Сергей Джевага - Серый Орден Страница 45

- Сейчас! Дождались! Делай как я, паря…

- Угу, - промычал я. С тоской оглянулся на зеленеющие неподалеку холмы и желтоватую ленту дороги, но нехотя поплелся за Эриком.

Нестройная толпа воинов сгрудилась посреди обширной площадки. Вокруг множество длинных бревенчатых бараков с двускатными крышами, здания побольше: арсенал, кухня и конюшня, склады и дом командира. На дальней стороне чернели ряды колод в человеческий рост, в зарубках и обломках стрел. Слева турники, какие-то тренировочные приспособления.

Доски светлые, в свежих лохмотьях щепок и остатков коры – следовательно, лагерь ставили недавно. И легионеров неожиданно мало. Десяток солдат тренировался с луками, троих углядел у арсенала, еще пяток на стенах с арбалетами в руках. На нас поглядывали насмешливо – они-то уже в команде, а мы еще новички. Судя по четкости движений, плавности и силе – правда, отличные бойцы.

Не успели мы как следует осмотреться, как из-за дальних казарм вышли двое. Один – не кто иной, как мой знакомец Магнус Ори. Высокий и широкоплечий, в строгих вороненых доспехах центурион выглядел олицетворением воинской гордости. Второй воин постарше, убеленный сединами и худой как шест. Глаза неожиданного ярко-изумрудного цвета, но холодные как камень, движения четкие и властные…

Командир, смекнул я. Затесался поглубже в толпу, принялся наблюдать из-за плеча потомка верингов. Вокруг заволновались, стали перешептываться. Но голоса стихли, как только заговорил спутник Магнуса:

- Здравия желаю, бойцы! Мое имя Нумерий Торос, я примул-легат отдельного легиона Его Святейшества патриарха Эр-Денира. Вы здесь для того, чтобы сражаться за право быть среди нас. Но предупреждаю сразу - слабакам тут не место! Мне нужно всего сорок воинов, сильных и умелых, а главное - верных до мозга костей. Так что приказания должны выполняться беспрекословно. В ином случае - вон!

Взгляд примул-легата прошелся по разношерстной толпе кандидатов, те начали с сомнением переглядываться. Но никто не отступил, возможность получить много денег удержала крепче цепей. Лишь один голос рискнул перекрыть смутный гул:

- Что делать?..

- Десятники разобьют вас по парам, будете сражаться. На один бой – две минуты. Если никто не победит, отходите и вам снова выберут противников. Ясно?

Ответом стал одобрительный гул. От арсенала подошли три воина в черных латах – десятники, – и принялись раздавать приказания. Пришлых заставили сделать полукольцо вокруг площадки. Потом прошлись по толпе и тщательно отобрали пары для боев. На первый взгляд наобум, но каждому второму почему-то попадался неудобный противник. Если боец низок и широкоплеч, оппонент оказывался высокий и длиннорукий. Если солдат вооружен топором, давали в напарники копейщика.

Мне самому попался крепко сбитый легионер в тяжелых пехотных латах с толстым прямоугольным щитом-корытом и длинным широким мечом. Противник нетерпеливо пританцовывал, сжигал меня взглядом. В толстых доспехах мнил себя достаточно защищенным, а уж мощный клинок должен был мигом преломить мою тростинку…

Я равнодушно глянул на соперника, сразу отвернулся и принялся следить за начальством. Примул-легат бесстрастно наблюдал за приготовлениями, центурион чуть обеспокоено рыскал взглядом по толпе. Нашел меня и ухмыльнулся, подмигнул: мол, давай же, верю в тебя. Сегодня Ори казался на удивление бледным и болезненным, то и дело щурился на солнце. Но, прощупав заклятием, я быстро убедился – обычное похмелье и недосыпание.

Пока первые пары готовились к поединкам, я еще раз осмотрел лагерь. Планировка обыкновенная, таких перевидал десятки. Обычно разница лишь в количестве казарм, а так – все стандартно. Впрочем, тут слишком малый гарнизон для такого количества предполагаемых коек… Стоп! Примул сказал, что контингент почти набран. Где другие воины? Спят в казармах? На учениях?

Подозрения вернулись, я принялся вертеть головой и с каждой минутой находил больше мелких несоответствий. Кухня заперта, а ведь обычно работает сутками – прорву солдат накормить нелегко. Нет рабочих, мелкой прислуги, земля по большей части рыхлая и мягкая. Хотя, как правило, тысячи сапог вытаптывают до состояния камня… С другой стороны бойцы легиона могут располагаться в десятках других лагерей вокруг столицы.

Звон металла вырвал из задумчивости. Рядом взволнованно зашумели, плотная масса тел слитным движением прильнула к краю площадки, где сшиблись первые три пары. Воины натужно хакали, сходились и разбегались, яро размахивали клинками. Минута – и раздался оглушительный удар, жадный вздох толпы. Солдат в простенькой кольчуге распростерся на земле, в пыли расплылась багровая лужица.

Победитель пошатнулся, потный и изможденный побрел обратно под одобрительные окрики. Проигравшего подхватили местные легионеры, оттащили к воротам. Там поджидала длинная телега, пара хмурых лекарей с бинтами и зельями…

Еще через полминуты свалился с ног второй кандидат, копье увлекшегося противника глубоко пропороло живот. Третья пара продержалась две минуты, разошлась в стороны по команде десятника – закончилось время. На смену вышло еще шесть воинов, среди избранников оказался Эрик.

Я с вялым интересом проследил за поединком громилы, хмыкнул… И верно, хороший солдат. Подобные обычно сильны, но неповоротливы. Но Выбей Зуб выгодно отличался – движения плавные и расчетливые, быстрые… Я совершенно не удивился, когда после первых пробных взмахов веринг ловко уклонился от коварного укола копьем, ударил секирой наотмашь. Легионер с грохотом рухнул наземь. Вяло стал на четвереньки, харкнул кровью и осколками зубов, но потерял равновесие и завалился набок…

В третьем круге пришлось поучаствовать и мне. Я неохотно шагнул на площадку, дождался команды десятника и взялся за рукоять меча. И едва увернулся от резкого выпада тяжелого ратника. Мужик ловко крутанул меч в воздухе и остановил лезвие над головой, щитом прикрыл нижнюю часть тела. Выгодная защитная стойка, мне без щита не подойти. Да и видно, что боец привык бодаться в строю, полагаться на латы. Такого не сразу и свалишь.

- Иди ко мне, дорогой! - с вызовом воскликнул воин. – Ща я тебя на ремни буду резать.

- Угу, - кисло согласился я. – Потом сшить не забудь.

Солдат уже не слушал, с глухим рычанием пошел навстречу - стальная башня, неприступная и неуязвимая. Я тщательно отмерил момент, когда молодецки замахнется, резко подпрыгнул. Левой рукой ухватился за край щита и отвел в сторону, коротко и мощно ударил рукоятью меча. Костяшки ожгло резкой болью, под кулаком заскрежетало и мокро хрустнуло. Забрало смялось как пергамент, из щелей брызнули веселые алые струйки, а сам легионер дрогнул как вековой дуб под топором дровосека. Отшатнулся, закрылся щитом. Но не выдержал, с бешеным ревом ринулся в атаку…

Времени на добивание предостаточно, я нашел взглядом узкие стыки лат. Но тут краем глаза заметил: центурион и легат следят внимательно и сосредоточенно. На губах Магнуса играла подбадривающая улыбка, лицо лучилось дружелюбием и гордостью. А вот взгляд Нумерия не понравился: оценивающий, жесткий и цепкий. От командира веяло холодком и скепсисом. Казалось, будто смотрит сквозь меня и понимает цели, устремления, знает каждый последующий шаг.

Сам не понимая отчего, я сдержал порыв, дал противнику очнуться. Остаток боя провел спустя рукава, уклонялся и бестолково полосовал клинком щит. Воин свирепел все сильнее, взвинтил ритм до предела. Но, как и ожидалось, доспехи сковывали движения, а тяжелый меч с натугой рвал плотный горячий воздух…

Когда десятник скомандовал конец поединка, легионер чуть не рухнул от усталости. На подкашивающихся ногах поплелся в толпу, принялся ожесточенно отдирать шлем от головы. На грудь сразу плеснуло кровью, обильно хлынул пот. Товарищи поддержали, помогли присесть… Я проводил взглядом, периферийным зрением подметил хмурые мины легата и центуриона, внутренне усмехнулся.

- Молодец, паря! – одобрительно прорычал рыжеволосый гигант, когда я ушел с площадки. – Есть задатки. Но бей сильнее, заканчивай бой сразу…

- Хорошо, мамочка, - невнятно пробормотал я.

Пришлось слушать очередную поучающую тираду, множество высокомерных замечаний и пустую болтовню. Но я не воспринимал, кивал и соглашался. Успокаивал дыхание, слизывал кровь со сбитых костяшек. Украдкой осматривался, прислушивался к разговорам…

Солнце уже висело в зените и немилосердно пекло. Бараки и стены утонули в ярком золотистом сиянии, ветер вяло перекатывал пыль. Часовые куда-то подевались, остались лишь командиры. Даже воины утомились кричать и подзадоривать, уселись прямо на землю. Потели и отдувались, проклинали зной.

Я поучаствовал еще в трех боях, но каждый сумел свести в ничью. Хотя последний дался нелегко – жилистый наемник оказался быстрее ожидаемого. Порез на бедре и пара ссадин на лбу – веское тому доказательство. Магнус мрачнел прямо на глазах, посматривал на меня с раздражением. Легат по-прежнему хранил равнодушное молчание, но потом махнул рукой молодому офицеру и побрел в сторону командирского дома.