Диана Удовиченко - Искатели Страница 45

Две из них сидели на больших камнях, которые нависали над озером. Еще две стояли по колено в воде. Все они оживленно разговаривали, и речь их звучала как птичий щебет.

За спинами женщин трепетали радужные крылья, похожие на стрекозьи. Беловолосая девушка, что стояла в озере, плеснула водой в подруг, сидевших на камнях. Те засмеялись, взмыли над озером, на лету зачерпнув пригоршни воды, и ответили белокурой целым веером брызг. Вскоре все четыре девушки парили в воздухе, хохотали и обливали друг друга. Их одежды намокли и уже не могли скрыть ни одной линии стройных тел.

Физиономии друзей вытянулись, чем-то напомнив мне морды сусликов в период спаривания.

— Кто это? — хриплым шепотом спросил Роману.

— Феи, наверное, — ответил Лэй. — Феи, фейри… какая разница?

— Какие красивые, — завороженно пробормотал вор.

Эльф поддержал его неразборчивым бормотанием.

Я еще немного подождала, надеясь, что в их головах все же возобладает здравый смысл. Но не дождалась и сердито спросила:

— А вам ничего не кажется странным? Я одна это замечаю?

Странность заключалась не в откровенных одеждах, не в птичьих голосах и даже не в сверкающих крыльях. Девушки были… полупрозрачными. Если присмотреться, сквозь них можно было разглядеть очертания деревьев. К тому же существа двигались так легко, словно их тела ничего не весили.

Лэй первым сбросил наваждение:

— Призраки? Непохоже… те не могут вступать в контакт с физическими предметами. А девчонки вон какие брызги подняли. Да и цветы как-то рвут.

— Может, духи? — предположила я. — Духи острова, например.

— Вы о чем вообще? — недоуменно спросил Роману. — Мара, я понимаю, зависть, все такое… но зачем же таких милых девушек обзывать призраками и духами?

— Видимо, люди не замечают эфемерности этих существ, — сказал ушастик. — Или дело в том, что Лис неспособен чувствовать магию. Нет, Мара, вряд ли это духи. Те невидимы, совершенно бестелесны, а если являются смертным, то в виде тумана или дымки. Я остановился бы на феях. Самые подходящие жрицы для богини любви.

От этих нежных существ не исходило никакой угрозы, но мне почему-то стало тревожно за моряков. Я предложила:

— Пойдемте обратно.

Лэй кивнул. Лис собрался было протестовать, но передумал. Мы отступили от кустов, однако поздно.

— Приветствую вас, гости! — прощебетали сверху.

Задрав головы, мы увидели фею, которая безмятежно парила в воздухе.

— Сестры, сестры! Летите сюда! — пропела она, и вскоре вокруг нас закружились все четыре девушки.

— Вблизи они еще прекраснее, — сказал ушастик.

Но голос друга звучал бесстрастно. Лэй просто отметил очевидный факт. А вот Роману явно был очарован феями. Особенно одной — смуглой, темноволосой, с глазами синими, как васильки.

Язык, на котором щебетали девушки, не был нам знаком. Но мы странным образом понимали все, что они говорили. Смысл слов как будто сразу проникал в сознание.

Феи, кажется, очень обрадовались нашему появлению.

— Странники, странники, милые странники, — выпевали они птичьими голосами. — Ступайте к нам, милые странники, присядьте на мягкий мох, отдохните в тени деревьев…

Они плясали в воздухе, манили, зазывали нас в уютные гроты. Лис как зачарованный двинулся за ними. Мы с Лэем переглянулись и отправились следом. Надо же было понять, что за существа встретились нам на пути.

Феи вели себя вполне благопристойно. Они действительно усадили нас на теплые камни возле озера и вручили по букету лесных цветов. У белокурой девушки вдруг оказался в руках музыкальный инструмент, похожий на маленькую арфу. Она ударила по струнам, извлекая из них нежную мелодию, остальные феи взлетели и понеслись в причудливом танце над водной гладью, сплетаясь, как тени, извиваясь, как язычки пламени.

— Красиво, — холодно процедил эльф.

— Восхитительно… — шептал вор, не сводя горящего взгляда с черноволосой девушки, — сказочно, невозможно…

Танец кончился, феи уселись на камнях, завели протяжную песню. Роману, открыв рот, внимал их птичьим трелям, а Лэй, кажется, начинал скучать и злиться.

— Закончится когда-нибудь этот концерт фейского народного творчества? — пробормотал он, когда смуглянка взяла особенно высокую ноту.

— Они просто хотят быть гостеприимными, — заступилась я за прозрачных девушек.

Ушастик покачал головой:

— Не нравится мне все это. Напоминает старые эльфийские сказки о фейри. Те тоже заманивают путников, а потом похищают и пожирают их плоть.

— Да ты посмотри на них! — рассмеялась я. — Они сами-то почти бесплотные, куда им кого-то пожирать.

— А фейри вообще крошечные, — уперся Лэй. — Но это не мешает им обгладывать путников до костей.

Хоть я старалась не поддаваться приступу подозрительности, охватившему Лэя, на душе становилось все тяжелее. Что-то действительно было не так.

— Ладно, хватит. — Эльф решительно поднялся. — Спасибо за представление, уважаемые хозяйки. Нам пора.

— Куда же, куда вы, милые странники? — всполошились феи. — Останьтесь…

Они подплыли к нам, принялись виться вокруг, нашептывая ласковые речи, упрашивая остаться. Одна из девушек дотронулась рукой до моего лица. Это прикосновение было легким как пушинка, почти неосязаемым, но почему-то мне стало неприятно. Я отмахнулась от сущности, как от навязчивого комара, — невесомая феечка отлетела ярдов на тридцать и больше не рискнула ко мне приблизиться.

Девицы вскоре поняли, что ни их таланты, ни прелести на меня не действуют, и сосредоточили внимание на парнях. Но как ни крутились они возле Лэя — не сумели тронуть холодную эльфийскую душу. Натянув на физиономию вежливую улыбку, мальчишка двинулся прочь от озера. Белобрысая сущность увязалась было за ним, но под угрозой огненного шара прекратила преследование.

Только Лис не сумел устоять перед чарами фей. Вор, похоже, не собирался уходить. Он сидел на камне в компании черноволосой девицы, никак не реагируя на наши оклики. Красотка напевала ему какую-то чепуху, называя милым странником, отчего Роману просто млел.

Остальные феечки отвязались от нас и расселись вокруг Лиса, обратив на него всю мощь своего обаяния. Они заглядывали ему в глаза, соблазнительно улыбались, звонко смеялись всякой глупости, которую он произносил. Крылышки за их спинами взволнованно трепетали, руки порхали, словно бабочки, легко касаясь Роману. Все это походило на какую-то магию. Казалось, своими действиями феи плетут вокруг Лиса невидимый кокон. Я вышла в раш-и, всмотрелась: движения девиц, на первый взгляд хаотичные, создавали огромное количество энергетических нитей, которые опутывали Роману подобно паутине. Я попыталась разорвать эти тонкие путы, но ничего не вышло, мои энергетические щупы проходили сквозь кокон, не причиняя ему ущерба. Это совершенно точно было волшебство, причем на него не действовала моя антимагия. Так я и сказала эльфу.

— А ты говорила — бесплотные, гостеприимные… — упрекнул меня Лэй. — Это они заманивали и очаровывали. Того гляди, сожрут нашего вора. Выручим или морт с ним, пусть остается?

Я бросила на ушастого сердитый взгляд. Как он мог даже предположить, что я способна бросить друга в беде? Конечно, Лис не был идеальным спутником, а в последнее время вовсе сдурел, но это не значило, что его следует оставить на растерзание кровожадным тварям.

— Да хватит меня взглядом уничтожать! Пошутил я, Мара! — фыркнул мальчишка. — Давай думать, как его вытаскивать. Волшебство, которое ты описываешь, ни на что не похоже. Думаю, это остатки божественной магии.

— А чего тут думать? — пожала я плечами. — Их волшба на нас не действует, драться они с нами вряд ли решатся. Значит, берем его и уносим.

— Погоди, все не так просто. Мы не знаем: вдруг… магия любви, назовем ее так, воздействует на разум человека? Тогда рискуем получить назад совершенно безумного Роману.

Я вздохнула: куда уж безумнее? Мы могли еще долго препираться, но тут случилось непредвиденное. Черноволосая, дотронувшись тонкими пальцами до груди Лиса, пропела:

— Я чувствую что-то возле твоего сердца, милый странник.

— Что, что, что? — защебетали остальные.

Девица еще раз коснулась того места на груди Роману, где находился потайной карман, и воскликнула:

— Это драгоценный камень! Огромный, прекрасный, лучистый!

— Покажи, милый странник, покажи! — подхватили феечки и этим совершили серьезную стратегическую ошибку.

Вор тут же решил, что прозрачные красотки покушаются на самое дорогое — Степной изумруд. Вся любовная магия слетела с него, как осенняя листва с дерева под порывом северного ветра.

— Ах вы аферистки мортовы! — завопил Роману, прижимая ладонь к груди. — Мотыльки хреновы, мухи навозные! Вора обворовать замыслили?!