Хронум Книга I - Арвин Альхаг Страница 45

Дети выглядели нездоровыми. А когда я принес еды, комната наполнилась счастливыми визгами.

Кое-как отыскав здесь столовые приборы, разделил медным ножом кусок мяса на два равных стейка и положил их на импровизированную сковороду из тонкого пласта прочного скальника.

Малыши облепили костерок в предвкушении еды и молчали, жадно поглядывая на шкворчащие на костре куски мяса. Долго пришлось показывать, что мне требуется соль. И она здесь нашлась. Рахитичный мальчишка принес мне крупный кусок каменной соли, посеревший от времени.

Дети вдруг загалдели и с визгом побежали к предбаннику. Оказалось, что в приют зашла молодая девушка. Скользнув по ней взглядом, я залюбовался ее красотой. Правильные черты лица, большие (не монголоидные) глаза, небесного цвета. Пепельные волосы, торчавшие паклей, ничуть не портили ее вида. Кажется, она удивилась мне. Вначале смотрела с опаской, но, собравшись с мыслями, шагнула к костру.

В руках она держала хлеб и не решалась сейчас его ломать. Переводила взгляды с меня на костер и снова на детей. Дети потянулись за хлебом, но она что-то им сказала на своем языке, и они послушно убрали маленькие ручонки.

Я одобрительно кивнул ей. Все верно: хлеб с мясом лучше, чем просто хлеб и просто мясо.

Когда все было готово, я разделил мясо поровну между детьми. Они с жадностью накинулись на еду, будто давно не ели. Что за поганое общество, что за нравы у древних! Не выдержав этой картины, вылетел на улицу.

— Стив, мы отправляемся на охоту.

— Будем ловить зайчиков? Зайчиков я люблю!

— Угу, их самых. Показывай, куда нам идти за ними.

Взяв у Астая копье с медным наконечником, я отправился к деревне Ефремкино, что находилась в двадцати километрах отсюда. Попросил еще и коня, но глупый хакас сказал, что их общество еще вроде как не дошло до приручения лошадей. Но вдогонку бросил мне, что если я увижу коня, должен обязательно его заарканить и привести для одомашнивания. Выдал мне веревку для этих целей.

— А нахер бы ты не пошел?

Но веревку я все же взял — пригодится.

Решил бежать вдоль берега Июса. По моим обрывочных сведениям, рогатая дичь, выбежав на скользкий лед, могла вытанцовывать на нем долгое время, находясь в естественной природной ловушке. Но, пробежав пару километров, а затем еще пять, я понял, что охота не будет легкой. Дичи не было.

Чуть позже появились следы. Их было много. Все они принадлежали козлам или баранам, не знаю, кто именно здесь водился. Моему ликованию не было предела. Но радужные мечты прикончить козла разбились в прах, когда Стив принюхивался к следам и вынес свой вердикт.

— Мелкие выблядки! — выругался пес.

Мы свернули в хвойный лес, чтобы скрыться от чужих глаз, потому как здесь были, как на ладони.

Пройдя метров пятьсот вдоль реки под густым покровом елей, я увидел кровавые проталины на снегу. Совсем свежие. И следы адских тварей, примерно с десяток рыл топтались здесь. Их следы вели в гору. А мы сейчас находились у ее подножья.

— Хозяин, позволь мне вырвать их кадыки?

— С чего такая неприязнь к ним? Ты же вроде как сам оттуда.

— Они из верхнего мира. В них нет ни чести ни совести.

Слышать такое от адской же собаки было удивительно. А еще верхний мир…

Но разговоры сейчас были не к месту, мы медленно поднимались в гору по узкой тропинке.

Поднявшись на первый уступ, я услышал голоса этих отродий. Они разговаривали на знакомом мне языке, что было вполне ожидаемо. В одном из трактатов об Аде говорилось, что язык для всех един, и в подземном мире все понимают друг друга.

Как же мне не хватает сейчас туманника, чтобы подобраться к ним под доспехом невидимости. С грустью вспомнил о погибшем друге.

Оставив Стива под прикрытием отвесной скалы, я двинулся дальше. Сейчас мое оружие — скорость. На нее я и делал ставку в грядущей битве.

Звуки становились все ближе, слышалось потрескивание сухих дров и веселое гиканье адских тварей. Им было весело. Что ж, пора с этим кончать.

Когда до грота оставалось пара десятков метров, я запустил пелену времени и под ускорением ворвался в их лагерь.

Вначале я оторопел, увидев мерзких отродий: они смотрелись аутентично, как истинные жители преисподни. В точности повторялось описание Астая: носы-пятаки, рога, хвосты, как у меня, «сатанинское я отродье», на ногах копыта. Они были небольшого роста: метра полтора в высоту. Из примечательного — шерсть на всем теле и острые когти, о которых не упомянул Астай.

Я перемещался от одной мерзкой твари к другой. Быстрыми, колющими движениями, вонзал острие копья в податливую плоть противника и забирал их жизни.

Когда я подозвал Стивена, он очень расстроился и попросил в следующий раз не лишать его радости битвы.

Теперь я мог более детально рассмотреть поверженных мною тварей. Хмыкнул: «Обычные мешки с костями, как выражается мой собак». Тогда почему мрут люди? Все дело в количестве. Астай сказал, что с каждым разом из портала их появляется все больше.

С грустью посмотрел на копье. Мягкий металл пришел в негодность, и медный наконечник сломался. Но решение проблемы пришло мгновенно. Оценив когти тварей и надрезав ими кусочек ткани, пришел к выводу, что коготь вполне может заменить медь.

По прочности он был сопоставим со сталью, а острие легко разрезало плоть и оставляло глубокие отметины на дереве.

Согрев онемевшие руки над костром, пошел шерстить дальше. Грот был огромен и неприступен. В него не попадали осадки, и не проникал ветер. Температура немного выше, чем снаружи.

Твари жарили мясо. Удивительно! Почему не ели сырым. Впрочем, Стив тоже старался питаться не абы чем.

В глубине грота я обнаружил несколько тушек косуль. Обрадовавшись удачной «охоте», связал их воедино и уложил на сосновые ветки, как на сани. Всего насчитал шесть тушек по двадцать пять-тридцать килограммов.

— Бурлака бы нанять, — горестно вздохнул я и впрягся в ношу.

— М?

Стив явно не понял отсылки к знаменитой картине, которую напишут лет эдак через десять тысяч.

Но не успел я ступить и шагу из грота, как из-за камня вынырнули два таких же адских отродья, что я недавно убил. За плечами у них были перекинуты связки тушек зайцев.

Стив ринулся в бой первым, но я его опередил, запустив пелену времени и с ходу вырубив ошеломленных нашим