Дмитрий Дашко - Стажер Страница 45

Воздух возле поваленного дерева колыхался, будто марево.

– Что это такое? Аномалия?

– Если бы аномалия. Хуги страхуются, выставили секрет. Мало ли кто на эту «поляну» еще припрется? Вдруг не все дикие схвачены, а тут его хоп и за жабры.

– Понятно, – задумчиво протянул я. – Сколько времени хуги могут оставаться невидимками?

– Очень долго, – «ободрил» особист. – Не по одному часу, это точно. Хорошо, хоть этих вычислили. Наше счастье, что хуги под дождь попали. Мокрого «голодного» можно вычислить, даже если он в режиме невидимости, по влажному контуру.

Я почесал голову:

– Как же нам отсюда вылезти, не привлекая внимания?

– Есть два варианта, – изрек прапорщик. – Первый: ждать до вечера, чтобы наверняка.

– Не пойдет, – мотнул головой я. – До вечера пленных уже сто раз освежевать успеют.

– Тогда второй вариант. Грохнем по-тихому.

Гидроперит надел на «Грозу» глушитель и выразительно посмотрел в сторону Дэна. Приятель правильно истолковал его взгляд и тоже стал возиться с автоматом.

– Значит, так, – объявил прапорщик. – Первыми выстрелами мы в лучшем случае их слегка поцарапаем, но этого хватит, чтобы вывести хуги из невидимости. Тогда надо бить уже наверняка. Лупить по корпусу бесполезно. Чтобы гарантированно замочить, стрелять надо в черепушку. Это я возьму на себя, а ты, Дэн, главное, подрань всех. Никого не пропусти.

– А сколько там хуги? – спросил приятель.

– По моим прикидкам, трое. Хватит, чтобы от нас остались только рожки да ножки, – мрачно пошутил Гидроперит.

До дерева, облюбованного хуги (я представил себе, как они устроили на нем свои мясистые задницы), навскидку было меньше двухсот метров, следовательно «Гроза» могла проявить себя с лучшей стороны. С большего расстояния использовать ее как снайперку смысла не было.

Дэн и Гидроперит действовали слаженно. Сухо щелкнула «Гроза» приятеля, потом еще один раз. И еще. Одновременно прямо в воздухе розовыми бутонами расцвели три кровяных пятна. Как раз по количеству выстрелов. Ни одна пуля, выпущенная Дэном, не ушла в молоко.

Гидроперит сделал поправку на более чем гигантский рост хуги и стал бить очередями в обозначившиеся мишени. Почти сразу «голодные» выпали из невидимости. Добить их не составило большого труда.

– Мозгов у хуги, конечно, маловато, только потому мы с ними с ними так легко разобрались, – произнес прапорщик, когда последняя волосатая туша свалилась в густой травяной ковер. – Но в становище их будет достаточно, чтобы задавить нас массой.

– Постараемся, чтобы это была не просто масса, а масса трупов, – фыркнул Дэн, которого прямо-таки распирало от гордости после блестяще проведенной акции.

Будь у него вместо «Грозы» кольт, Леха бы обязательно покрутил его на пальце, словно ковбой из вестерна.

– На трех хуги мы потратили почти два рожка, – заметил Гидроперит. – Что будет, когда патроны закончатся?

– Но ведь вы обязательно что-то придумаете, товарищ прапорщик, – пожал плечами Дэн.

– Мне бы твою уверенность, сынок, – пробурчал Гидроперит.

– Тем не менее надо двигаться вслед за хуги, сказал я, вставая из-за укрытия. – Как будем спасать, разберемся на месте.

– Ну ты и стратег, – покачал головой прапорщик и сплюнул в траву.

Глава 22

Первым делом мы навестили пепелище, оставшееся от лагеря диких. Была надежда, что сгорело не все. В первую очередь нас интересовало оружие и боеприпасы, во вторую – медикаменты и еда.

Нам подфартило. Были места, куда огонь не сумел подобраться, – все же профессиональными поджигателями хуги не назовешь.

Жратвы не нашлось, но вот с автоматами повезло. Мы нашли их в подземном бункере. Пламя там даже не разгорелось, правда, дыма мы наглотались.

Сразу несколько новехоньких «соток» еще в заводской смазке лежали в деревянных ящиках. Нашлись и цинки с патронами. Это был подарок судьбы. Каждый вооружился по максимуму, ведь от огневой мощи зависел конечный результат нашей работы.

Главным сюрпризом стал ручной гранатомет РПГ-7Д и пять особых зарядов к нему.

– Кажется, у нас появилась артиллерия, – обрадованно сказал прапорщик. – Это термобарические реактивные гранаты с боевой частью объемного взрыва. То, что доктор прописал. Как раз для нашего случая. Кто понесет?

– Давайте я, – вызвался особист.

– Обращаться умеете? – недоверчиво спросил Гидроперит.

– На военной кафедре в университете изучал, – усмехнулся капитан.

– Тогда забирайте, а подносчиком боеприпасов у нас будет Кокос.

– Почему я, товарищ прапорщик? – возмутился стажер.

– Отставить разговорчики, сержант. Выполняйте приказ.

– Есть выполнять приказ.

Теперь поклажа весила значительно меньше. Я закинул вещмешок за спину, практически не ощущая его тяжести. Нет, так жить можно.

И все бы ничего, но вот неприятные сцены пиршества хуги едва не вывернули мой желудок наизнанку. Думал, ко всему привык. Оказывается, ничего подобного. Впечатлений набрался на всю жизнь, не приведи Господь увидеть такое снова, даже во сне.

Мы не нашли на территории лагеря ни одного целого трупа – только обглоданные кости. Твари съели всех погибших и, почти наверняка, тех, кого ранили. В походе они отнюдь не брезговали сырым мясом, жрали все подряд.

На земле валялся пропитавшийся кровью треух. Память услужливо подсказала лицо человека-крысы, дедка-охранника, который в первый день моего пребывания в лагере посмеивался над тем, как я раз за разом огибаю пространственный пузырь и возвращаюсь к одному и тому же месту. Надеюсь, его смерть была легкой.

– Хоронить некого, – мрачно сказал Дэн, разглядывая неприглядную картину кровавого пиршества.

– Оно и к лучшему, – вздохнул Жук и пояснил: – Времени у нас в обрез.

Я кивнул:

– Да, надо срочно наверстывать.

Дорогу выбирать не было надобности: следов хуги оставили столько, что хватило бы на танковую дивизию. Перли через тайгу, не разбирая дороги. Единственное, что их могло остановить, – аномалии. В одну они, кстати, вляпались. Судя по паре кровавых «блинов» да разлетевшимся по всей округе ошметкам плоти, несколько хуги угодили под «Егозу», она их и припечатала. Воняло здесь как на скотобойне.

Была ли это та самая аномалия, что припечатала Жреца, или другая, я не знал. Определенно мне в последнее время везло на это необъяснимое атрийское явление.

В другом месте мы обнаружили следы недавней пирушки. «Очаровательные» создания перекусили другими не менее «обаятельными». Хуги оправдали свое эвенкийское название. Готовы жрать круглосуточно.

Гидроперит по костям опознал живоглотов.

– Целый выводок. – Он покачал головой. – Вот так, сидели себе живоглоты в засаде и не подозревали, что скоро сами угодят в чужое брюхо.

Дэн заметил:

– Вы так говорите, будто вам этих живоглотов жалко, товарищ прапорщик.

Гидроперит усмехнулся:

– Как раз нет. Абсолютно не жалко. Хуги стоило бы поблагодарить за то, что расчистили нам путь.

– Встретимся и поблагодарим, товарищ прапорщик.

– Ну-ну.

Галунзе огляделся по сторонам.

– Надо бы на карту взглянуть: определиться, где мы.

Он вытащил из планшетки старую, еще советских времен карту.

– Мы примерно здесь, – кончиком пальца указал он. – Я думал, будет хуже. Район в принципе сносный.

– Это если не считать целой роты «голодных»? – не удержался от ехидного замечания Жук.

– Кое-какая польза от них есть. Можно повиснуть у них на хвосте, ничего не опасаясь. Там, где прошли хуги, ни одной другой твари не осталось, а значит, можно не отвлекаться на тех же живоглотов или, скажем, волколаков.

Следы вели то вверх, то вниз. Иногда приходилось карабкаться чуть ли не по скалам, рискуя сверзиться и свернуть шею. Мы ползли медленно, как муравьи. Цеплялись за тонкие стволы деревьев, росших на спусках и подъемах, хватались за ветки и рывками продвигались вперед. Устало давили подошвами сухой мох и смахивающий на морские кораллы ягель.

Хуги преодолевали препятствия куда веселей, расстояние между нами постепенно увеличивалось.

– Ничего, никуда они от нас не денутся. Догоним, – заверил прапорщик.

Ветер шумел в верхушках деревьев. Тихо распевали птицы. Под ногами чмокало и хрустело.

Мы вновь подошли к спуску. Жук случайно толкнул ногой камешек, и тот весело поскакал вниз.

– Осторожно, – заметил Гидроперит. – Уши есть не только у нас.

Он пошел нарочито медленно, приходилось приноравливаться к его шагам.

Мы снова оказались в густом лесу.

Я отвел едва не хлестнувшую по глазам ветку, выругался про себя. Так можно и слепым остаться. Деревья словно нарочно затрудняли наше движение. А здесь, стоит отметить, росли настоящие великаны. Таких исполинских лиственниц мне еще не приходилось видеть.

Погода определенно портилась. Ветер изменил направление и холодил спину. Одежда на нас раздувалась, как паруса.