. Им показалось, что здесь даже воздух другой, не как в Дикой степи, принадлежащей Орде.

На следующий день они добрались до полусожженной деревни. Жители при могольском нашествии схоронились в небольшом лесу – тем и уцелели. Тут дружинники и хлеба свежеиспеченного ржаного купили, и яиц вареных, и лука зеленого, и кваса жбан. Хотя бы наелись, повеселели. Все же среди своих, в относительной безопасности.

С каждой пройденной верстой все чаще встречались деревни, населенные селянами, и дороги проезжие, а не заросшие травой.

Через неделю они уже въезжали в Москву. Городок, основанный Юрием Долгоруким, был маленьким, сплошь деревянным и входившим в состав Тверского княжества. После смерти Великого князя Ярослава Всеволодовича удельным князем стал Михаил, его четвертый сын. Правил он Москвой недолго, с 1247 по 1248 год. Был князь молод и бесшабашен. Оженился, появился сын Борис. Однако по молодости своей советов умудренных опытом мужей князь не слушал, а узнав, что старшие братья – Александр и Андрей – уехали в Орду за ярлыком, захватил великокняжескую власть во Владимире. Вот только удельные князья признавать его отказывались.

Когда Алексей с двумя дружинниками прибыл в Москву и предстал перед князем, тот выслушал его и кивнул.

– Ко мне в дружину пойдешь?

– Мы из личной сотни Александра Ярославича, у нас свой князь есть.

– Ну, коли так – ваше дело. Место в воинской избе есть, располагайтесь – я воеводе скажу.

Когда князь больше занят пирами да звериной ловлей, дела в княжестве идут через пень-колоду. Алексей не мог судить о делах денежных и прочих в Москве, но дружина впечатление производила жалкое. По численности малая, вооружение старое, неухоженное, и порядка никакого. После завтрака воины не упражнениями занимались, а разбредались кто куда. Некоторые свои интересы на стороне имели вроде торговых лавок в рядах, другие – мастерские с нанятыми работниками.

Несколько дней Алексей наблюдал за дружиной и с расстройства просто сплюнул. Правильно говорят: «Кто не хочет кормить свою армию – будет кормить чужую».

Так и случилось. Литовцы, даже в отсутствие в Новгороде князя Александра, напасть на город не решились, а двинулись к Москве.

Узнав о приближении врага, Михаил с войском выдвинулся к реке Протве, что в сотне верст от Москвы, и дал бой. Дружина его была разбита, а сам князь погиб бесславно 15 января 1248 года.

О сече Алексей «со товарищи» узнал уже после битвы. Тело убитого Михаила привезли в Москву. Епископ Суздальский Кирилл распорядился похоронить Михаила во Владимире, в Успенском соборе – в княжеской усыпальнице.

На Руси наступило безвременье. Удельные князья выжидали – кто вернется из Орды с ярлыком на великое княжение? И выжидали не без страха – Великий князь мог устроить передел собственности. А если в свою поддержку еще и басурман привезет, усобица великая пойдет.

Алексей с двумя дружинниками остался в Москве, в воинской избе. Михаил Хоробрый погиб, прислуга, большей частью из Торжка, разбежалась, и бесплатно уже не кормили.

Для новгородцев в Москве наступили тяжелые времена. Какое-то время они держались за счет личных денег Алексея, но три здоровых мужика в чужом для них городе – это большие расходы. Начали искать подработку. А поскольку в кольчуге и шлеме наниматься не пойдешь, зазорно, Прохор сразу заявил:

– Да гори оно все синим огнем! Уже полгода сиднем сидим, и сколько еще ждать – неизвестно. Еду в Новгород!

Алексей не стал его удерживать – ему же легче будет. Дал на дорогу несколько монет на пропитание, и Прохор уехал. Одним человеком и одной лошадью, которой ежедневно нужны овес и сено, меньше.

Софрон самовольно оставить Москву поостерегся – князь мог осерчать и из дружины выгнать. А быть в личной сотне князя почетно и выгодно.

Братья, Александр и Андрей, встретившись в Сарай-Бату, учинили ссору, и хан улуса Джучи послал их в Каракорум, к великому хану Гуюну, поскольку сам был в немилости у каана и дать ярлык на великое княжение одному из братьев не решился.

Путь был очень длинный и трудный. Александр получил от каана Киев и всю русскую землю, но Киев потерял и реальную власть, и значение. Андрей же получил ярлык на княжение в земле Владимирской.

Оба вернулись домой через два года после отъезда. Александр, знавший о состоянии Киева, туда не поехал, а поселился в Новгороде. Андрей же занял Владимирский престол, фактически главный.

Александр в Москву, как обещал, не заехал, и Алексей с Софроном уже отчаялись ждать. Чтобы не умереть с голоду, они подрабатывали амбалами на пристанях, загружая и разгружая речные суда. Однажды их нанял купец, и они гребцами на ушкуе плавали в Усть-Вычегду за солью.

Весть о прибытии во Владимир Андрея быстро пронеслась по княжествам, и Алексей с Софроном, сдружившиеся в Москве, стали обсуждать, что делать – ехать в Новгород или ждать князя здесь?

Но вопрос решился сам собой. Однажды утром в воинскую избу вошел ратник и направился к дружинникам. Оба с трудом узнали своего товарища, Олега. Лицо обветренное и сильно покрытое каким-то желтоватым нездешним загаром.

– День добрый, други!

– О! Ты как здесь? Князь вернулся? – вскинулся Софрон.

– В Новгороде он. Меня послал за оружием.

– А мы? – хором спросили Алексей и Софрон.

– Ну, если хотите, присоединяйтесь ко мне. Только, Алексей, сразу предупреждаю: в сотне новый сотник, князь еще в Орде назначил. Дружине без сотника нельзя, сам понимаешь.

– Я еду! – не раздумывая, сказал Софрон.

– Коли новый сотник есть, зачем мне в Новгород ехать? Передай князю – свободен я от обязательств.

– Как знаешь, передам.

Похоже, князю он не нужен, иначе бы Олег так не разговаривал.

Олег нанял возчика с телегой, на нее погрузили оружие, и Олег выразительно посмотрел на меч, висящий на поясе Алексея.

– Не княжеский это меч, а трофей мой, у ливонца взятый. Не отдам! – заявил Алексей.

– Будь по-твоему. Куда подашься?

– Русь велика, найду место.

Попрощались прохладно. А впрочем, Алексей даже испытал некоторое облегчение. Ожидание закончилось, точки над «i» расставлены, он свободный человек. Что занятно, Олег не забрал у Алексея лошадь. Князь распорядился или сам подарок сделал? Вообще-то лошади уже семь лет, возраст далеко не юный.

Олег с Софроном, сопровождая телегу с оружием, уехали.

Алексей улегся на топчан. Надо было обдумать ситуацию, а лежа ему думалось лучше. Прикрыв глаза, он начал перебирать варианты. Похоже, отныне пути Александра Невского и его разошлись. Князь обуреваем жаждой власти и не остановится. Если до поездки в Каракорум Александр Ярославич с оружием в руках отстаивал русские земли – новгородские, псковские, лужские, то после Каракорума он сильно изменился. Войско могольское позже своими действиями и жалобами на Русь приведет. Пока был жив отец его, Александр внимал его советам и наставлениям, а оставшись старшим среди сыновей, переменил политику. Потому Алексей и не хотел служить под князем.

Он начал мысленно перебирать – к кому податься? Он честно ждал Александра в Москве два года – срок изрядный. Князь же с легкостью избавился от него. Вроде бы обоснован поступок князя по смене сотника, и Алексей бы понял и не осудил – но… Приезд Олега и его отношение к Алексею и Софрону, явно с подачи князя – прохладное, – решили все.

Служить в охране обозов купеческих или торговых судов Алексей не хотел. Для его опыта, его знаний – мелко. Наняться в дружину к удельным князьям? К тому же Даниилу Галицкому, яро ненавидевшему моголов? Или…

Алексей дотронулся до кожаного чехла на шее, где находился артефакт, и там же – перстень с бриллиантом, подаренный ему Острисом. А не вернуться ли ему назад, в свое время? Что-то неуютно ему стало, как будто исполнил то, что было предначертано свыше. Или еще не срок?

Он отдернул руку от камня. Ну нет, он еще попробует принести пользу Руси. Еще силы есть, терпение, оружие и лошадь.

После долгих раздумий Алексей решил ехать во Владимир, к князю Андрею. Молод он, конечно, горяч, ошибок много наделает. Но все же лучше под его рукой, чем у удельного князя в каком-нибудь захолустье, в медвежьем углу.

Как всегда, приняв обдуманное решение, он уже не колебался, а пер вперед, как таран. Прикупил на последние деньги хлеба, сала соленого – чтобы не портилось долго, да и покинул Москву. Странно ему было. В будущем – столица России, мегаполис с многомиллионным населением, а сейчас фактически – большое село на берегу реки. Но зато река широкая, полноводная, глубокая, и вода чистейшая.

Ехал не спеша. Куда гнать коня, если сам до сих пор не знает, во Владимире сейчас Андрей или в другом городе? Да и не на службе он пока.