Осень (СИ) - Дормиенс Сергей Анатольевич Страница 45

Входную дверь на втором этаже девушка открывала с некоторой опаской — сама не понимая, почему. Брезгливость — ясно откуда, усталость — тоже, а вот легкий неприятный страх Аска себе объяснить не могла. Не могла — и все.

Внутри были гобелены. Сорью видела такие только на картинках и даже нужное слово-то вспомнила не сразу. Аска бегло осмотрела мрачную прихожую, оценила слой пыли и поежилась: «Разуваться не стоит, а вот найти комфортный уголок — очень даже надо». За холлом открывалась целая анфилада комнат, наполненных кое-как расставленной мебелью, скрытой полиэтиленом. Довершали впечатление стылые сквозняки.

«Определить, где лучше всего устроиться. Стащить из других комнат все нужное. Кухня, службы. Проверить воду, выяснить, что надо купить». Аска прищурилась: из поля зрения сразу исчезли излишества, осталось только жилье, которое надо осваивать.

Полчаса беглого осмотра прошли не зря. Отопление, конечно, не работало, зато свет включился. Одна лампочка с хлопком сгорела, но выяснилось, что можно пользоваться электрокамином. Вода в огромной кафельной ванной тоже пошла.

«Не пропала в горах — не пропаду и здесь», — решила Аска и принялась составлять список первых покупок, отвлекаясь, чтобы подуть на онемевшие руки. Над столицей висел молот вечера, но если рыжая за что и любила города, так это за круглосуточные супермаркеты.

За окнами джипа мчались бесконечные грязи.

Майор терла подозрительно горячий лоб, отбрыкивалась от мыслей о гайморите и изучала карту старого полигона, куда должна была прилететь Ева. Там раньше — до войны с Ангелами — была промзона с атомными энергоблоками. После того, как пришелец прошел здесь, уровень радиации стал ниже фонового, а сами здания удивительным образом остались на месте. С тех пор по ним повелось палить из пушек, пулеметов, обстреливать системами залпового огня — словом, с толком испытывать все новое и интересное.

— Приехали, мэм.

— Что? А, да.

Мисато распахнула дверцу, подняла воротник куртки и выпрыгнула наружу — сразу, рывком, стараясь не думать, что будет под ногами. Ботинки по щиколотку провалились в жижу, и, выдергивая их из цепкого болота, она пошла к стаду утяжеленных хамви — импровизированному командному центру. Завидев командира, офицеры принялись спешно гасить сигареты и оправлять головные уборы. Кацураги приветственно махнула всем и сразу, отметила постные рожи, простуженные носы и вздохнула.

— Курите, ладно уж.

Офицеры нестройным хором гаркнули благодарности, а Мисато мельком посмотрела в низкие небеса. Она всегда чувствовала, когда приближалась Ева.

— Где инженер Акаги?

— Только что сообщила по радио, что задерживается в Токио. Прислала замов, мэм.

Кацураги кивнула. Раз ее не предупредили, то совещание у инженера проходит на высшем уровне. «Как бы ни отчет Комитету. Надеюсь, она там справится быстро. Ну, или ее замы хотя бы вполовину такие же толковые телеметристы, как она».

Тучи вскипели, и из них выпала тяжелая фиолетовая махина. Аккуратно пройдя над временными мачтами связи, Ева зависла точно над чадящей сигнальной шашкой. В столбе желтого дыма, покачиваясь, парил обезоруженный истребитель Ангелов, и Кацураги пристально изучала аппарат.

— Рацию, — распорядилась она и протянула руку.

— Ноль-первый, база на связи, — каркнула майор в поданную трубку.

— Ноль-первый на связи, база.

«Что-то голосок кислый, Нагиса-кун», — злорадно подумала Кацураги. Насколько знала Мисато, симулирующие нейродрайвы академии не давали и приблизительного представления о настоящей синхронизации.

— До первой метки на сверхмалой, скорость сорок два. Приступай.

— Принято, база.

В воздухе тяжело вздохнуло, и машина опустилась еще ниже. Маршевые двигатели слабо затлели, разворачивая Еву. Стояла почти полная тишина, слышно было даже, как хлюпают носами штабники, как урчат невдалеке незаглушенные джипы. Фиолетовая птица неспешно уходила к утопленным в тумане корпусам фабрики.

— Легкотня, — прокомментировал кто-то за спиной Мисато, и майор даже не стала одергивать обнаглевшего от скуки и мерзкой погоды подчиненного. Она просто переключила каналы и откашлялась:

— «Омоикане-Ни».

— Да, майор, мэм!

— Захватили цель?

— Так точно, мэм!

Мисато посмотрела туда, где скрылась за туманами Ева.

— Ну… Пли, что ли.

Вдалеке рявкнули, а Кацураги швырнула рацию мнущимся инженерам:

— Ведите его, ничего, кроме координат, не давать. Как обгадится — передайте мне трубочку, — Кацураги обернулась к своим офицерам. — N^2 ракетоносец в воздухе?

— Так точно, мэм. Б-52, четыре крылатые ракеты.

— Отлично.

За ее спиной ахнули далекие взрывы, подсвечивая туман. Кацураги даже не стала справляться, сохранил ли капитан машину: неуправляемые снаряды — это были еще цветочки, с которыми должен совладать и школьник, державший в руках только джойстик.

Пока что, как выразился команд-сержант-майор Такецунуми, это была легкотня.

— Господа, предлагаю по кофе. Есть другие мнения?

Кое-кто из присутствующих «стариков» — тот же второй лейтенант Тецуро — мог припомнить, что примерно так же принимали в строй ныне покойного Икари. В точности так же и даже на этом самом полигоне — ныне подследственную Сорью. Но впервые майор Кацураги предлагала хлебнуть кофе с таким умиротворенным лицом.

Рей стояла у края бездонной пропасти. Чернота внизу пугала и поглощала, поэтому Аянами старалась не смотреть туда. Порывистый ветер неистово метался вокруг нее, он оставлял мелкие порезы на коже острыми, как бритва, кусочками льда, вившимися в воздухе. Девушка же просто стояла, пытаясь выловить среди завывающих порывов чуждый горам звук. Почти не слышимый, почти не осязаемый, но чужой — он подкрался сзади.

Развернувшись, она увидела красную Еву, однажды уже поверженную ею.

«Зачем ты вернулась?» — спросила сама себя девушка и стала поднимать «Ружье Лонгиния», которое почему-то стало таким тяжелым, таким неподъемным.

«Я предупреждала».

Едва подняв оружие, Аянами ощутила острую резь в глазах, а ствол шатало на ветру, словно флюгер. Кое-как сведя маркеры на неподвижной Еве, Рей нажала на спусковой крючок, и ее тут же с силой отшвырнуло назад.

Девушка даже не успела вскрикнуть. Синие волосы взметнулись на ветру, и ее тело полетело в бездонную пропасть. Серость неба так быстро удалялась, света становилось все меньше и меньше. В какой-то момент перед глазами Рей осталась лишь крошечная точка, а потом исчезла и она.

«Крепко зажмуриться».

Аянами открыла глаза, ее всю знобило. Землю вокруг припорошило снегом. С трудом встав на ноги, Рей размяла затекшие и не желавшие двигаться суставы. Их хруст можно было бы, наверное, услышать, если бы обледеневший плащ не хрустел громче.

— Доброе утро, — сказала Майя, сидящая у костра.

Рей лишь кивнула в ответ и приложила руку ко лбу.

«Горячий. Плохо».

Сделав пару нетвердых шагов, она уселась рядом с Ибуки и уставилась на еще теплящиеся угольки. Из останков костра струились тонкие нити пара: души упавших снежинок возвращались в низкое небо.

— Ты в порядке? — полюбопытствовала попутчица.

Девушка посмотрела на Майю и коротко кивнула, после чего ее взгляд переключился на кружку, доверху наполненную вчерашней ухой.

— У тебя глаза покрасневшие, — с легким беспокойством в голосе пробормотала женщина.

Это заявление заставило Аянами слегка приподнять бровь, но выражение лица быстро стало прежним, едва девушка взяла в руки кружку и поднесла ее ко рту. В супе было больше разваренной рыбы и картошки, чем бульона, да и жирок сверху уже застыл от холода. Но теплые угольки не позволили завтраку превратиться в мороженое.

— Приятного аппетита, — пожелала сама себе Рей и быстро отхлебнула ухи.

Первый же глоток отозвался болью и едва не встал поперек горла. Девушка смогла протолкнуть его дальше, после чего ела уже не так спешно и старалась пережевывать даже разваренную рыбу, в которой совсем не было костей. Покончив с завтраком, она отложила кружку в сторону и ощупала горло рукой.